Русской водки в магазине напротив не оказалось, пришлось взять две бутылки «Absolut Kurant» «со вкусом черной смородины», аккурат под цвет настроению.
– Не желаете чего-нибудь на закуску? – любезно поинтересовался продавец, безошибочно признав в нем русского.
– Не желаю. – Этим вечером Гена собрался нажраться вдрызг, а не просто культурно выпить и плотно закусить.
Преград для русского человека, если уж он решил как следует принять на грудь, не существует. Даже если у него работает всего одна рука. Вот и он справился, сорвал пробку зубами и принялся пить прямо из горла. Затем взял бутылку. Устроился в кресле у окна и задумался.
«Нет, ребята, так дело не пойдет. Вы немного не с тем парнем связались».
Никто со времен не самого сытого хулиганского детства не мог обидеть Генку Сазонова и не получить взамен кучу неприятностей. Начиная с десяти лет он держал в страхе класс, с пятнадцати его стали бояться в школе, потому что он рос крепким и упорным в драке. Несколько раз, когда противников оказывалось в разы больше, ему крепко перепадало, но, отлежавшись, он обязательно отлавливал каждого из них и зверски избивал. В семнадцать с ним старались не связываться здоровенные взрослые мужики, а потому день, когда до него добрался военкомат, стал настоящим праздником для всего района. Никто не верил, что армия исправит Генку, все ожидали, что его там или убьют, или наконец посадят.
Вышло иначе. Попав сразу после карантина в Чечню, рядовой Сазонов умудрился не только не словить пулю от гордых нохчей, но и в считаные дни повзрослеть и нахвататься боевого опыта. Как выяснилось, он относился к тому редкому типу людей, которые комфортно чувствуют себя на войне и абсолютно неуютно в мирное время. Он остался в армии, немного подучился и очень скоро получил под командование роту. Впереди, как считали многие, старшего лейтенанта Сазонова ожидала прекрасная военная карьера.
Не сложилось. По окончании очередной командировки на войну его направили черт знает куда, к свинье на рога, короче, в Сибирь. Там он с треском провалил первое же ответственное задание командования, руководство строительством дачи для одного серьезного чина из штаба округа, и впал в немилость. Послужил немного в армии мирного времени, осмотрелся, заскучал и быстренько оттуда уволился. С голоду не умер, очень скоро выяснилось, что в гражданской жизни существует спрос на людей с боевым опытом. Им, правда, не доверяют строительство дач и вообще именуют наемниками, зато хорошо платят.
В новую работу он вписался с точностью патрона в патронник. Удачно несколько раз сработал, а потому приглашению в команду Сулейманова не удивился, но обрадовался. Назим считался среди своих человеком серьезным, по пустякам не суетящимся. Гена воспринял предложение поработать вместе, как когда-то повышение по службе. А тут такое… Развели и обули, как демократы Россию. А раз так, придется с бывшим шефом посчитаться. Никто и никогда не мог просто так обидеть Генку Сазонова.
С Назимом все понятно, он заплатит, сколько должен, и даже больше. А добавит он, не торгуясь, за этого самого Радкина. Радкин… с виду лох лохом, а подловил тогда его в машине очень даже неслабо. Только вот напрасно оставил в живых, теперь этот самый майор у него попляшет. Не все так страшно, среди «чехов» тоже встречались крепкие бойцы, но он все равно справлялся. Он обязательно разыщет этого ловкача, устроит засаду у посольства и дождется, когда он там появится. К засадам Гена Сазонов привычен. Прихватит этого Радкина, сделает ему больно, как тот ему, а потом продаст Назиму. Правда, с одной рабочей клешней это будет трудновато, майор парень не промах, но против ствола и у него ничего не выйдет. Значит, надо доставать ствол. Страна, конечно же, тихая, народец сплошь и рядом до тошноты законопослушный, но если как следует поискать, всегда можно найти тех, кто поможет. В каких-то сорока минутах езды от его гостиницы находится Христиания, как называют здесь, «нарыв на теле государства». Раньше там селились исключительно мирные хиппи, потом подъехал народец посерьезнее. Вот там-то он и прикупит все, что надо. Все будет нормально, никто еще и никогда…
Он проснулся под утро оттого, что опять заныли кости. Поднялся с кресла, потряс головой. Из чего, интересно, эти буржуи делают водку, если от нее поутру совершенно не болит голова? Сходил в ванную, принял душ. Потом вернулся в комнату, встал у окна, закурил и внезапно понял. Все и сразу.
Его направили в аэропорт, как посылают ненужного и постороннего прогуляться по минному полю, чтобы выяснить, нет ли в нем проходов. Получается, что он и был этим самым ненужным. Значит, ни принимать в свою команду, ни уж тем более платить ему Назим с самого начала не собирался. Это первое.
Тот самый Радкин, которого он поначалу принял за последнего лоха, оказался кем угодно, только не им. Расколол он, ясное дело, его, Гену, с самого начала и прихватил играючи. Это второе.
Здесь, судя по всему, начинается что-то очень серьезное, большая игра с высокими ставками, и участвовать в ней будут серьезные, обученные государством люди типа того мужика из Москвы. Такие без проблем умножат на ноль что его, что Назима с его командой. Это третье.
А потому задерживаться здесь не стоит. Уходя, тот мужик дал ценный совет, самое время ему последовать. В этой разборке ему ловить нечего. Это главное.
Он достал из-под кровати сумку и принялся, неловко действуя единственной здоровой рукой, забрасывать в нее вещи.
Часть вторая
То же время. Европа
Ранним утром в парке было довольно-таки многолюдно. Кто-то пытался загорать, кто-то чинно прогуливался. Юная парочка страстно целовалась. Полноватый брюнет в ярко-красном спортивном костюме на удивление ловко исполнял на лужайке серии формальных упражнений в стиле кун-фу. Никто не ругался матом, не горланил песни и не просил проходящих об оказании спонсорской помощи, потому что это – Европа.
Двое на мостике у пруда кормили уток, вернее, кормил один, а второй хмуро наблюдал за вялыми телодвижениями разъевшихся до неприличия пернатых. Толстый как боров, солидный, как депутат Европарламента, селезень степенно приблизился к куску булки и лениво отщипнул кусочек.
– Зажрались, – хмуро бросил по-русски один из мужчин, белокурый здоровяк, вылитый скандинав по виду.
– Точно, – согласился собеседник, отщипнул еще кусочек и забросил в воду. – Ты, кстати, тоже, Назим.
– Что я?
– Кто тебя просил встречать его в аэропорту?
– Я подумал, что будет неплохо для начала немного его попрессовать, потом пообещать долю…
– Что, говоришь, тот мужик сделал с твоим парнем?
– Он ему руку сломал, в двух местах.
– Дальше.
– На следующий день мы сели этому шустряку на хвост…
– Контакты были?
– В кафе встретился с каким-то азиатом, минут сорок с ним о чем-то терли…
– С каким-то, о чем-то… Что было дальше?
