Карстен вздохнул. Он понятия не имел, кто все эти люди. Полистав, он остановился на инициалах БР и ДР. Мать Туне зовут Бенте Рисе. ДР мог быть ее отцом, его, кажется, зовут Даг? Эти буквы периодически появлялись в ее записях. Эта пара упоминалась так часто потому, что они были соседями, которых она видела ежедневно, или это была слежка? В одном месте было написано письмо/ДР. Даг Рисе, вероятно, тоже получил от нее письмо.
Карстен вытащил маленькую желтую записную книжку из папки. Из нее полиции тоже ничего добыть не удалось. Он полистал ее. Там были обращения Сиссель к тем, с кем она «разговаривала». Он остановился на последней заметке, от двадцать первого ноября, за девять дней до того, как ее нашли мертвой. Некоторые слова были неразборчивы, но ему показалось, что написано следующее: Бог простит тебя и окажет тебе милость, если ты обуздаешь свои грехи. Кому она это написала, указано не было. Внизу была запись, также похожая на библейскую цитату. Достаточно крупным шрифтом: Потому что вознаграждение, которое дает грех, это смерть, а Божья дарованная милость вечна.
Она сидела у окна, наблюдая за людьми на улице. Письма и записные книжки были ее единственной связью с этими людьми, подумал он. Ну и жизнь.
Он посмотрел на текст. Прощение. Милость. Грех. Смерть. Что-то в этом есть. Кому она написала это?
Карстен узнал это старое доброе чувство, когда набредаешь на след чего-то важного.
36
Когда Кайса ехала домой, на часах было начало десятого утра.
Понятно, что с Туне произошел несчастный случай, ее скоро найдут, и все смогут вздохнуть с облегчением, она, наверное, будет в ужасном состоянии, замерзшая, может быть, с переломом ноги, возможно, упала, ударилась и получила сотрясение мозга. Но она будет жива, сказала Кайса самой себе.
Она верила в это все меньше и меньше. Так как не существовало никакого правдоподобного объяснения тому, что прошло уже больше двенадцати часов с тех пор, как Туне вышла на пробежку и не вернулась.
Кайса представила ее себе, скромную, хрупкую, ее осторожную улыбку, взрослое выражение глаз, словно она знает и понимает больше, чем все остальные ее ровесники. Еще Кайса подумала о той их встрече у школы, боязливом взгляде, который Туне бросила на тех девочек, настолько другой она показалась тогда, такой униженной.
Кайса заехала в гараж и выключила двигатель. Оставшись в машине и положив руки на руль, она на пару секунд прислонилась к ним лбом, раздираемая дурными предчувствиями.
И подумала о той уверенной в себе Туне за пианино, когда ее тело без всяких стеснений двигалось удивительно грациозно, и музыка наполнила дом жизнью и эмоциями, тем, чего у них стало так мало после переезда сюда. Мягкостью и теплотой, жизнерадостностью и страстью.
Кайса пробежала под дождем несколько метров от гаража до входа в дом. Там она повернулась, стряхивая с себя воду, и окинула взглядом деревню. Сквозь ливень она едва смогла различить фонари садоводства внизу у луга.
Карстен сидел на кухне. Она написала ему несколько сообщений за ночь, в том числе сообщив, что школу закрыли.
Когда она вошла, он поднялся. Кайса скользнула в его объятия, и он нежно прижал ее к себе.
Карстен приготовил завтрак. Кайса приняла горячий душ, и они сели друг напротив друга за кухонный стол. Проснулся только Юнас, Теа и Андерс еще спали, так как им не надо было идти в школу. После обеда в школе назначена информационная встреча всех учеников с начальством, и они договорились, что Карстен пойдет туда вместе с детьми.
– Чем сейчас занята полиция? – спросила Кайса.
Рядом с ее тарелкой стоял ноутбук. Все крупные интернет-газеты вывели дело об исчезновении на первые полосы. Просмотрев их, Кайса констатировала, что ни у кого не было неизвестной ей информации.
– У них мобильный Туне. Проверяют содержимое, – ответил Карстен. – Это, наверное, их единственный след. Первым делом они исследуют данные о трафике связи. – Он отпил глоток молока и, сделав себе бутерброд, продолжил: – Параллельно с поисковой операцией полиция, само собой, работает над версией, что Туне подверглась чему-то криминальному.
– Что на нее напали, похитили, убили, – сказала Кайса.
– Да.
– И находка телефона подкрепляет эту версию?
Карстен не ответил. Вместо этого он спросил, могло ли быть возможным, если бы Туне побежала по Пляжу, в сторону моста.
Кайса задумалась.
– Нет, – ответила она. – Помню, когда я была маленькой, и даже подростком, никто не отваживался ходить туда в одиночку. Летом еще ничего, но не зимой. Там нет уличного освещения, кромешная тьма, а еще говорят, что там бродит привидение. Кроме того, это может быть опасно, там бывают оползни, а тем более во время мороза, когда вода замерзает в трещинах между камней и они осыпаются с горы. Нет, не думаю, что она побежала по той дороге.
– Дом Сиссель сейчас пустой, – сказал Карстен. – Ты не знаешь, полиция проверила его?
– Да, я слышала, что Эггесбё упоминал об этом той группе, которая прочесывала этот участок. Одним из них был Даг. У него точно должен быть ключ от дома, тот, которым воспользовалась Бенте, когда нашла Сиссель.
– Хорошо.
– Думаешь, есть связь между убийством Сиссель и исчезновением Туне?
– Туне – соседка двух жертв убийства, было бы странно, если бы тут не было связи.
Через пару часов Кайса вернулась в школу. Проходя мимо одного из классов, она увидела, что там расположилась полиция. В коридоре она встретила Эггесбё и вопросительно посмотрела на него. Он только покачал головой.
– Мы разрешили прессе расположиться в одном из классов пока что, – сказал он, кивнув вглубь коридора.
Она увидела несколько знакомых лиц из столичной прессы, вернувшихся сюда, и поговорила с журналистом и фотографом из редакции «Суннмёрспостен» в Олесунне. Было приятно, что освещать дело будут несколько журналистов, было с кем обсудить повороты событий. И она была рада, что новостной редактор хотел, чтобы она продолжила работать над делом.
Потом она пошла в спортзал. Там стояла целая очередь желающих помочь с поисками Туне. Кайса заметила там Анне-Гру Андерсен, стоявшую вместе с Вегардом. Ее движения казались чуть менее апатичными и медленными. Неужели она одна из тех, кто в силах искать Туне? Или, может быть, все наоборот, она видела в этом какой-то смысл.
Вдоль шведской стенки на столе была еда, кофе и чай.
В этой деревне так было всегда, подумала Кайса. Когда что-нибудь случается, люди горой становятся друг за друга. Такова их натура, их приучила к этому рыбацкая жизнь. Женщины были тылом, всегда готовые бросить все свои дела, когда кому-то нужны забота, поддержка, и в не меньшей степени еда. Наверняка все было точно так же, когда корабли уходили на дно сто лет назад, подумала Кайса и угостилась чашкой кофе и венской слойкой. Она оказалась рядом с учителем музыки Туне, Гисле Квамме. Кайса представилась, и завязался разговор. Он явно устал и был по-прежнему в отчаянии.
