Сыщик с поклоном протянул нежданной гостье связку, и Полина стала изучать бумаги под аккомпанемент увещеваний и сердитых восклицаний Алексея Каверина. Офицер взывал к ее совести, к ее благоразумию, сулил тысячу и одну неприятность из-за ее доверчивости – но все напрасно: барышня Серова, когда хотела, становилась глуха к любым доводам.
– Хорошо, – вздохнула Полина, возвращая протоколы Видоку. – Не знаю, сударь, что именно успел вам рассказать мой… жених, но вы должны знать, что самой шкатулки у нас нет.
– Сие мне уже известно, – буркнул Видок. – Но вы ведь знаете, где она? Или нет, не так! – Сыщик подался вперед и вперился пытливым взглядом в лицо Полины. – Расскажите мне все, что вы помните о том вечере, мадемуазель!
Золоченые стрелки часов ползли по циферблату и вплотную подошли к половине восьмого, когда Полина завершила свой рассказ. В нем были оттенки платьев присутствовавших на балу дам, описание маски, говорившей с Эпине-Брокаром незадолго до его смерти, извлеченная шкатулка из-под пола – словом, множество деталей и мелочей. Алексей, понимая, что его недальновидная спутница одним махом отдала старому плуту козыри, какие у них еще оставались, мучился и кусал губы.
– Это все? – коротко спросил Видок.
– Да.
– Значит, вы видели человека в маске дьявола, который разговаривал с Эпине-Брокаром. Вы уверены?
– Абсолютно. Вы знаете, кто он?
– Знаю ли я? Ха! Это маркиз де Ларошжаклен. Его в Париже все знают. Он пэр Франции и первый вельможа при дворе. Правда, король его не слишком жалует – он бонапартист.
– Интересно, что такой человек мог делать в гостях у Эпине-Брокара? Насколько мы поняли, хозяин даже предлагал гостю сделку, на которую маркиз не шел, находя цену слишком высокой.
Видок шевельнул кустистыми бровями.
– Хм, у маркиза-то имелись весьма веские основания, чтобы поладить с Эпине-Брокаром. Сын у маркиза – шалопай, каких мало. Наделал долгов, но это еще полбеды – полгода назад его угораздило втайне жениться на актриске. Газетам бы весьма пришелся по вкусу подобный мезальянс. Вот вам и готовый повод. Но возможны и другие.
– Эпине-Брокар его шантажировал? – напрямик спросил офицер.
– Шантажировал? Фу, какие грубые слова вы употребляете! – Видок желчно усмехнулся. Затем добавил, меняя тон: – Разумеется, шантажировал. – А Ларошжаклен, надо вам сказать, весьма прижимист. Он и блоху обдерет, чтобы получить ее шкуру, даром что у него денег куры не клюют.
– Откуда вы все знаете? – спросил пораженный Алексей.
– Это моя работа, – спокойно отозвался Видок. – Кроме вас, еще дюжина гостей видела на балу человека в маске дьявола, разговаривающего с месье Эпине-Брокаром. Разумеется, им я и заинтересовался в первую очередь. Но, как бы то ни было, убийца – не он.
– Почему вы так решили? Потому, что он пэр и маркиз? – поинтересовалась Полина.
Видок хитро сощурился.
– Нет, мадемуазель. Папаше Видоку, если вы не знаете, совершенно начхать на сословные предрассудки. Не смотри на кличку, смотри на птичку! Просто маркиза узнали сразу же, как только тот явился на бал, и любопытные глаза ни на секунду не оставляли его одного. У меня есть куча свидетелей, готовых подтвердить, что маркиз беседовал с Эпине-Брокаром всего один раз и что после той беседы Эпине-Брокар определенно остался жив.
Алексей вздохнул.
– Ваши выводы? – подала голос Полина.
– Пока у меня их нет, – отозвался Видок не моргнув глазом. – Я человек осторожный и привык все взвешивать, прежде чем что-то делать.
– По вашим мемуарам этого не скажешь, – язвительно заметила его собеседница.
Видок засмеялся, но Алексей заметил, что старик был явно польщен.
– Да уж, вам, мадемуазель, палец в рот не клади! Нет, я думаю, маркиз тут ни при чем. – Сыщик изучающе посмотрел на молодого офицера. – Итак, вы подтверждаете, что бросили шкатулку в кусты, как только поняли, чем для вас может обернуться все дело?
Каверину не хотелось говорить, и он только кивнул.
– Что было в шкатулке? – спросил Видок деловито.
– Я не видела, – объявила Полина. – А вот заглядывал внутрь Алексей.
Агент нумер один заколебался, но его напарница послала ему выразительный взгляд, едва заметно указав на протоколы.
– Там были старые письма, помеченные месяцем мессидором, то есть отправленные как минимум до 1805 года, – нехотя ответил молодой человек. – И еще конверт, адресованный в Рим.
– Кому именно?
– То ли некоему месье Бретелю, то ли Мертелю, не помню хорошенько. Но конверт был пустой.
– И что все это значит? – спросила Полина, поворачиваясь к Видоку. – Что за шкатулка такая?
– Эта шкатулка, – не отвечая на вопрос, Видок поднялся с места, – мне очень нужна. Надеюсь, вы не откажетесь прогуляться со мной прямо сейчас.
– Но… – начал Алексей.
– Чем скорее я получу шкатулку, тем скорее вы получите протоколы. – Бывший сыщик сгреб бумаги со стола и спрятал в потайной карман. – И все завершится, как пишут в романах, к обоюдному удовольствию сторон! – Старик осклабился и хищно потер руки.
– А нас впустят в особняк Эпине-Брокара? – неуверенно спросила Полина.
– Впустят. – Видок ухмыльнулся, надевая жилет. – Полиции приказано оказывать мне всяческое содействие.
На это агенты нумер один и два ничего не могли возразить. Алексей заметил, что старый сыщик сунул в карманы пару пистолетов, а кроме того, захватил другую трость, внутри которой наверняка тоже скрывалась шпага.
– Привычка, – пояснил Видок. – Что поделаешь, в этом городе я многим не по нраву.
На улице они взяли фиакр.
– Можно спросить? – поинтересовался Алексей по дороге. – Почему вы вообще заинтересовались мной и стали меня искать?
– У вас превосходный удар, – ответил Видок. – Разве не вы сами пригласили меня присутствовать на вашей дуэли в качестве секунданта? Поэтому я сразу же и отметил вас. А уж потом, когда узнал об убийстве Эпине-Брокара и нашел документы, которые могли представлять интерес только для англичан и для русских, да еще обнаружил подложное приглашение, сделал свои выводы. Признаться, когда нашли вашего кучера и вашего спутника, я подумал, что вы должны быть где-то неподалеку. Как и вы, мадемуазель. А уж когда выяснилось, что вы невредимы, я отрядил своих помощников на ваши поиски.
– У меня к вам еще один вопрос, – подала голос барышня Серова. – Вы наверняка знаете ответ, а меня мучает любопытство. Что там находится, в той шкатулке?
Видок тихо засмеялся.
– Почем я знаю, мадемуазель? Мне заплатили сумасшедшие деньги за то, чтобы я нашел эту чертову шкатулку, а что там внутри, меня мало волнует.
– Я вам не верю, – сказала Полина, широко улыбаясь, словно говорила самую приятную на свете вещь. – По-моему, вы лгунишка.
