– Заткнитесь! – раздался вопль. Вегард направил на них пистолет.
Кайса усиленно прислушивалась к звукам, но слышала только грохот шторма снаружи. «Карстен не знает, что я здесь. Но он должен догадаться, раз он меня ищет. Эггесбё и другие тоже наверняка уже прибыли в Лусвику. Они найдут нас. Скоро. Нужно выиграть время».
– Почему ты не позвонил Карстену? – прошептала она Лауритсену.
– Я потерял телефон, пока бежал. – Он склонил голову, словно пристыженный, и тихим голосом продолжил говорить одними уголками рта: – Он застал меня врасплох, сбил с ног. Когда я пришел в себя, то обнаружил, что он связал мне руки и ноги и привязал к водопроводной трубе. Но прямо перед вашим приходом Бенте удалось…
Вдруг Вегард остановился перед ними, рассматривая их, прищурившись.
– Полиция – кучка идиотов. – Он засмеялся высоким неестественным смехом и несколько раз ткнул пистолетом в лоб Лауритсена. – Ненавижу таких, как ты.
Потом он повернулся к ним спиной и что-то достал из кармана. Это был флаг. Снизу красный, с синей окантовкой и с желтой восьмиконечной звездой, в центре которой написано кровь и огонь. Вегард положил флаг длинной стороной на полку и поставил сверху две банки консервов, чтобы тот свисал.
– Зачем мы здесь? – спросила Кайса. – Чего ты хочешь?
– Крови и огня, – сказал он, сделав шаг назад, рассматривая флаг.
– Я не понимаю.
– Нет, ты не способна понять.
«Кровь и огонь. Разве это не связано как-то с Армией спасения?» – подумала она и спросила:
– Чего я не понимаю?
– Виновные избегают наказания. А страдают невинные. – Он повысил голос: – Всегда!
– Но Туне невиновна. Туне, и Бенте, и, я и…
– Молчать! Я не могу думать, когда ты разговариваешь.
– О чем ты думаешь?
– Заткнись! – Вегард направил на нее пистолет, и кровь застучала у нее в ушах.
– Но я так хочу понять тебя, – сказала Кайса. Собственный голос показался ей чужим.
Он не ответил. Его взгляд застыл и стал отрешенным. Он посмотрел в сторону, поднял подбородок, слегка наклонил голову набок и посмотрел в потолок. Лицо сосредоточенное, словно он что-то слушал.
– Отпусти Туне! – вдруг закричала Бенте, пытаясь встать.
В два быстрых шага он оказался рядом с ней и пнул ее.
– Нет, – прокричал он. – Никто не уйдет.
Бенте, всхлипывая, упала.
Он прошел к двери, развернулся и вернулся обратно, остановился перед Кайсой и пристально посмотрел на нее. Его глаза были похожи на темное стекло. Он медленно поднял оружие.
Кайса заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. «Сейчас я умру, он выстрелит. Это конец, все пройдено. Карстен не успел».
– Подожди! – крикнула она. – Зачем ты убил Сиссель?
Выражение его лица изменилось. И вдруг она все поняла.
– Она ведь была твоей сестрой.
Вегард ответил чуть слышным голосом:
– Как ты можешь думать, что я убил Сиссель?
– Тогда кто это сделал?
– Даг. Она до смерти боялась его, она видела, что он сделал.
– Нет, это был не Даг! – закричала Бенте. – Нет, нет, нет… не Даг!
– Молчать! – крикнул ей Вегард.
– Но отца Сиссель убил ты? – поспешила сказать Кайса.
– Этого дьявола! – воскликнул он. – Сиссель обещала найти меня, мы должны были быть вместе. Но она не смогла, была не в состоянии, потому что он разрушил ее жизнь. В конце концов, это я нашел ее. – Он перевел пистолет на Лауритсена. – Ты думаешь, посадить человека в тюрьму достаточно, – его тон был глумливый, а смех злобный.
– Да, так мы наказываем преступников, – ответил Лауритсен.
– Ха! Единственное справедливое наказание – чтобы виновные отведали собственного средства. Насильник должен быть изнасилован, вор должен быть обкраден. Убийца чужого ребенка должен потерять своего, жить с болью и в неизвестности, что случилось, и никогда не получить ответа. А убийца должен быть убит сам.
Жить с болью.
Кайса, кажется, начала понимать ход его мыслей, она вспомнила его замечание, когда они сидели на кухне и разговаривали. Он сказал, что ни одно наказание не будет справедливо для того, кто убил Пернилле.
Не получить ответа.
Кирпичик встал на место. Это объясняет не все, но создает некую иллюзию порядка в хаосе.
В его мышлении есть что-то библейское.
Око за око, зуб за зуб.
Отец насиловал Сиссель. Вегард отомстил насильнику, тому, кто разрушил жизнь его сестры. И та же мрачная логика подходила под похищение Туне. Даг должен потерять собственного ребенка так же, как он забрал дочь Анне-Гру Андерсен.
– Сиссель рассказала тебе, что Даг сбил Пернилле? – спросила она.
– Да.
– Почему она не пошла в полицию?
– Полиция! – Он выплюнул это слово. – Она до смерти боялась полиции. Это они разлучили нас, силой оттащив друг от друга.
– Но почему ты должен отомстить Дагу?
Он остановился, в его глазах появилась какая-то боль.
– В некотором роде Пернилле была моей.
– Как это?
Он только отчаянно махнул рукой и продолжил ходить вперед-назад.
Кайсе показалось, будто кто-то ударил ее кулаком в живот, когда она закончила мысль: Убийца должен быть убит. Если это Даг убил Сиссель, то у Вегарда в его сумасшедшем мире было несколько мотивов относительно Дага. Вегард был вместе с Карстеном и Дагом. А теперь он здесь один. Где же Карстен и Даг? Бог мой! Он убил Дага. А что с Карстеном?
Страх словно спиралью закрутился вокруг позвоночника.
– Вегард, где Карстен?
Он не посмотрел на нее. Теперь он ходил медленнее, более тяжелой поступью, задумчивее и чаще посматривая в потолок.
– Отвечай, где Карстен?
– Заткнись! – крикнул он ей, направив пистолет на Лауритсена. – Ты! – выплюнул он. – Ты хочешь запереть меня.
– Нет, я хочу помочь тебе, давай поговорим…
– Ха! – прервал Вегард. – Я знаю, каково это – когда тебя запирают. – Он снова начал энергично ходить туда-сюда. – Вы должны были держаться от меня подальше! Теперь вам придется пойти со мной.
«Он собирается покончить с собой. Но сначала с нами», – подумала Кайса, почувствовав, как тошнота подступает к горлу.
– Туне так же невиновна, как была невиновна Пернилле, – вступила она.
– Со злом нужно бороться всеми способами.
– Но…
