– Что это?
– Это пришло для тебя сегодня утром вместе с остальной корреспонденцией, – ответил отец. – От миссис Снид.
Оливия поспешно развернула листок.
«Дорогая мисс Эверси, я решила, что теперь другая семья будет получать от вас помощь, а за Даффи присмотрит мисс Патни. Я хотела бы встретиться с вами во вторник, в два часа пополудни в доме священника, чтобы поговорить о семье О’Флаэрти.
С уважением,
миссис Снид».
Оливия вздрогнула от дурного предчувствия. Не осмеливаясь поднять взгляд от записки, она спрашивала себя: «Но почему именно О’Флаэрти, почему?»
Эти люди жили довольно далеко от Даффи, к тому же – совсем в другой стороне от раздвоенного вяза. И как же сообщить об этом Лайону. Ведь он будет ждать ее, а потом, когда она не придет…
О, эта мысль была невыносима!
Что же касается времени, назначенном в послании… Конечно, время могло быть выбрано случайно. Или все-таки не случайно? Может, отец таким образом вознамерился поставить точку в их с Лайоном отношениях? Но как он узнал об этом? Что он мог знать наверняка?
А впрочем… Ведь когда они с Лайоном гуляли, она почти все время смотрела только на него. Или целовалась с ним. Так может быть… Может, весь город наблюдал за ними в бинокль? Нет, только не это!
Оливии казалось, что в кухне царила гробовая тишина, пока она рассматривала записку. Наверное, все ожидали ее реакции…
Но когда Оливия наконец решилась оторвать взгляд от записки, никто на нее не смотрел – все уже снова жевали или тянулись за джемом. А Колин, у которого, должно быть, нещадно гудела голова после вчерашнего вечера, то и дело болезненно морщился.
Что же касается Лайона… Он был решительным и непоколебимым. И он непременно добьется своего. Так что если ее родные думали, что им удастся разлучить их… Ничего у них не получится.
– Так чего же хочет миссис Снид? – спросила мать.
– Она хочет, чтобы я посещала другую семью! – радостно ответила Оливия. – И я – с удовольствием!
Церковная служба тянулась бесконечно долго, но ее бесконечность немного сглаживало присутствие сидевшего впереди мужчины, с которого Оливия не спускала глаз во время мессы. Возможно, ей это просто мерещилось, но казалось, что Лайон прямо-таки мучился из-за того, что не мог обернуться и взглянуть на нее.
Когда же служба наконец закончилась и все прихожане встали и потянулись к выходу, Оливия немного задержалась у ограды кладбища – будто бы желала взглянуть на могилы своих усопших предков – и выронила из рук молитвенник, а затем наклонилась за ним.
Лайон Редмонд, который именно в этот момент «случайно» проходил мимо, тут же наклонился, чтобы поднять для нее книгу.
– Миссис Снид перевела меня к О’Флаэрти, – прошептала Оливия. – Два часа по вторникам.
Лайон ничего не сказал. Молча поднял молитвенник, вручил его девушке и коснулся пальцами полей своей шляпы, когда та пробормотала слова благодарности.
Оливии потребовалась сверхчеловеческая выдержка, чтобы не раскрыть книгу по пути домой. И чтобы не бежать всю дорогу с этой целью.
Но как только она вошла к себе в спальню – тотчас же изо всех сил встряхнула книгу. Из ее страниц выпорхнула узенькая полоска бумаги.
«Встретимся завтра в три часа возле старых дубов. Я знаю одну поляну».
Оливия радостно рассмеялась. Ах, Лайон! Он, как всегда, подготовился!
– Я так беспокоилась… Боялась, ты подумаешь, что я оставила тебя, – пробормотала она задыхаясь, когда подбежала к нему.
Лайон тут же взял ее за руки – теперь-то они могли свободно прикасаться друг к другу. Более того, собирались воспользоваться этим в полной мере!
– Я знал, что ты этого не сделаешь, Лив. Я сразу понял: что-то случилось.
– А ты не подумал, что меня отпугнули все эти поцелуи? – спросила Оливия с лукавой улыбкой.
– Конечно, нет! Я точно знал, что ты не сможешь передо мной устоять и захочешь большего.
Оливия высвободила руки и легонько толкнула его ладонями в грудь.
– Какой самонадеянный! – воскликнула она со смехом.
– Просто догадливый.
Взяв девушку за руку, Лайон повел ее на поляну, где они могли бы наконец уединиться. И было совершенно ясно, чем они собирались там заняться.
Люди редко заходили в эту часть леса, но Лайон еще в детстве тщательнейшим образом тут все исследовал.
– Вот она, Лив!
Они пробрались сквозь густой кустарник и вышли на поляну. Осмотревшись, Оливия в изумлении воскликнула:
– Она похожа на волшебное царство!
Теперь они были почти полностью окружены зарослями кустарника, а над ними простирались ветви старых вязов и дубов, сквозь листву которых кое-где пробивался ласковый солнечный свет. Под ногами же расстилалась восхитительная подстилка из мха и палых листьев – так и хотелось растянуться на ней.
– Я обнаружил эту поляну, когда был мальчишкой. И всегда знал, что когда-нибудь она очень пригодится.
Лайон снял шляпу, сбросил сюртук и опустился на мягкий ковер из мха. Аккуратно расстелив сюртук, он похлопал по нему ладонью, и Оливия осторожно присела. Оба были немного смущены, потому и не бросились сразу же друг к другу в объятия.
– Положи голову мне на колени, – сказала Оливия.
Лайон тотчас исполнил ее просьбу и пробормотал:
– Лив, какое блаженство…
Она улыбнулась, поглаживая его по волосам, и, тихонько вздохнув, прошептала:
– Давай останемся здесь навсегда.
– Хорошо, согласен, – пробормотал Лайон.
– И я все здесь обустрою, – продолжала Оливия. – Мы сделаем так, чтобы это наше жилище походило на твой дом в Испании.
– Да, будет замечательно…
– Знаешь, Лайон, миссис Снид сказала, что малышка Даффи пошла на поправку. Так что с ней все будет хорошо. И еще она сказала, что они смогли пригласить к девочке доктора и стали покупать более качественные продукты. И все это благодаря твоим часам. Хотя миссис Снид, конечно, об этом не знает. Кроме того, она сообщила, что мистер Даффи поклялся найти постоянную работу.
– Слава богу… – отозвался Лайон, искренне радуясь за ребенка, хоть и не поверил клятве мистера Даффи.
Какое-то время он лежал с закрытыми глазами, а когда открыл…
Солнечный свет струился сквозь листву как раз под таким углом, что были отчетливо видны очертания сосков Оливии, приподнятых корсетом и находившихся всего в нескольких дюймах от его губ. Кровь бросилась ему в голову и устремилась к чреслам. Он тотчас же снова закрыл глаза и начал думать о миссис Снид, поэтому не слышал ни слова из того, что говорила девушка.
