Общегосударственный паспорт на имя некоего Кондратьева Станислава Александровича, конторская «ксива» (иногда ее называют «вездеходом») на ту же самую фамилию, документ оперативного прикрытия, естественно, на совершенно другую фамилию, но с моей фотографией, тощая пачечка синих тысячных банкнот и сложенный вдвое лист бумаги. Я развернул его и в полном обалдении прочитал:
ЖДЕМ, ВОЗВРАЩАЙСЯ
– Один билет до Москвы, – сообщил я милой барышне за стеклянным окошком, протягивая документ и деньги.
– Вам на скоростной экспресс или…
– Или, – подтвердил я. – Одно место в СВ на вечерний рейс.
– Так скоростным же удобнее, – удивилась она. – Уже ночью будете в Москве.
– Не хотите поехать со мной?
– К сожалению, не могу, – мило улыбнулась она. – Но за приглашение спасибо.
– Тогда и мне некуда больше спешить, – ответил я словами заслуженно забытого романса. – Давайте на обычный поезд. Хоть высплюсь в дороге.
Если кто из москвичей желает осмотреть Московский вокзал в Питере, ему совсем не обязательно туда ехать. Прокатитесь на метро до Комсомольской, выйдите наружу и загляните на Ленинградский вокзал. Пройдитесь по нему и спокойно езжайте домой. Дело в том, что два этих здания похожи как две капли очищенной молоком водки. Их, говорят, даже проектировал один и тот же архитектор. Вся разница исключительно в «шаверме» и «поребриках», по крайней мере, так лично мне показалось.
Я поужинал в ресторане, заглянул в кафе, а потом прикупил российский боевик в киоске и устроился в кресле зала ожидания. Водрузил здоровенную сумку на свободное место, раскрыл книгу, с головой окунулся в волшебный мир приключений… и не заметил, как задремал…
Уф! Я с усилием открыл глаза, потряс головой, и оглянувшись по сторонам, обратился к устроившемуся в пяти креслах от меня прилично одетому юноше с бойкими глазами:
– Молодой человек, подойдите, пожалуйста.
– Это вы мне? – удивился он, приподнимаясь.
– Вам, вам! – Дождавшись, когда он встанет и подойдет поближе, внимательно посмотрел на него и проговорил: – Мой вам добрый совет, не стоит крутиться рядом со мной.
– Не понимаю! – От удивления у него округлились глаза. – О чем это вы?
– Рули куда подальше, щенок, не жди, пока дядя разозлится! Теперь все ясно? – любезно спросил я.
– А, вот теперь, – усмехнулся он, – да. – Встал и поправил брюки. – Поздравляю, мужик, ты нарвался.
– Иди, иди, – беззлобно бросил я, отложил в сторону книгу и принялся ожидать «продолжения банкета».
А оно было неизбежным. Произошла небольшая накладка, такое случается, но отдуваться за нее на этот раз уж точно придется лично мне. Сказано же было господину Малкину подготовить для меня скромный гардероб и сумку. Подготовил, вот только сумка оказалась для тубуса маловата.
– Не беда, – бодро молвил он и тут же предложил мне свою собственную, Louis, блин, Vuitton, эксклюзивный небось образец ручной, не иначе, работы.
Народ на вокзале, естественно, особого внимания на нее не обратил, такие баулы Made in China сейчас продаются на каждом углу и недорого. А вот специалист мгновенно бы понял, что при мне находится аксессуар стоимостью тысяч в пятьдесят. В евро. Юноша с бойкими глазами, по ходу, в таких вещах разбирался.
Ко мне подошли как раз в тот момент, когда милый девичий голос принялся объявлять о начале посадки на мой рейс. Трое в одинаковых мышиного цвета ансамблях – старший лейтенант, старшина и просто сержант, молодой парень, видимо, только-только из армии.
– Старший лейтенант Кавалев. – Тучный усач небрежно бросил руку к козырьку. – Попрошу документы.
– И приготовьте к проверке багаж, – пробасил из-за его плеча старшина, краснолицый здоровяк с глазами навыкате.
– С чего все-таки начнем, – поинтересовался я, – с документов или багажа?
– Слишком умный, да? – нервно спросил третий служивый, тощий, неопрятный и вихрастый. Отстегнул от пояса дубинку и принялся нервно постукивать ей по ладони.
– В чем дело, лейтенант, – хмуро поинтересовался я, – в городе объявлен план «Перехват»?
– Я – старший лейтенант, – поправил меня он. – Документы, пожалуйста.
– Не понимаешь, да? – влез опять третий. Его, видно, часто и по делу били в детстве и юности, потом обижали в армии. Теперь он хотел быть опасным.
– Уговорили, – хмыкнул я. Сунул руку в правый (главное в таких случаях, точно помнить, какой из документов в какой карман кладешь, навык приходит с опытом), достал документ и предъявил в развернутом виде.
Сержант протянул поверх плеча начальника руку и потянулся.
– Руки!.. – в один голос гаркнули мы со старлеем.
– Теперь, что касается багажа… – начал я.
– Виноват, товарищ полковник, – смущенно проблеял усач, – информатор сообщил…
– Так это был информатор, – улыбнулся я. – Ну, тогда совсем другое дело. А я было подумал…
– Информатор, товарищ полковник, – с готовностью подтвердил старший наряда. – Даже и не сомневайтесь.
– Теперь не буду, – по-доброму улыбнулся я и повернулся к самому молодому: – Кто такой?
– Сержант Козихин, – пискнул он и попытался распрямить плечи.
– Что пишут из дома, Козихин, как урожай? – продолжил притворяться отцом-командиром я.
– Нормально, – ответил он и густо покраснел.
– Очень хорошо. – Я снова нахмурил брови: – А кто учил вас, Козихин, направлять оружие в живот гражданам?
– А… – опешил он и, смущенно пробормотав: – Виноват, товарищ полковник, – убрал автомат за спину.
– Еще как виноват, – согласился я. – А в целом… Значит, агентура работает, лейтенант?
– Так точно! – преданно глядя мне в глаза, гаркнул тот. – Работает отлично. – На сей раз и не подумал напоминать мне, что он все-таки старший лейтенант. Чтобы ненароком не заделаться младшим.
Согласно документу прикрытия, на который и был куплен билет, я был полковником Главного управления собственной безопасности МВД и носил красивую фамилию Краснов. Уверен, в этой организации действительно трудится человек с такой фамилией и именно в этом чине. Не удивлюсь, если он даже немного на меня похож. А еще я знаю твердо, что этот документ действительно выписан в МВД по распоряжению его первых лиц. Иначе не бывает.
То-то эти трое так задергались. Если бы я приказал им прямо здесь исполнить на три голоса «Мурку» или станцевать танец маленьких лебедей, исполнили бы в лучшем виде, на радость всем. Желающих, знаете ли, «бодаться» с организацией, которую я как бы представлял, в полиции очень мало. Гораздо меньше, чем желающих служить честно, во многие разы.
– Ладно, – наконец произнес я, – с агентурой у вас, как посмотрю, порядок, работает исправно. А как у вас, ребята, обстоят дела с физической подготовкой?
