– На рейде я насчитал около двух десятков небольших кораблей, которые не могут представлять опасности для англичан, – говорил он жене, которая писала под его диктовку очередное голубиное донесение. – Что касается форта Рисбан, то он полностью восстановлен и готов к обороне. Когда я был на обеде у родственника твоей бабушки, он упомянул, что раньше в форте было 12 пушек и 4 мортиры. После обеда мы беседовали о том о сем, и я выяснил, что пушек теперь 18, а мортир 7.
– Да, если англичане захотят провести высадку с кораблей, форт Рисбан им помешает, потому что он контролирует значительную часть побережья, – буркнула Анриетта.
– Но не всю, – улыбнулся Себастьен и продолжил диктовать: – Что касается городских укреплений, то они в относительно хорошем состоянии. Несмотря на то, что в этом веке их несколько раз уничтожали, их каждый раз возводили вновь. Сейчас в городе продолжаются работы по улучшению существующих укреплений и их обороне. Я несколько раз пытался сосчитать число пушек, которые охраняют город, и полагаю, что их никак не меньше семидесяти.
– Это не так уж много, – заметила Анриетта, дописывая фразу. – Что-нибудь еще?
– Пока все, – сказал Себастьен, садясь к жене на кровать. – Скажи, как ты сегодня себя чувствуешь?
Анриетта ответила, что хорошо. Забота мужа и трогала ее, и раздражала, и молодая женщина никак не могла избавиться от этого смешанного чувства.
Откуда-то сбоку до них донеслось воркование клавесина, и Себастьен удивленно поднял голову.
– Что это? – спросила Анриетта.
– Сейчас узнаю, – ответил тот, поднимаясь на ноги.
Через минуту он вернулся с известием, что Амелия привела какого-то синего, который пообещал починить им инструмент. Она встретила его возле укреплений, они разговорились, и она пригласила его к ним. Анриетта раздраженно передернула плечами.
– Надо будет ей сказать, чтобы она не приводила в дом посторонних, особенно солдат врага, – промолвила она сердито. – Мы не можем быть уверены, что его появление здесь случайно.
Себастьен нахмурился.
– Я пойду присмотрю за ними, – сообщил он и скрылся за дверью. Однако через час хозяин дома вернулся совершенно успокоенный.
– Он действительно починил клавесин. Его зовут Сильвио, он из Савойи и еле-еле говорит по-французски, в основном по-итальянски. И знаешь что? Оказывается, он обычно охраняет пролом в городской стене, через который Амелия ходит в Розендаль. Очень удобное место, чтобы начать там атаку.
– Надо обязательно сообщить англичанам об этом, – оживилась Анриетта. – А что синий, уже ушел?
– Да, и даже не пожелал взять деньги. Забавные они все-таки люди.
Через несколько дней Амелия, как обычно, отправилась за цветами в Долину роз. Стояла жара, кузнечики стрекотали как оглашенные. По дороге, важно вертя хвостами, тянулась стайка гусей, а навстречу им шагали двое солдат в синей форме.
– Жарко, – проворчал один из солдат, вытирая лоб.
– Si
[13]
, – подтвердил второй.
Из-за поворота показался всадник на взмыленной лошади. Гуси, вмиг утратив важный вид, с возмущенным гоготаньем и хлопаньем крыльев брызнули в разные стороны. Поравнявшись с солдатами, всадник натянул поводья и остановился.
– Ну, что? – спросил он. – Нового ничего нет?
– С этой стороны все спокойно, генерал, – отозвался первый солдат. – Никто из крестьян не замечал в окрестностях никаких подозрительных людей.
– Ладно, возвращайтесь в город, – распорядился генерал. – Ну, как тебе у нас, Сильвен? – спросил он у второго солдата.
Савояр Сильвио, которого во французской армии сразу же окрестили Сильвеном, неопределенно пожал плечами.
– Il mare un po’ freddo, generale
[14]
, – сказал он извиняющимся тоном. Это был кроткий, тихий малый, в прошлом – настройщик музыкальных инструментов, живший крайне размеренной жизнью. Когда в Савойю вошла французская армия, он бросил все и записался в нее добровольцем. Несмотря на миролюбивый характер, Сильвио был известен своей храбростью, и товарищи его уважали, хоть и подшучивали над его французским.
– Не думаю, что море сейчас холодное, – сказал генерал с сомнением.
– Он говорит, – вмешался первый солдат, – что море тут какое-то серое, а это неправильно. Море должно быть синее.
– Azzuro
[15]
, – кивнул савояр. Генерал засмеялся.
– Море как море, Сильвио, – сказал он. – Ладно, идите, ребята. Отдыхайте до вечера, потом вы мне понадобитесь.
Он дружески кивнул солдатам и двинулся дальше. Метров через двести генерал поравнялся с девушкой в голубом ситцевом платье, которая вышла с боковой тропинки, неся в руках огромный букет цветов. Над букетом вилась, жужжа, мохнатая пчела, и девушка пыталась отогнать ее рукой. Генерал придержал лошадь.
– Эй, гражданка, куда идем? – весело спросил он.
Амелия опустила букет, за которым было не видно ее лица, и подняла глаза.
Перед ней на светлой лошади сидел человек со шрамом.
Глава 7
Позже, когда Амелия будет мыслями возвращаться к этой встрече, она попытается понять, какие чувства она испытала, вновь увидев перед собой человека, которого так оскорбила при их последнем свидании. Конечно, некоторое значение имел тот факт, что, когда они расстались, Луи был всего лишь кучером, а теперь, судя по его виду, мог оказаться даже генералом; но вовсе не это волновало ее.
Она не чувствовала страха – ни за себя лично, ни страха разоблачения, которым ей грозила встреча. Удивление – может быть, и отчасти, как ни странно, – некоторую скуку. Амелия предвидела, что ей предстоит неприятная сцена, а любые выяснения отношений ей претили. Однако на ее лице ничего не отразилось.
Узнав ее, Луи сразу же перестал улыбаться. По правде говоря, в первое мгновение он совершенно растерялся. Сколько раз он мечтал, чтобы судьба еще раз свела его с Амелией, чтобы он мог с ней поквитаться, и какие только глупости не лезли ему в голову! И вот, когда на пыльной дороге из Дюнкерка в Розендаль его мечта стала реальностью, он не может вымолвить ни слова, и его хватает только на то, чтобы смотреть на нее и в глубине души опасаться, что это сон или мираж, или просто чужая женщина с похожим лицом.
Пчела важно сказала «жжж» и приземлилась на самую красивую розу в центре букета. Мираж покосился на нее, дунул на лепестки и тряхнул цветами. Пчела взлетела, но тотчас снова опустилась на чашечку розы.
– Вот так встреча, – проговорил Луи наконец. – Так ты добралась до Амьена?
Он увидел, как сверкнули глаза Амелии, и понял, что сказал что-то не так; но ему было уже все равно.
