Было уже почти три часа дня.
Вдруг они услышали шум моторов за железнодорожной насыпью. Подняв велосипеды, они потащили их вверх по откосу. Янна-Берта оступилась и съехала немного вниз. Ули первым оказался наверху.
— Янна-Берта! — воскликнул он возбуждённо. — Там внизу отличная дорога — прямо шоссе!
Перетаскивая велосипед через край насыпи, она успела заметить, как Ули по ту сторону железнодорожного полотна вскочил в седло, услышала, как внизу проехала машина. Когда она переносила велосипед через рельсы, её взгляду открылось огромное цветущее поле рапса, до этого скрытое насыпью. Оно всё светилось!
Потом она увидела, как Ули торжествующе поднял руки и пустил свой велосипед с противоположного откоса.
— Осторожно! — вскрикнула она. — По щебёнке так нельзя…
А он уже летел вниз головой прямо на широкую дорогу, по которой с бешеной скоростью мчалась машина. Велосипед тоже перевернулся. Мишка вылетел из багажника и остался лежать у подножия насыпи.
— Ули! — закричала Янна-Берта.
Водитель автомобиля не притормозил. Раздался глухой удар, и машина скрылась вдали, оставив за собой длинный шлейф пыли.
Глава четвёртая
Оцепенев от ужаса, Янна-Берта стояла на железнодорожной насыпи. Пыльная завеса осела, и там внизу лежал Ули. Неподалёку валялся его плюшевый мишка, а рядом — велосипед. Только вилка была погнута. Заднее колесо ещё крутилось. Голова Ули, скрытая капюшоном, лежала как-то неестественно плоско в луже крови, расползающейся прямо на глазах. Янна-Берта швырнула свой велосипед, бросилась вниз с откоса и присела возле Ули. Она погладила его руку, ещё совсем тёплую. Она не обернулась на вереницу машин, едущих от деревни. Здесь лежал Ули. Никто не имел права здесь проехать. Она осталась сидеть на корточках посреди дороги.
Передний автомобиль остановился. Из него выскочили бородатый мужчина и женщина с рыжими волосами. Им яростно сигналили сзади. Всё громче и громче. Рыжеволосая подняла Янну-Берту с земли.
— Вы, наверное, тоже хотели попасть на бадхерсфельдский вокзал? — спросила она.
— Садись, — сказал бородатый. — Мы возьмём тебя с собой. Дети потеснятся.
— Вместе с Ули, — проговорила Янна-Берта.
— Ули? — переспросила женщина. — Ты думаешь…
Янна-Берта вскинула голову и бросила на женщину дикий взгляд.
— Он мой брат! — крикнула она.
— Ты ему уже ничем не поможешь, — сказал мужчина. Какофония автомобильных сигналов нарастала. Кто-то выкрикнул:
— Освобождай проезд, не то мы вам поможем!
— Он должен с нами, — шептала Янна-Берта. — Он должен с нами…
— У них вот-вот сдадут нервы! — крикнул бородатый. Он отбросил велосипед Ули, поднял мальчика, сделал несколько шагов по рапсовому полю и опустил на землю. Когда он вернулся, вся его рубашка была в крови.
— Нет! — закричала Янна-Берта. — Нет!
Она хотела броситься к рапсовому полю, но женщина крепко держала её. Янна-Берта вырывалась, беспорядочно колотя руками, пока бородатый не влепил ей звонкую пощёчину. Тогда она сникла и позволила отнести себя в машину.
На заднем сиденье жались друг к другу три маленькие девочки.
— Живо! — скомандовала рыжеволосая. — Они сейчас набросятся на нас!
Они с мужем вскочили в машину, хлопнули дверцами и рванули с места, следом — остальные автомобили.
Вся остановка заняла не более трёх минут. Оба молчали. Дети тоже притихли. Янна-Берта ничего не воспринимала.
Лишь когда машина остановилась на травянистом берегу Фульды и женщина высадила маленьких девочек, Янна-Берта подняла голову и огляделась. Неподалёку стояли дома. Должно быть, Бад-Херсфельд. Слышались раскаты грома.
— Давай с нами, — предложила рыжеволосая. — Одна ты здесь пропадёшь.
Она протянула руку, и Янна-Берта сделала то, что от неё хотели. Она слышала всё, что говорили, словно сквозь толстую стену. Бородатый вытащил из багажника набитый рюкзак и одним движением закинул за спину. Среднюю девочку, лет пяти, он посадил себе на плечи. Рыжеволосая подхватила самую младшую, с пустышкой во рту, и усадила в кенгурушку. Старшую, примерно того же возраста, что и Ули, она взяла за руку. Мужчина запер машину, и они быстрым шагом двинулись к центру города. Янна-Берта оглянулась — между деревьями виднелись стены замка Айхоф. Пейзаж сиял пятнами разбросанных повсюду рапсовых полей.
— Держись за Сюзанну, — бросила ей женщина, — а то потеряешься.
Янна-Берта дала руку старшей девочке. Она брела как во сне, шаг за шагом. Перед ними лежал Бад-Херсфельд.
— Теперь тебе придётся пробежаться, — сказал бородатый Сюзанне. — Если мы не поспешим на вокзал, облако догонит нас.
— Но ведь мы можем укрыться, когда пойдёт дождь, — возразила девочка, запыхавшись.
Женщина выразительно взглянула на мужа и сказала:
— Ты права, Сюзанна. Но если мы промокнем, то схватим насморк.
Мужчина покачал головой, на мгновение показалось, что он хочет возразить жене, но он лишь повторил:
— Давай, Сюзанна, пробежимся немножко!
Сюзанна расплакалась, и малышка на отцовских плечах разревелась за компанию.
Они припустили бегом.
— Ты в Бад-Херсфельде ориентируешься? — спросила женщина.
Янна-Берта кивнула.
— Она тут ориентируется! — крикнула рыжеволосая мужу, который отставал на несколько шагов. — Слава богу!
И, обернувшись к Янне-Берте, приказала:
— К вокзалу, слышишь? Кратчайшим путём! Они сперва эвакуируют местных жителей, но скажем просто, что мы местные. В такой суматохе проверить это невозможно, а с четырьмя детьми не может быть много вопросов. У кого сегодня вообще четверо детей?
— Четверо? — переспросил бородатый.
— Ты что, не соображаешь? — рассердилась женщина. — Она наша старшая дочь!
— Ну конечно! — ответил мужчина.
— Если тебя спросят, — обратилась женщина к Янне-Берте, — мы Краннеры из Бад-Херсфельда. Просто вспомни про «кран». И зови нас «мама» и «папа».
— Нет! — воспротивилась Янна-Берта.
— Ну это же не всерьёз, — бросила женщина, тяжело дыша, но не сбавляя ход. — Только чтобы побыстрее выехать. Это для твоей же пользы. Мы не собираемся отбирать тебя у твоих родителей.
Янна-Берта покачала головой.
— Ну ладно, — нетерпеливо сказала рыжеволосая. — Тогда называй его Берт, а меня Марианна. А это Сюзанна, Нина и Анника.
Голос доносился до Янны-Берты откуда-то издалека. Она рассеянно кивнула.
— А ты? — спросила женщина. — Как тебя зовут?
