– Ей-богу, сейчас разразится гроза, – проговорил он.
В волнении он даже не заметил, что на перекрестке свернул не влево, а вправо. Дорога стала подниматься в гору. Упали первые капли дождя, и бумага, вставленная в разбитое стекло, тотчас же намокла.
– Какая неприятная погода в этой стране, – проворчала Ева.
Вдали отрывисто и грозно рявкнул гром, дождь полил сплошной стеной. Лошади замедлили ход. Уже в нескольких шагах на дороге не было ничего видно.
– Луи, что происходит? – крикнула Амелия.
– Вы что, не видите? – крикнул Луи в ответ. – Надо возвращаться!
– Нет, – отозвалась молодая женщина, – едем вперед!
– Куда? – рассердился Луи. – Мы все равно не доедем до Реймса сегодня! Слишком далеко!
– Поезжайте вперед, – повторила Амелия. – На вершине горы я видела какой-то замок.
Луи приподнялся на козлах и вгляделся, но сквозь белесые струи ничего не смог разглядеть.
– Там ничего нет! – крикнул он, отчаявшись привести упрямицу в чувство.
– Нет, есть! – настаивала Амелия. – Я заметила, когда мы были в долине!
– Делайте что вам велят! – поддержала хозяйку Ева.
Проклиная непогоду, скверную дорогу, ледяной дождь, Луи хлестнул лошадей. Дождь, словно обрадовавшись тому, что его жертвам некуда деться, перешел в мелкий град.
– А, чтоб тебе провалиться! – вырвалось у Луи.
Под стук градин карета прокатилась еще несколько сотен метров и неожиданно оказалась во дворе замка. Луи в изумлении поперхнулся.
Это было небольшое шато, всего в два или три этажа. Возможно, когда-то оно наводило страх на все окрестности, но сегодня смотрелось лишь как сильно обветшавшее, унылое жилище. Черные камни тускло блестели, омытые дождем.
– Интересно, кто тут живет? – буркнул Луи себе под нос, спускаясь на землю.
Он постучал в дверь, но никто не ответил. Луи постучал сильнее. Град прекратился, но дождь свирепствовал по-прежнему. Амелия с помощью Евы выбралась из кареты и подошла к Луи.
– Внутри никого нет, – сказал тот. – Ни одно окно не светится.
Он проследил за взглядом молодой женщины и увидел, что она смотрит на маленькую черно-белую кошечку, которая показалась из-за угла. Завидев незнакомых людей, кошка поджала одну лапку, но стоило Луи сделать к ней шаг, как она опрометью метнулась в какую-то щель.
– Там кто-то есть, – проговорила Амелия.
– Это вы из-за кошки так подумали? – спросил Луи. – Но она может быть и одичавшей.
– Нет. Это ухоженная домашняя кошка, за которой кто-то смотрит. Так что внутри точно живут.
Ева успела уже изрядно промокнуть, и к тому же ей наскучили препирательства. Она подошла к двери и налегла на нее всем телом. Та со скрипом подалась.
– Ничего себе! – вырвалось у Луи.
– Кажется, конюшня с той стороны, – сказала Амелия, щурясь сквозь пелену дождя. – Займитесь каретой и лошадьми, а потом идите в замок. Если внутри кто-то есть, мы заплатим за ночлег, потому что двигаться дальше по такой погоде нет смысла… Ева! Забери вещи из кареты.
…Наконец женщины переступили через порог.
Внутри замок оказался таким же, как и снаружи, – старое, мрачное, запущенное здание. Ступени лестницы немилосердно скрипели под ногами, где-то в подполе попискивали мыши.
– Никого, – прошептала Ева, которая шла следом за госпожой.
– Похоже на то, – рассеянно подтвердила Амелия.
Они вошли в большую комнату, должно быть, гостиную. Амелия скользнула взглядом по портретам на стенах, подошла к очагу, потрогала. Очаг был холоден и пуст.
– Похоже, наш друг оказался прав, – проговорила она. – В этом доме давно никто не живет.
Из гостиной они перешли в соседнюю комнату, которая оказалась библиотекой, полной книг. Вытянув из шкафа томик Стерна – французский перевод «Сентиментального путешествия», – Амелия взглянула на дату издания. M.DCC.XC, 1790 год. Стало быть, еще два года назад здесь кто-то жил и даже покупал книги.
– Наверное, они уехали, оставив здесь то, что не смогли увезти, – сказала служанка.
– За границу? Наверное, ты права.
Дверь отворилась, Ева вздрогнула от неожиданности, но это оказался Луи. Его волосы были мокры, плащ блестел от дождя. Он вытер лицо, обеими руками откинул назад волосы и поглядел на Амелию.
– Конюшня пуста, – сказал он. – Здесь точно никто не живет. А это что, библиотека? Много же у них было книг.
– Да, хорошее собрание, – подтвердила Амелия. – Сенека, Платон, Плутарх, Цицерон, энциклопедия, мадам де Севинье, романы, – она поглядела на книгу, которую держала в руках, – Стерн…
– А кто это такой? – не удержался Луи.
– Хороший писатель, – отозвалась Амелия, ставя том обратно на полку. – Большой оригинал… Здесь Лабрюйер, Руссо… Монтескье… опять Руссо… – И совершенно будничным тоном: – Мой отец с ним переписывался, помнится, даже ездил к нему в Швейцарию.
– Правда? – пробормотал Луи, глядя на нее во все глаза.
– О, отец много с кем переписывался. С Руссо, Вольтером, Д’Аламбером… А что тут? – Она обернулась к другому шкафу. – Много мемуаров… стихи… О, а вот и «Вертер». – Она улыбнулась, но ее глаза, как и всегда, когда она улыбалась, оставались серьезными. – Надо же, а я только утром его видела.
– Кого?
– Автора, господина Гёте, – пояснила Амелия. – Он тоже приехал в Верден.
– Зачем? – удивился Луи.
Амелия пожала плечами.
– По его словам, война – это такое событие, которое нельзя пропустить. Он сказал, что пишет сейчас небольшую пьесу для театра
[9]
. Очень любезный господин.
– Так это он был тогда на мосту? – догадался Луи.
Надо же, знаменитость, европейская величина, а с виду – самый обыкновенный человек. Луи был разочарован. Подумать только, ведь он тоже читал «Вертера», и вот – мало того, что автор ничего особенного из себя не представляет, так еще и не поленился притащиться во Францию, чтобы своими глазами увидеть, как она потерпит поражение.
– Вы нас видели на мосту? – вмешалась Ева. – Так вы что, следили за нами?
Луи ответил ей красноречивым взглядом, который без обиняков говорил, что если бы он и стал следить, то уж точно не за ней.
– Сударыня! – воззвала Ева к хозяйке, оскорбленная до глубины души.
– Хватит ссориться, – вмешалась Амелия. – Нам надо разжечь огонь, приготовить еду и высушить одежду. Ева, ты займешься провизией.
– А он что будет делать? – возмутилась служанка.
