Эвен заглянул в свои бумаги.
– Мы также работаем над версией о том, что Туне могла видеть, кто убил Сиссель или Педера Воге. Возможно, даже обоих. В разговоре с Кайсой она упомянула, что видела, как к Сиссель приходил странного вида мужчина, но нам не удалось выследить его. Нужно как можно скорее объявить его в розыск.
Карстен хотел было вмешаться, но решил подождать, пока Эвен закончит.
– Комната Туне выходит окнами на дом Сиссель, – продолжил Эвен. – Видела ли она еще кого-нибудь у Сиссель? Или, может быть, преступник увидел Туне и подумал, что она заметила его – или ее?
Эвен выжидающе посмотрел на Эггесбё, тот перевел взгляд на Карстена и передал ему слово.
– Где были родители вечером, когда исчезла Туне? – спросил Карстен.
– Оба были дома, – ответил Эвен.
– Что вы о них знаете?
– Одни из самых богатых в коммуне, владельцы большой судоходной компании и совладельцы нового отеля, который строится в Лусвике. Даг Рисе родом из пригорода Олесунна. В молодости у него была пара приводов, но ничего серьезного, по мелочи, получил наказание в виде общественных работ за вандализм и ограбление киоска. Сегодня о нем можно сказать, что он опора нашего общества.
– Мог ли быть мотивом шантаж родителей с целью вымогательства?
– Конечно, но они не получали подобных требований.
– Туне удочерили?
Руне Лауритсен полистал свои бумаги.
– Приехала в Норвегию из Эфиопии в две тысячи третьем, ей было четыре года. Почти всю ее семью убили.
– Почти?
– Да, отца и старшего брата не было дома, когда это случилось.
– Мы что-нибудь знаем о том, что с ними стало?
– Нет, скорее всего, они мертвы, по словам ее родителей.
Карстен прочел все это в материалах дела. Он задавал вопросы, чтобы подойти к теме.
– Могли ли они оказаться в Норвегии?
– В Вогене есть приют для беженцев, – ответил Лауритсен.
– Давайте проверим, есть ли там кто из Эфиопии. На всякий случай.
– Я займусь этим, – вызвался Лауритсен, криво ухмыльнувшись. – Мне легко находить общий язык с беженцами.
– Хорошо. Вернемся к отпечаткам пальцев на телефоне Туне. Кто-то мог одолжить его. Или… – Карстен обвел взглядом собравшихся, – …они принадлежат преступнику. Или преступникам. Вы конечно же уже думали об этом, – поспешил он добавить и увидел, что Эвен кивнул. – Вопрос в том, как нам выяснить, кому они принадлежат, если у нас нет конкретных подозреваемых, чтобы взять у них отпечатки. Нам придется попросить всех из окружения Туне сдать отпечатки добровольно. И еще кое-что – лак для ногтей.
В отчете химического анализа Управления уголовной полиции было указано, что маленький фрагмент зеленого лака застрял между кнопкой четыре и корпусом телефона. Карстен не мог представить себе Туне с зеленым лаком на ногтях. И он определенно помнил, что у нее не были накрашены ногти в тот вечер, когда она играла у них с Кайсой дома.
– Значит, какая-то женщина или девушка пользовалась ее мобильным, – сказал он. – Я бы посильней надавил на одноклассниц. Нужно допросить их заново. Нет сомнений, что Туне была жертвой травли, и мать говорила, что дочка никогда не хотела проводить время вместе с этими девочками. Возможно, они забрали у нее мобильный? Возможно, мы столкнулись с травлей, которая зашла слишком далеко?
– Травля наверняка мотивирована расизмом, – возбужденно сказал Руне Лауритсен.
Карстен кивнул и почувствовал, как былая энергия возвращается к нему. Усталость и уныние тяжелой пеленой висели в комнате, как будто ее давно не проветривали. Но сейчас изменился его внутренний настрой, и он понял, как сильно ему не хватало именно этого: расследовать, вдохновлять и возглавлять. И более всего приносить пользу и быть нужным.
– Но все же не будем забывать о предположительной связи между двумя убийствами и исчезновением Туне, – сказал он. – Я думаю, в делах об убийствах речь идет о двух разных убийцах.
– Двух? – Эггесбё взял стакан «Фарриса».
– Да, – ответил Карстен. – Из-за способа и характера действия. Почерк совершенно разный. Как упоминал Эвен, Туне могла что-то знать. И мне кажется, так как пропала она после последнего убийства, что мы найдем ее, если узнаем, кто убил Сиссель Воге. Но исключать того, что похищение никак не связано с убийствами и что есть третий преступник, тоже не стоит.
– Трое? – простонал Эггесбё.
– Вы допрашивали Туне по делу об убийстве Сиссель, – сказал Карстен, обратившись к Руне Лауритсену.
Тот кивнул:
– Отчет писал я, но Эвен также был на допросе.
Карстен пролистал бумаги:
– Вы спрашивали, видела ли Туне, как кто-нибудь приходил к Сиссель, и она ответила «нет».
И Эвен Рунде и Руне Лауритсен кивнули.
– Но теперь мы знаем, что это не так. Она рассказала Кайсе, как видела того мужчину, описав его как «странного». Как она вела себя во время допроса?
– Немного неуверенно, – вспомнил Эвен. – Не сразу ответила, что не видела никого и ничего.
– Допрос происходил у них дома, присутствовали и мать и отец, как я вижу. – Карстен указал на отчет. – Могло ли это повлиять на нее? Как она вела себя? Она смотрела на вас, отвечая на вопросы, или сначала смотрела на родителей, говорили ли они что-то? Может быть, она видела, как кто-то знакомый ей приходил к Сиссель? Например, мать или отец? Никогда нельзя исключать невероятное и неочевидное.
Все серьезно закивали.
Карстен открыл сообщение Кайсы и переслал его Эвену.
– Посмотри сообщение, которое я только что послал тебе, – сказал он, показав на телефон Эвена. – Можешь вывести эти два снимка на проектор, чтобы все смогли увидеть. Первое фото – это картина, второе – человек, которого видела Туне. – Карстен взял костыли и прошел к двери, там он повернулся и остановился. – Его зовут Стефен Шпиц. Художник, живет на Нурдёя, он нарисовал портрет Сиссель. Мы должны привести его на допрос немедленно.
– Я позабочусь об этом, – сказал Эвен.
– Отлично, – ответил Карстен. – Это Кайса нашла Шпица. Она сказала, что ей показалось, что он говорит не совсем правду. Он утверждает, что Сиссель не открыла ему двадцать первого ноября, когда они договорились о встрече, за девять дней до того, как ее нашли. Это объясняет, зачем она нарядилась. Шпиц рисовал ее в праздничном платье.
– Мы говорили с Туне после того, как Кайса рассказала нам о мужчине, которого та видела, – отметил Эггесбё. – И его объяснение Кайсе совпадает с тем, что сказала Туне. Он позвонил в дверь и ушел, когда Сиссель не открыла. Мы думали объявить его в розыск, но потом пропала Туне, и… да… в общем…
Карстен подошел к двери, не прокомментировав его слова. Они давно должны были это сделать. Он повернулся.
