– Я.
– Попросили?
– Вы понимаете… – Каждый предатель хочет, чтобы в его положение вошли. А потом поняли и простили.
– Об этом потом. Ты, помнится, хвастался абсолютной памятью. Вот сейчас и проверим. Ну-ка, перескажи все, что сказал напоследок Ник, и не близко к тексту, а дословно. Начинай!
– Да, конечно, сейчас, – закатил глаза Славик, вспоминая. – Он сказал…
– Точно?
– Точно.
– Повтори еще раз…
Он повторил, вроде все сходилось.
– Смотри у меня, если что-то упустил или соврал…
– Я сказал правду.
– Проверю. А теперь расскажи, красавец, кто это тебя так ловко подвербовал?
– Никто… меня не вербовал.
– Тогда что?
– Со мной беседовали, сказали, что операцию проводит Москва и я единственный, на кого можно положиться.
– И ты поверил?
– Конечно. Сами понимаете, резидент у нас – полный лузер, остальные – вообще никакие, – скривился он в презрительной гримасе.
– Кто беседовал?
Он сказал, кто, как и когда.
– Что обещали?
– Перевод в центральный аппарат в Москву или должность резидента, по выбору.
– Капитаны не бывают резидентами даже в таких душных странах, как эта.
– Гарантировали майора досрочно.
– И ты поверил?
– Поверил. – Бедный мальчик, ему так хотелось побыстрее пробиться во взрослую лигу.
– Что ты должен был сделать за это?
– Ставить «жучки» на машины, которыми пользовался Ник, и сообщать содержание всех переговоров с ним.
– Куда сообщать?
– Мне оставили телефонный номер.
– Какой номер? Рассказывай подробно, Слава, не заставляй меня сердиться.
– Номер местного мобильного телефона. После каждого контакта с Ником я выходил по нему на связь и докладывал, что и как.
– Докладывал он, горнист, блин, «сигнальщик». На каком языке говорили?
– На русском, только… со мной разговаривал иностранец.
– Понятно. Перед моим приездом тоже отзвонился?
– Да, – ответил он, стыдливо опустив голову.
– Молодец. А с кем встречался лично?
– Ни с кем, честное слово!
– Вот, значит, как. А мы, кажется, договорились не врать.
– Я не вру!
– Не вру, – передразнил я его и сунул ему под нос фотографию. – Вот это ты, такой красивый, а кто сидит рядом?
– Мне сказали с ним встретиться.
– Я, кажется, спросил, кто это.
– Назим, – чуть слышно ответил он. – Мне действительно приказали.
– Очень за тебя рад. О чем беседовали?
– О вас.
– Мило. И что твоего дружка во мне интересовало?
– Он сказал, что очень хочет знать, что вы наработали по пропавшему изделию.
– Что ты ответил?
– Я сказал, что вам его никогда не найти.
– Что еще?
– Приказал походить за вами.
– Походил?
– Нет.
– Почему?
– Нигде не мог вас найти, и потом… Я понял, что влип.
– Это ты удивительно правильно понял, только поздновато. Знаешь, что ты был должен сделать, причем немедленно?
– Застрелиться? – с надеждой спросил он.
– Из степлера, что ли? Кретин! Надо было срочно доложить обо всем Борису.
– Что теперь со мной будет? Я действительно не понимал, что работаю против своей страны.
– Самое интересное, ничего особенного. Если все было так, как ты сказал, просто-напросто попрут из разведки, погоны тоже снимут. Устроишься куда-нибудь на фирму, станешь менеджером. Пару лет поживешь спокойно, а уж потом…
– Что потом?
– Потом Ник выйдет на свободу. Почему-то мне кажется, что он постарается разыскать тебя и как следует отблагодарить.
– Вы думаете?
– А что тут думать? Я бы на его месте так и сделал. – Забыл сказать, однажды я уже именно так и поступил: разыскал и наказал.
Личико неудавшегося резидента сморщилось, и он заплакал, тихонько и горько, как малыш, которому мама сказала в сердцах, что больше его не любит. Можете меня сколь угодно осуждать, но жалко его совершенно не было.
– Все слышал?
– Да. – Борис вытащил наушник из уха и бросил на стол рядом со стаканом. Показал глазами на бутылку с водкой: – Примешь?
– Самую малость.
Мы подняли стаканы и выпили, не чокаясь.
– Как он там?
– Сидит и горько плачет, – лаконично ответил я.
– Ловко ты его. Давно заподозрил?
– Будешь смеяться, сразу.
– И что его ждет? – О том, что сделают с ним самим, Борис не спросил.
– Отвечаю по порядку. Когда закончится операция, доложу об этом уроде кому следует. Но не раньше, сам понимаешь…
– Понимаю. Как не понять.
– Теперь о тебе.
– Я не просил говорить обо мне, – вскинул голову Борис.
– А я не просил меня перебивать.
– Извини.
– Проехали. Так вот, три дня назад ты вызвал меня на встречу, в ходе которой высказал определенные подозрения в отношении сотрудника резидентуры капитана Андрейко.
– Я? – Он обалдело посмотрел на меня.
– Нет, блин, Пэрис Хилтон! Кто же еще, Боря, конечно, ты. В ходе проведенных мероприятий выяснилось, что товарищ капитан, скажем так, упорол серьезный «косяк».
– Как минимум.
– В ходе допроса вышеупомянутый Андрейко во всем сознался и высказал искреннее желание сотрудничать. Кстати, потом скажешь ему написать подробное объяснение.
– И все равно не понимаю, какого черта…
– А хрен ли тут, Боря, понимать. Проводится серьезная операция, враг, как водится, хитер и коварен, но и мы тоже кое-что могем. Короче, если я эту хрень разыщу, нам все простят и даже скажут «мерси».
– А ты ее найдешь? – Кажется, он начал приходить в себя.
– Очень постараюсь это сделать. А когда найду, попрошу тебя о помощи. – Я посмотрел на часы: – Извини, труба зовет. Мне пора.
– Все, что в моих силах, – серьезно ответил Борис.
– «Кротик» обнаружен, разоблачен и во всем сознался. Молодец, Дениска, классно сработал.
– Значит, все-таки он? – вздохнул тот. – Пришлось повозиться?
