– Но мы все еще надеемся, что она жива, – сказал участковый на дневном брифе с прессой.
Каждое утро с исчезновения Туне Кайса просыпалась такой же уставшей, как и ложилась. По вечерам ей казалось, что тело отключается от мозга, но каждый мускул и нерв оставались в лихорадочном напряжении даже во время сна, и, просыпаясь посреди ночи, она чувствовала, как затекли все части тела. Та самая журналистская дистанция, способность не позволять своим чувствам овладеть собой, теперь исчезла.
На часах было почти двенадцать. Карстен крепко спал, а Кайса лежала без сна и прислушивалась к ветру. Он завывал за углом дома, и об стену что-то ритмично билось. Наверное, ветка куста плетистой розы. Родители Туне наверняка тоже не спят, подумала Кайса. Они бодрствуют всю ночь, каждую ночь. Что они, должно быть, чувствуют, что преодолевают? Но выбора у них не было, они пребывали в боли, днем и ночью, каждую секунду. И в то же время им нужно крепко держаться за надежду. Наверное, это чувство похоже на ощущение движущегося дна на песчаной отмели, которое медленно уходит из-под ног.
Кайса закрыла глаза, резко перевернулась в постели и, наконец, оставив попытки уснуть, соскользнула на холодной пол. Тело протестовало, но сознание было кристально ясным. Она тихо пробралась на кухню. Сделала себе чашку чая, зажгла только свет над плитой и свечку. Ноутбук стоял на столе, она ввела пароль и зашла на профиль Туне в «Фейсбуке». Там было много фотографий, в основном снимки природы и несколько фото ее кота. Ни одной ее фотографии, кроме аватарки, и ни одной с друзьями.
Среди друзей Туне на «Фейсбуке» Кайса узнала двух девочек, от которых Туне практически убегала в тот день, когда они встретились у школы. Их звали Лена и Ханна. У обеих были открытые профили, и она могла прочесть все их статусы. Они выложили ссылки на страницу розыска Туне в СМИ. «Нам не хватает Туне», – написали они с кучей сердечек.
Она пролистала страницу вниз и остановилась на фотографии с девочками из класса. Лицо Туне было перечеркнуто крестом.
Можно ли все же предполагать, что Туне покончила с собой? Дела у нее, должно быть, были ужасны.
Дождь барабанил по окну, ветер дул прямо в эту сторону дома. Вдруг Кайсе показалось, что она услышала другой звук, отличный от постоянного шлепанья о стену дома и скрип дерева. Это что, машина? Она встала, вошла в гостиную и выглянула в окно. Видимость была плохая, но место перед гаражом было освещено.
Что это было? Тень, словно кто-то прошел мимо уличного фонаря у входной двери. Кайса сошла вниз по лестнице, открыла дверь и выглянула на улицу. Когда фигура внезапно появилась из темноты, Кайса вздрогнула.
– О, привет! – сказал он. – Я вас напугал?
Это был Вегард Дьюпвик.
– Боже мой, вы на улице в такую погоду?
– Я переехал, – сказал он. – Было так много дел, что я не успел вам сообщить. Ну, знаете, с этой поисковой операцией и всем случившимся. Надеюсь, все в порядке?
Кайса улыбнулась и сказала, что все как договаривались, что он сам мог решать, когда флигель будет готов к заселению.
– Хотите чашечку чая? – спросила она. Он выглядел синим от холода. – Или, может быть, уже слишком поздно?
Вегард принял приглашение и вошел в дом.
Они сели на кухне, и он рассказал, что успел сделать во флигеле за последнее время.
Теперь оставались только мелочи. Он рассказал, что они с Анне-Гру были на встрече в молельном доме. Потом он проводил ее домой и пошел на пристань проверить яхту. К счастью, она была хорошо пришвартована.
– Надеюсь, ветер стихнет и я выйду в море и порыбачу, – сказал он.
– Что было на встрече в молельном доме вечером? – спросила Кайса.
– Молились за Туне, – ответил он. – Людям нужно утешение и силы, когда такое случается.
Кайса немного удивилась, что он активно участвовал в религиозной жизни.
– Как там Анне-Гру? – спросила она.
– Немного лучше. Но все еще очень тяжело. Потерять ребенка… – Он грустно посмотрел на нее. – Стыдно, что полиция не нашла виновного. Но чему поможет посадка кого-то в тюрьму? Анне-Гру никогда не вернет свою Пернилле. И неважно, какое наказание получит тот, кто сбежал с места преступления, справедливость никогда не будет восстановлена.
– Вы хорошо знаете Анне-Гру?
– Да, – просто ответил он, и Кайса больше не спрашивала. Может быть, они были в отношениях, но когда Анне-Гру заболела, все усложнилось, подумала она.
Они отпили немного чая, и Кайсе показалось, что ветер чуть стих. Вегард сказал, что ветер стихнет в течение ночи, но по прогнозу снова обещали снег.
– В школе вы упомянули, что делали ремонт дома у семьи Туне, – заметила она. – Вы ее знали?
– Да, я видел ее много раз. Она потрясающе играла на пианино, часами репетируя в подвале.
– Надежда найти ее в живых тает с каждым днем, – сказала Кайса. – Хуже всего мысль о том, что за этим может стоять кто-то, кого она знала, кто-то местный.
Вегард уставился в темноту за окном, между бровей у него пролегла глубокая морщина. Кайсе стало интересно, сколько ему может быть лет, наверное, около тридцати, плюс-минус. В нем было что-то беспокойное, она замечала это и раньше. Он смотрел отстраненно и, положив ногу на ногу, стал трясти одной из них. Он не был особенно красив, но что-то привлекательное в нем все же было: глубоко посаженные глаза, широкий нос, светлые кудри средней длины, полные губы с немного женственным изгибом придавали его лицу оттенок чувственности. У него была очаровательная большая щель между передними зубами, свежий цвет лица говорил о том, что он плавал в море, охотился, рыбачил и много времени проводил на воздухе. Его немного мальчишеская мужественность была подчеркнута одеждой, обычно несколько потрепанная футболка или, как сегодня, – черная футболка под расстегнутой рубашкой в красно-черную клетку, не заправленная в широкие брюки с широким кожаным ремнем.
Кайса не удивилась бы, если бы оказалось, что в сплетнях о том, что у женщин в деревне настоящий бум ремонта, есть доля правды.
– А с Сиссель Воге вы тоже были знакомы? – спросила она.
Вегард кивнул:
– Да, я был у нее пару раз. Чинил кое-что у нее дома, в том числе вместе с сантехником. У нее была протечка, залило пол и потолок в подвале. И как-то требовалась помощь еще в каких-то мелочах.
– Какое впечатление у вас сложилось о ней?
– Она была немного странной, но очень милой.
– А отца ее вы когда-нибудь видели?
– Да.
– И как он вам?
– Я с ним особо не разговаривал.
– Странно, что в таком крошечном местечке, как Лусвика, на самом деле никто не знал Сиссель, здесь ведь все всех знают, – заметила Кайса. Вегард кивнул. – Она обычно сидела в кресле у окна, когда вы бывали у нее? – спросила Кайса.
