– Но на подсвечнике, которым ее ударили по голове, отпечатков пальцев нет, – сказал Эггесбё.
– А ДНК? – спросил Карстен.
– Да, есть ДНК Юханнеса. На бумажном полотенце в мусорном ведре.
– И…
– Ах да, есть еще профиль ДНК с волоса, но никаких совпадений. То же самое касается остатков кожи под ногтями Сиссель. Но эти два ДНК, с кожи и с волоса, принадлежат одному человеку. И это не Юханнес. Мы думали, что это был он, потому что у него на запястье был след, похожий на след от ногтей.
Значит, Юханнес все-таки не был убийцей, констатировала Кайса и услышала, как Карстен спрашивает, уверены ли они, что он совершил суицид.
– Никаких признаков чего-либо другого, – ответил Эггесбё. – Мы поговорили с Вегардом Дьюпвиком, вашим арендатором, который отвез его домой. Он сказал, что Юханнес зашел в дом, но, вероятно, он сразу же прошел в сарай и застрелился там.
– Что еще есть из технических исследований? Компьютер, телефон?
– Нет, у нее не было ни того, ни другого.
– Не странно ли это?
– Ну-у, она же не разговаривала, так что не было необходимости в стационарном телефоне.
– А компьютер и мобильный?
– Она была не очень-то современной.
– Есть еще отпечатки пальцев?
– Да, два не идентифицированных.
– Значит, анализы показали один неизвестный профиль ДНК от волоса и остатков кожи под ногтями Сиссель плюс два не идентифицированных отпечатка пальцев, – подытожил Карстен. – Это значит, что на месте преступления были один, два или три человека, которых вам не удалось идентифицировать.
– Правильно. Отпечатки пальцев могут принадлежать двум разным людям или одному и тому же. Они могут принадлежать тому человеку, чей ДНК-профиль есть у нас, или нет. Единственное, что мы можем сказать точно, – волос и частицы кожи принадлежат мужчине, не женщине.
– А что показало вскрытие? Изнасилование, половые акты?
– Нет, но есть кое-что другое. – Эггесбё помолчал пару секунд и продолжил: – Дело в том, что Сиссель была беременна. Когда-то.
– Вот как? – Голос Карстена прозвучал удивленно.
– И если она выносила этого ребенка, то он не был рожден ни в одной из больниц в округе. Просто-напросто нет никаких следов этого ребенка.
Детская одежда, подумала Кайса и услышала, как Карстен озвучил ее мысль.
– Может ли это быть объяснением? – спросил он.
– Нет, ребенок должен был родиться задолго до того, как она достала эту одежду, – ответил Эггесбё. – Она купила ее в последний год, после смерти отца. Мы понятия не имеем, когда она была беременна, но когда ей было шестнадцать, она долго не появлялась в школе. Если это было тогда и если она действительно родила живого ребенка, ему должно быть сейчас шестнадцать-семнадцать лет.
Одежда была голубого цвета, подумала Кайса. Сиссель знала, что это был мальчик.
– Что-нибудь указывает на связь между двумя убийствами?
– Нет, у нас нет никаких следов убийцы Педера Воге. Никаких. Видимо, он использовал перчатки и защитную одежду.
– Что Сиссель Воге рассказала на допросе, когда убили отца?
– Да что она могла рассказать, – сказал Эггесбё. – Получить от нее какие-нибудь показания было не так просто. Она отказывалась говорить с нами.
– Разве дело не в том, что она просто физически не могла разговаривать?
– Я точно не знаю, когда она потеряла эту способность; во всяком случае, общалась она только письменно. С нами она не хотела иметь ничего общего.
– Как же тогда вы это делали? Должны же вы были ее допросить.
– Нам помогла ее соседка, Бенте Рисе. Но Сиссель абсолютно ничем не смогла нам помочь в расследовании. К тому же у нее самой было алиби.
– Что вы хотите, чтобы я сделал? – спросил Карстен.
– У меня с собой отчеты об обоих убийствах, Сиссель и отца. – Кайса услышала, как он положил что-то на стол. – Взгляните на них, – сказал он.
На несколько секунд наступила тишина, и тут Кайса услышала слова Карстена:
– А это что?
– Банан, – ответил участковый.
– Бог мой.
– Да, можно и так сказать.
По полу скрипнули ножки стула, и Кайса поспешила на кухню. Когда Эггесбё просунул голову в дверь, чтобы попрощаться, она вдруг подумала о мужчине, которого упомянула Туне.
– Она тебе не говорила? – удивленно переспросила Кайса, когда поняла, что Эггесбё ничего не слышал об этом человеке. Кайса описала его со слов Туне.
– Мы с ней поболтаем, – сказал Эггесбё.
– Может быть, объявить его в розыск?
– Возможно, но ты должна подождать, пока я не дам четкий сигнал распространить это.
Кайса пообещала это сделать, если она получит эту информацию эксклюзивно.
– В остальном ничего нового? – спросила она. – Вы по-прежнему уверены, что убийца – Юханнес?
– Ты что, всегда на работе?
– Да, точно так же, как и ты, – улыбнулась Кайса.
После ухода Эггесбё Кайса вошла в гостиную, где Карстен склонился над обеденным столом. Он был завален бумагами, и она заметила стопку черных ежедневников. Кайса вытащила один.
– Она в них писала, чтобы общаться с людьми? – спросила она.
– Дай мне сюда, – сказал Карстен. – Это материалы расследования, тебе нельзя…
– Ладно, – ответила она, положив его обратно на стол. – Но ведь она на них писала? Не так страшно, если я узнаю об этом?
– Ты журналистка, – улыбнулся Карстен. – Нет, это своего рода дневники.
– Я видела в магазине, что она пользовалась записной книжкой. У полиции есть…
– Отстань уже, Кайса.
«Может, полиция не нашла записные книжки?» – подумала она и вышла на кухню, закрыв за собой дверь и позволив Карстену работать, не отвлекаясь.
26
Под моросящим дождем Кайса бежала вниз к гавани вдоль Хамневейен, мимо пристани с большими лодочными сараями и дальше вдоль череды построек. Было уже за десять вечера, стояла тишина, и людей не было, ей встретилась всего пара машин.
Приблизившись к перекрестку и увидев дом Сиссель, Кайса остановилась для разминки, прислушиваясь и осматриваясь по сторонам. Единственное, что она слышала, – плеск моря о прибрежные скалы. Она не спеша побежала мимо дома к пустынному Пляжу. Добежав до места, где уже не было уличного освещения, Кайса свернула на овечью тропу, подошла к подножию горы, обогнула холм, чтобы зайти с задней стороны дома Сиссель.
Она прошла через сад к дому и завернула за угол. В саду горел фонарь, и она снова зашла в тень сада, немного подождала, но никого не увидела. Быстрыми шагами взбежала по ступенькам, держа в руке ключ, который взяла из дома Вигдис. Взять его было внезапной импульсивной идеей, он был похож на тот, что показывала ей Бенте.
