– «Преследующих» здесь ключевое слово, – согласился Уилл.
– Но вам не обязательно разрешать себе подвергаться этим преследованиям. От некоторых призраков избавиться очень легко. Как только один из них появляется, излечитесь от него игрой воображения. Разберитесь с ним, как мы только что разобрались с майнами, с вами и с миссис Нарайан. Смените ему одежду, придумайте другой нос, размножьте его, велите убираться, а потом верните и заставьте творить что-нибудь нелепое. А потом забудьте. Подумайте сами, как вы смогли бы поступить со своим отцом, если бы в детстве вас кто-то научил этим простейшим трюкам! Вам он виделся внушавшим ужас монстром. Но в таком видении не было необходимости. В своем воображении вы могли бы довести образ чудовища до гротеска. До целого набора гротескных созданий. К примеру, двадцать, отбивающих чечетку и поющих: «Мне снился мрамор бальной залы!» Краткий курс основ практической психологии, и это могло бы изменить всю вашу жизнь.
«А как бы я разобрался со смертью Молли?» – подумал Уилл, когда они вместе шли к припаркованному джипу. Какие ритуалы воображаемого изгнания демонов смог бы он применить, чтобы избавиться от того белого, пропахшего мускусом дьявола в женском облике, ставшего воплощением его горячих и столь омерзительных вожделений?
Но вот и джип. Уилл отдал Сузиле ключ, а сам взобрался на пассажирское сиденье. В этот момент с оглушающим шумом, словно в невротической попытке компенсировать им свои небольшие размеры, со стороны деревни подъехала старая машина, свернула на дорожку к школе и, все еще громыхая и сотрясаясь, остановилась рядом с джипом.
Они повернулись. В водительское окно королевского малолитражного «Остина» просунул голову Муруган, а позади него белым муслиновым кучевым облаком расположилась Рани. Уилл поклонился в ее сторону, и ему ответили любезнейшей улыбкой, которая мгновенно пропала с лица Рани, когда она посмотрела в сторону Сузилы, приветствовав ее лишь едва заметным кивком.
– Прогулка на автомобиле? – вежливо поинтересовался Уилл.
– Лишь до Шивапурама, – сказала Рани.
– Если только эта треклятая жестяная коробка не развалится по пути, – злобно добавил Муруган.
Он повернул ключ, мотор выдал последний до неприличия громкий звук, похожий на икоту, и заглох.
– Есть люди, с которыми нам необходимо повидаться, – продолжала Рани. – Или, вернее всего, лишь Одна Персона, – пояснила она заговорщицким тоном, снова улыбнулась Уиллу и, как ему показалось, даже подмигнула.
Притворившись непонимающим, что речь идет о Баху, Уилл пробормотал невнятное:
– Понятно.
После чего выразил сочувствие в связи с невероятными трудами и хлопотами, выпавшими, как он предполагал, на ее долю в связи с неизбежными приготовлениями к празднованию совершеннолетия сына на будущей неделе. Но Муруган оборвал его излияния.
– А вас каким ветром сюда занесло? – спросил он.
– Я провел вторую половину дня, проявив понятный интерес журналиста к системе образования Палы.
– Система образования Палы, – эхом отозвалась Рани, а потом повторила с явным оттенком печали: – Так называемая, – пауза, – Система Образования. – И покачала головой.
– Лично мне, – сказал Уилл, – понравилось все, что я увидел и услышал, в частности, от мистера Менона. И показалась любопытной организация преподавания основ практической психологии, – добавил он, стараясь вовлечь в разговор Сузилу. – Урок вела присутствующая здесь миссис Макфэйл.
По-прежнему намеренно игнорируя Сузилу, Рани ткнула пухлым пальцем в сторону пугал на поле внизу:
– А это вы видели, мистер Фарнаби?
Конечно, он это видел.
– И где, кроме как на Пале, – поделился впечатлениями он, – можно увидеть обыкновенные пугала, которые не только красиво сделаны, эффективны, но и обладают метафорическим значением?
– И которые, – произнесла Рани почти замогильным тоном, – не только отгоняют птиц от риса, но и отпугивают детишек от самой идеи божественного происхождения пернатых. – Она подняла руку. – Вы только вслушайтесь!
Том Кришна и Мэри Сароджини в компании еще пяти или шести малышей устроили целое представление, поочередно натягивая веревки и заставляя потрясающе подвижных марионеток выделывать мудреные коленца. А потом вся группа затянула простенькую песенку. Когда куплет повторился, Уилл разобрал слова.
Мы потянем – вы танцуйте. Птиц гоните – рис храните! Бог на небесах живет, Урожая не спасет.
– Браво! – воскликнул он и рассмеялся.
– Боюсь, что не могу разделить вашего восторга, – сурово произнесла Рани. – Это не смешно. Это Трагично. Трагично!
Но Уилл не собирался под нее сейчас подстраиваться.
– Как я понял, – сказал он, – эти очаровательные чучела стали изобретением прапрадеда Муругана?
– Прапрадед Муругана, – ответила Рани, – был замечательным и нестандартным человеком во всех отношениях. Удивительно умным, но и в не меньшей степени извращенным. Такой великий талант, но, увы, растраченный на множество вздорных мелочей и глупостей! Но хуже всего то, что его переполняло Ложное Понимание Духовности.
– Ложное понимание духовности? – Уилл всмотрелся в огромных размеров особь, являвшую собой Подлинную Духовность, и даже сквозь горячий удушающий запах выхлопных газов ощутил дуновение похожего на благовоние неземного аромата сандалового дерева. – Ложное понимание духовности?
И внезапно он сначала подумал об этом, а потом с содроганием вообразил себе, как бы выглядела Рани, если бы с нее сняли пышные, якобы мистические одеяния и выставили расплывшуюся тушу во всей позорной наготе при свете дня. Затем он представил три таких мерзких обнаженных тела сразу, удвоил троицу и удесятерил. Применил практическую психологию во всем блеске и с чувством мстительного удовлетворения!
– Да, Ложного Понимания Духовности, – повторила Рани. – Он непрерывно рассуждал об Освобождении, но из-за того, что упрямо отказывался следовать Путем Истины, всегда лишь содействовал еще большему Духовному Порабощению. Изображал покорность божьей воле и смирение. Но сердце его было столь преисполнено гордыни, что на самом деле он не признавал более Высокого Духовного Авторитета, чем он сам. Наставники, Аватары, Великая Традиция – все это было для него пустыми звуками. Ничего не значащими абстракциями. Отсюда и богохульные песенки, которым обучили несчастных детишек. Стоит мне подумать об этих Невинных и Несмышленых, которых намеренно развращают, мне трудно сдерживаться, мистер Фарнаби. Мне так и хочется…
– Послушай, мама, – перебил ее Муруган, в откровенном нетерпении посматривавший на часы, – чтобы успеть вернуться домой к ужину, нам самое время двигаться дальше.
Он говорил теперь с ней властно и даже слегка грубовато. Стоило ему сесть за руль – за любой руль, пусть даже этого крохотного старенького «Остина», – как он начинал ощущать себя чуть ли не пупом земли, а самооценка взлетала к звездам. Даже не дождавшись ответа Рани, он запустил двигатель, включил первую передачу и, махнув рукой на прощание, укатил прочь.
