– Пойди посмотри.
Карл отпустил его, бросил взгляд на пистолет и побежал.
Скол повернулся и пошел дальше.
Глава 6
Умылся, попрыскал синяки на руке и царапины на лице, надел паплоновый комбинезон и окинул взглядом комнату. Он собирался взять для Лилии покрывало на платье и небольшую картину или что-нибудь этакое – для Джулии, но теперь раздумал. Сунул в карманы пистолет и сигареты. Дверь отворилась, и он выхватил оружие. На него оторопело уставилась Дейрдре.
Убрал пистолет.
Она вошла и закрыла за собой дверь.
– Это был ты.
Он кивнул.
– Ты хоть понимаешь, что натворил?
– То, что не сделала ты. То, для чего ты пришла, и потом себя отговорила.
– Я пришла сюда, чтобы его остановить и перепрограммировать, а не разрушать совсем!
– Его и перепрограммировали все время, если помнишь. И даже если бы я его остановил и добился настоящего перепрограммирования – не знаю, правда, как, – рано или поздно пришли бы к тому же самому. Тот же Уэй. Или новый. Я, например. «Повелевать – наслаждение». Это его последние слова. Остальное – попытка подвести логическую базу и самообман.
Дейрдре на мгновение отвернулась, а потом сказала:
– Все здесь обрушится.
– Судя по звукам, непохоже.
– Люди бегут. Вентиляция может накрыться. Плюс радиация.
– Я и не собирался оставаться.
Она бросила на него злой взгляд и открыла дверь.
Он вышел следом. Программисты спешили по коридору в обоих направлениях, таща картины, узелки из наволочек, диктопечаты, лампы. («Там был Уэй! Он умер!»… «На кухне полный дурдом, туда не суйся!») Скол шагал в толпе мимо больших пустых рам на стенах. («Сирри говорит, это не новенькие, а Скол!»… «…еще двадцать пять лет назад: „Унифицируй острова, программистов у нас достаточно“, – а он процитировал мне что-то насчет эгоизма».)
Эскалаторы работали. Скол поднялся на верхний этаж и прошел сквозь полуоткрытую стальную дверь в туалет, где оставил Анну и того парня. Пусто.
Спустился на один уровень. Программисты и товарищи с полотнами и узелками в руках проталкивались в комнату, ведущую в туннель. Углубился в толпу. Видимо, дверь впереди была опущена не до конца, потому что они медленно, но все-таки продвигались вперед. («Скорее!»… «Шевелись, а!»… «О Иисус и Уэй!»)
Скола схватили за руку. Прижимая к груди набитую чем-то скатерть, его сверлил глазами Мадхир.
– Это ты сделал?
– Да.
Мадхир затрясся и побагровел.
– Сумасшедший! Маньяк! Маньяк!
Скол вырвал руку и отвернулся.
– Вот он! – закричал Мадхир. – Скол! Это он, он сделал! Вон там! Это он!
Скол шел вперед вместе с толпой, глядя на стальную дверь и держа руку в кармане с пистолетом. («Ты совсем свихнулся?»… «Псих, просто псих!»)
Они шли по туннелю, сначала быстро, потом тише, бесконечная беспорядочная вереница темных нагруженных фигур. Тут и там в толпе горели лампы, выхватывая из темноты участки блестящего обшитого пластиком круглого свода.
Прошел мимо сидящей в стороне Дейрдре. Она смерила его ледяным взглядом.
Выбравшись наружу, они расселись на площадке перед входом, курили, ели, лежали, переговаривались кучками, рылись в узелках, обменивали вилки на сигареты.
Скол заметил на земле носилки. Рядом товарищ держал лампу, а еще несколько стояли вокруг на коленях.
Он убрал пистолет в карман и подошел. Те самые парень и женщина с перевязанными головами. Их глаза были закрыты, а грудь под простыней вздымалась и опадала. На других носилках лежали какие-то товарищи и Барлоу, глава Комитета по питанию, – кажется, мертвый. Розен приклеивал к его груди липучку-электрод.
– Как они? – спросил Скол.
– Те – нормально. У Барлоу сердечный приступ. – Он поднял голову. – Говорят, там был Уэй.
– Был.
– Точно?
– Да. Он мертв.
– Трудно поверить. – Розен покачал головой, взял что-то маленькое из руки товарища и ввинтил в электрод.
Скол посмотрел еще минуту и отошел к выходу с площадки. Сел, прислонившись к камню, и закурил. Сбросил сандалии. Товарищи и программисты выходили из туннеля, слонялись туда-сюда в поисках свободного места. Показался Карл с картиной и узелком.
Подошел товарищ с очень темной кожей и выступающим подбородком. Скол положил на колени пистолет.
– Ты Скол? – Это был старший из мужчин, которые пришли накануне вечером.
– Да.
Присел рядом.
– Они там поговаривают на тебя накинуться.
– Я так и думал. Сейчас уйду.
– Меня зовут Льюис.
– Здорово.
Пожали руки.
– Куда ты теперь? – спросил Льюис.
– Обратно на остров, с которого приехал. На Свободу. Майорку. То есть Мальорку. Случаем, не знаешь, как управлять вертолетом?
– Нет, но думаю, ничего сверхсложного.
– Меня беспокоит посадка.
– Садись на воду.
– Не хочется терять вертолет. Если, конечно, я его найду. Сигарету?
– Нет, спасибо.
Секунду сидели молча. Скол затянулся и поднял глаза.
– Иисус и Уэй, настоящие звезды. Там внизу у них были муляжи.
– Правда?
– Правда.
Льюис оглянулся на программистов. Покачал головой.
– Они говорят так, будто утром вся Семья помрет. Чушь. Наоборот – родится.
– И получит кучу неприятностей. Они уже начались. Самолеты рухнули…
– Товарищи, которые должны были умереть, не умерли…
Скол секунду помолчал.
– Да. Спасибо, что напомнил.
– Конечно, трудности будут. Но в каждом городе есть товарищи, у которых снижена дозировка, которые пишут «долой Уни!». Они помогут поначалу. А в конечном итоге станет лучше. Живые люди!
– Интереснее станет, это точно. – Скол надел сандалии.
– Ты же не останешься на своем острове навсегда?
– Не знаю. Пока у меня задача туда добраться.
– Возвращайся. Семье нужны такие, как ты.
– Правда? Я там заменил себе глаз и не уверен, что сделал это, только чтобы одурачить Уэя.
Он замял сигарету и встал. На него оглядывались программисты. Скол нацелил на них пистолет, и они поспешно отвернулись.
Льюис тоже встал.
– Рад, что бомбы сработали, – улыбнулся он. – Это я делал.
