– Зажгите свет, Анри, – проговорил Сент-Илер, обращаясь к слуге.
Кто-то завозился в углу, и через минуту трепещущее пламя свечи высветило утомленное лицо шевалье с огромным синяком на скуле и изящные черты его ночного гостя. Нет нужды уточнять, что это был не кто иной, как капитан Джек Везунчик. Сент-Илер молча убрал клинок. Анри меж тем ловко зажег остальные свечи, и в каюте стало гораздо светлее.
– Присаживайтесь, капитан, – вежливо промолвил Сент-Илер. – Так о чем вы собирались со мной говорить?
Джек сел, снял шляпу и положил ее себе на колени.
– Я полагаю, нам многое надо обсудить, миледи.
Анри кашлянул, но Габриэль, казалось, была ничуть не удивлена.
– А вы очень умны, капитан, – заметила она. – И когда же вы обо всем догадались?
Джек вздохнул.
– Видите ли, мужчины и женщины все-таки значительно различаются по анатомии.
– О-о, – протянула Габриэль. – И какой вы нашли мою анатомию?
Джек смущенно почесал кончик носа.
– Скажем так, когда ваш слуга отказался допустить к вам постороннего, чтобы тот осмотрел ваши раны, мне это уже показалось странным, но я не стал заострять внимание. А потом ко мне пришел священник.
– Блант? – удивилась Габриэль. – А он тут при чем?
– Он сказал, – ответил Джек, покосившись на молчаливого Анри, – что ваш, гм, слуга не дает проходу Луизе, бесстыдно увивается за ней и…
Анри с размаху хлопнул ладонью по столу.
– Ах, мерзавец! Так вот почему он все время торчал возле нее! Уверяю вас, месье, это чистое недоразумение. У меня и в мыслях не было… И вообще, если хотите знать, все было с точностью до наоборот!
Джек примирительно поднял руку.
– Не надо так горячиться. Словом, я решил не выпускать вас из виду и очень быстро понял, что Блант неверно истолковал ситуацию. Кроме того, я понял, что шевалье де Сент-Илер вовсе не тот, за кого он себя выдает.
– Вы кому-нибудь сказали о своем открытии? – перебила его Габриэль.
– Пока никому. – Джек с любопытством глядел на свою собеседницу. – Но кто же вы такая на самом деле?
– Меня зовут Габриэль Дезире Саварен де Сент-Илер, если вам так интересно, – ответила молодая женщина. – То, что я вам рассказала про моего кузена, – чистая правда. Он пропал без вести где-то в этих широтах, и я хочу отыскать его.
– Он ваш жених? – с сочувствием осведомился Джек.
Габриэль повела плечом.
– Не вижу причин теперь скрывать. – Она дотронулась до ноющей скулы и поморщилась.
– Как трогательно, – заметил Джек в пространство. – Любовь, поиски исчезнувшего жениха, надежда на счастливое воссоединение… И только один элемент не вписывается в общую картину.
– Да? – сухо спросила Габриэль. – И какой же именно?
– Вы, – прямо ответил Джек. – Вы, Габриэль. Поверить в наивную невесту, которая великолепно фехтует, в невесту, которая везет с собой рекомендательное письмо от самого короля и за которой охотился французский фрегат «Золотая лилия»… Не требуйте от меня подобного, Габриэль. Потому что если бы я поверил, то был бы полным идиотом.
Габриэль усмехнулась.
– Похоже, от вас ничего не скроется, – небрежно уронила она. – Вы видите меня насквозь, капитан Джек. Сдаюсь.
– Может быть, вы мне все-таки скажете, зачем вам весь этот маскарад? – серьезно спросил Джек.
– Вы об одежде? Ах да! Но вы же знаете, считается, что женщина на корабле приносит несчастье, – ответила Габриэль с самой что ни на есть очаровательной улыбкой. – В мужском наряде мне спокойнее.
– А как же Лондон? – внезапно спросил Джек. – Там что, тоже был корабль?
– Нет, Лондон – совсем другое, – ответила Габриэль уже без всякой улыбки. – Вообще-то меня послали туда с одним заданием.
– Да? С каким именно?
– Не очень приятным, – холодно отозвалась Габриэль. – Мне поручили привезти гроб одного вельможи.
– Лихо, – заметил Джек. – А в чем была проблема?
– В том, что человек тот был жив и здоров и к тому же прятался, – еще холоднее ответила собеседница. – Его надо было найти, убить, положить в гроб и привезти во Францию. Словом, целая морока.
– И чем же бедняга так провинился? – удивился Джек.
– Он выдал секреты французского двора людям, которые не имели права их знать, – ответила Габриэль спокойно. – Вот его самая большая ошибка.
– Тем не менее свое задание вы выполнили, – заметил Джек.
– Да, хотя при его исполнении у меня возникли некоторые трудности.
– Блэйк? – быстро спросил Джек.
– Блэйк и двое его друзей, которые затеяли никчемную ссору.
– Я всегда говорю, – усмехнулся он, – что с женщинами ссориться опасно, – Джек изучающе поглядел на Габриэль. – И все-таки, что вы делаете в наших краях? Если уж я оказался на одной стороне с вами, то желал бы хоть приблизительно представлять себе, о чем идет речь.
Габриэль и Анри переглянулись.
– Ну, Анри, – промолвила молодая женщина по-французски, – что скажете?
– Я думаю, не будет большого вреда, если он узнает все, – ответил рыжий слуга. – Тем более что ему и так известно слишком многое.
Габриэль вздохнула и повернулась к Джеку.
– Ну хорошо, Джек, ваша взяла. Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу скромность.
– Вы всегда можете на меня положиться, – заверил ее капитан, и его слова были чистейшей правдой. Больше всего на свете после своей канарейки он любил французское вино, французских женщин и французскую кухню, но сегодня французские женщины – вернее, одна из них – плавно переместились на первое место. – Так о чем же идет речь?
– Вы знаете, что сейчас творится во Франции? – вопросом на вопрос ответила Габриэль.
– Очередная война, насколько мне известно, – ответил Джек.
– О да. К сожалению, она началась довольно неожиданно, и в казне оказалось недостаточно денег. Тогда король повелел расплавить всю золотую посуду в своих дворцах и полученное золото обратить в слитки, чтобы иметь возможность снарядить побольше войска. Впрочем, и этого оказалось мало. Именно тогда при дворе вспомнили о сокровище Грамона.
– Вы имеете в виду того самого Грамона? – Джек во все глаза глядел на Габриэль. – Знаменитого пирата с Тортуги?
– Я так и думала, что вы о нем слышали, – заметила Габриэль.
Так как в наше время у людей на редкость короткая память, пожалуй, нелишне будет напомнить читателю, кто такой был Грамон. Подобно знаменитому д’Артаньяну, он происходил из старинного рода гасконских дворян. В пятнадцать лет юноша заколол на поединке человека, но, так как дуэль была честной, Грамон отделался лишь тем, что по королевскому приказу его направили в морскую школу. Полученные в ней знания весьма ему пригодились, когда через несколько лет он захватил возле Мартиники сказочно богатую голландскую торговую флотилию. Доля Грамона, по слухам, составлявшая лишь пятую часть всей добычи, равнялась 80 000 золотых ливров, а в те времена это были прямо-таки сумасшедшие деньги. Снарядив на часть своего богатства корабль, оснащенный ни много ни мало пятьюдесятью пушками, Грамон взялся за дело всерьез. В 1678 году он устроил набег на Маракайбо, в 1680-м взял Куману, да так ловко, что после блестяще проведенной операции пираты именовали его уже не иначе как «генерал Грамон». Но особенно прославило гасконского дворянина взятие Веракруса, цитадели испанцев на восточном побережье Мексики. Гарнизон крепости насчитывал более трех с половиной тысяч солдат, шестьдесят пушек были постоянно нацелены на гавань, дабы не допустить вторжения врага. Но Грамон, начихав на гарнизон и смертоносные пушки, пристал ночью к берегу в нескольких лье от Веракруса, без помех вошел в город, занял крепость и велел прикатить к собору несколько бочонков с порохом.
