– Э, нет! – крикнул Монтегю. – Мы так не договаривались!
Новосильцев, уже садившийся в карету, с неудовольствием обернулся – и увидел, что Алексей с англичанином схватились не на жизнь, а на смерть. Каверин хотел выстрелить, но Монтегю нырнул под его руку, и пуля ушла в никуда. Оба врага сцепились и покатились по земле. Англичанин схватил офицера за горло и принялся его душить.
Алексей пытался вырваться, но хватка у Монтегю была точь-в-точь как у бультерьера, и, раз вцепившись в жертву, он не отпускал ее. Рукой офицер нащупал в траве разряженный пистолет, схватил его и несколько раз ударил им Монтегю по лицу, последним ударом разбил искусственный глаз противника. Из глазницы брызнули осколки стекла и полилась кровь. Англичанин хрипло вскрикнул и разжал руки.
– Монтегю, скорее! – крикнул Серж, высунувшись из экипажа. – Кто-то едет! Черт возьми, я узнаю карету Ларошжаклена. Быстрее, мы не можем допустить, чтобы он опередил нас!
Держась за лицо, Монтегю подбежал к карете, кое-как нашарил дверцу и сел. Экипаж помчался по направлению к городу.
Алексей с трудом поднялся на ноги. Перед глазами у него все плыло. Он растер шею и хрипло закашлялся.
– Вы живы? – спросил Максим.
Алексей кивнул.
– Спасибо за пистолет. Я… я должен остановить Ларошжаклена. Прощайте!
И, спотыкаясь, он кинулся к дороге. Кучер едва успел натянуть вожжи. Лошади остановились всего в паре шагов от офицера.
– Мне нужен господин де Ларошжаклен! – крикнул Алексей. – Я должен сообщить ему…
– Боже мой, кого я вижу! – проговорил кучер голосом Видока. – А где мадемуазель Полина?
Глава 35
Водоворот государственных интересов. – О том, как мистер Монтегю сдержал свое слово, а Полина его вовсе не давала. – Человек в сером сюртуке
После того как Алексей вкратце объяснил ситуацию, Видок, казавшийся не столь уж изумленным при известии о том, что император Наполеон жив, пригласил молодого офицера сесть рядом с собой.
– Что ж, будем надеяться, что эти негодяи ненамного нас обогнали. Но как они рассчитывают найти императора?
– Вероятно, постараются отыскать Полину, – ответил Алексей. – Хотя я совершенно уверен, что ей ничего не известно о человеке, которого они ищут.
Видок покосился на него.
– Лично я не был бы так уверен, – многозначительно уронил старый сыщик.
– Вы думаете?..
– Более того, – продолжал бывший шеф полиции, – я не удивлюсь, если узнаю, что мадемуазель Полина его уже нашла.
– Но как? Хозяйка траттории сказала, что в феврале в город не приезжали никакие французы.
– Вы забываете, что император родом с Корсики, – напомнил Видок. – Думаю, при необходимости ему ничего не стоит выдать себя за итальянца.
Алексей схватился за голову. Ну как, как он мог упустить столь очевидный факт?
– Господин Видок, – закричал маркиз де Ларошжаклен, высунувшись из окошка кареты, – мы обязательно должны их опередить! Быстрее, сударь, быстрее!
– Скажите, а как вы узнали, что мы вообще находимся здесь? – спросил Алексей.
– Видите ли, – отозвался Видок, – мне оказала немалую помощь маркиза де Манвиль. Она вспомнила, что Эпине-Брокар после смерти матери Наполеона окольными путями заполучил часть ее бумаг, вероятно, рассчитывая найти среди них что-то, что позволит ему поживиться. И…
– Там он и нашел конверт, – подхватил Алексей, – и сразу же узнал почерк императора.
– Тогда Эпине-Брокар купил несколько старых писем Наполеона и понял, что не ошибся, – кивнул Видок. – А потом стал искать отправителя. Несколько раз ездил на побережье и пару месяцев назад вернулся в Париж из Ниццы, причем маркиза вспомнила, что он был в приподнятом настроении. Сопоставив все факты, я отправился к маркизу Ларошжаклену, и тот после некоторых увещеваний с моей стороны признался, что Эпине-Брокар обещал представить ему доказательства того, что император Наполеон не умер, а жив и здравствует до сих пор.
– Быстрее, быстрее! – кричал маркиз. – Что вы так тащитесь, боже мой!
– Не я, а лошади, – обиделся Видок. – Словом, я понял, что нельзя терять ни секунды. Мы взяли лучших лошадей и прямиком отправились в Ниццу.
– А почему вы решили, что нельзя терять ни секунды? – спросил Алексей.
Видок смущенно потупился.
– Дело в том, мой мальчик, что я перестал доверять вам и мадемуазель Полине. Вам известно, кем был тот тип, которого вы застрелили? Очень известным австрийским шпионом.
– Да, – кивнул Алексей, – теперь я уже знаю.
– Ну так вот, я сложил два и два и решил, что если в деле замешаны англичанин и австриец, а вы с мадемуазель Полиной – русские шпионы, которые работают у меня под боком… Словом, я пришел к выводу, что вас приставили ко мне, чтобы наблюдать за мной. Тогда же у меня в голове впервые мелькнула мысль о Наполеоне. Правда, сначала она показалась мне чистой фантастикой. – Видок хитро прищурился. – Если не секрет, как вам удалось выйти на Ниццу?
И Алексей, ничего не тая, рассказал ему о том, как он с детьми пускал кораблики, а Полина расшифровала фамилию «китайца» с конверта, потерянного из шкатулки.
– Положительно, вы созданы для сыскного дела! – промолвил Видок. – Знаете ли вы, что детей труднее всего разговорить? А ведь у них очень зоркие глаза, и они, как правило, видят очень важные вещи.
– Нам просто повезло, – покачал головой Алексей.
– Нет, мой мальчик, вы чересчур скромны, – отозвался старый плут. – Вы и мадемуазель Полина – не просто везунчики, вы… как бы поточнее выразиться… настоящие адъютанты удачи, вот! Когда кажется, что все пропало, фортуна непременно приходит вам на помощь и не дает вашим врагам восторжествовать. Черт! Кажется, я стал выражаться совершенно в литературном духе, точь-в-точь как издатель моих мемуаров. – Сыщик беззастенчиво расхохотался.
Пока Видок с Алексеем рассуждали об удаче, окрыленная Полина вернулась в тратторию и стала ждать возвращения своего напарника, чтобы рассказать ему обо всех чудесах, которые с ней приключились. Мадемуазель Серова аж губы кусала от нетерпения, предвидя, какой эффект произведет на напарника ее повествование.
«А у него все-таки голубые глаза! – подумала она. – Кажется, что серые, но на самом деле голубые. И я с ним разговаривала вот так запросто, словно…»
Тут в ее мысли вторглась грубая реальность, принявшая облик Сержа Новосильцева, за которым шагал одноглазый господин, клекочущий, как разъяренная змея.
Полина сразу же поняла: одноглазый и есть тот, кто пытался убить Алексея. А затем решила, что англичанин взял в заложники этого олуха Сержа, и стала лихорадочно искать взглядом что-нибудь тяжелое, дабы незаметно стукнуть супостата по голове. Но тут оказалось, что Серж и одноглазый на самом деле заодно и что такие перемены совершенно в духе современной политики, а то, что Алексея едва не отправили на тот свет, – пустяк, который даже не стоит принимать во внимание.
