Ее поверенный продолжает:
– Если герцог Бургундский откажется, герцог Бедфорд останется регентом, пока наследник Генриха V не достигнет совершеннолетия.
Эти неожиданные перемены очень взволновали Иоланду. Через несколько недель, 21 октября, ее ждет новое потрясение: король Франции, безумный Карл VI, вслед за своим врагом ушел к Создателю. Он умер на руках у своей любовницы, той самой, которую ему подыскала Иоланда, и перед смертью прошептал: «Одетта, Одетта…»
Иоланда уже несколько лет не видела Карла VI и всегда вспоминает его таким, каким он предстал перед ней во время ее первого визита в Париж: красивым мужчиной, очень похожим на ее дорогого Людовика. Вспоминает его синие глаза – синие, как сапфир в подаренном им перстне, – которые всегда ей улыбались, словно говорили: пока на руке у Иоланды этот перстень, она всегда может рассчитывать на встречу с королем. Как она рада, что в последние годы рядом с ним была Одетта де Шамдивер, которая утешала короля и облегчала его страдания! И бедная, бедная королева: она заточена в особняке в той части Парижа, которая находится под контролем англичан, больше не имеет никакого влияния на дела двора и, судя по всему, не питает к ним ни малейшего интереса. Говорят, она так располнела, что с трудом встает с кровати, а ставни в ее комнате всегда закрыты, так что там вечно царит полумрак. И никаких зеркал. Одетта пишет, что Изабелла не проявила никакого интереса к смерти мужа.
Оба короля мертвы! Если бы только ее милый Людовик был рядом, чтобы дать совет дофину, новому королю Франции… Но можно ли считать его королем?
Герцог Бургундский отклонил предложение англичан, отказавшись стать регентом. Ну само собой! Ему больше бы хотелось стать монархом. Герцог Бедфорд, на которого по-прежнему возложены обязанности регента, отправился в Англию вместе с гробом брата, чтобы похоронить того в Вестминстерском аббатстве. Услышав о смерти Карла VI, он немедленно вернулся, чтобы присутствовать на похоронах французского короля, и, что более важно, чтобы заявить права на трон своего племянника, маленького Генриха VI.
Иоланда уже выехала из замка и по дороге встречает гонца из Парижа, который передает ей записку от Пьера де Брезе: «Мадам, умоляю вас, езжайте скорее в Бурж». Она должна отправиться к Карлу и проследить за тем, чтобы он предпринял необходимые шаги, которые позволят ему занять французский трон. Это судьбоносный момент для дофина, и он не должен упустить свой шанс.
Королева Сицилии прибывает в Бурж в золотом сиянии ранней осени. Добравшись до окраины города, она тут же окунается в атмосферу всеобщей суеты: все спешат, все куда-то бегут; в город съезжаются купцы, прибывают люди в каретах и верхом – как в роскошных нарядах, так и в невзрачном грубом платье. На улицах толпится народ, и в воздухе чувствуется оживление, словно что-то назревает. Но к худу это или к добру, Иоланде пока не ясно.
Первым делом она навещает Марию в королевском дворце. Та обнимает мать, а затем Рене – он тоже спешно приехал сюда из Нанси вместе с Изабеллой. Но они здесь не ради семейной встречи: каждый понимает, что значит для дофина смерть двух королей. Уход Генриха V из жизни был актом божественного провидения или, по крайней мере, актом справедливости. После смерти Карла VI Иоланда, Мария и Рене подумали об одном и том же: десятимесячный ребенок, живущий в Англии, – это не тот король, за которым пойдут французы. Зато у Франции есть дофин – он молод, и он ждет своего часа; и теперь этот дофин, согласно традиции, стал законным монархом – по крайней мере, в глазах многих.
– Где же Карл? – спрашивает Иоланда, но ей никто не может ответить.
И вдруг он предстает их глазам – новый король Карл VII. Когда он входит в комнату, они обнимаются, и Иоланда осеняет его крестным знамением как собственного сына, прежде чем склониться перед ним в глубоком реверансе. У Карла выступают слезы на глазах, но он берет себя в руки и поворачивается к ней.
– Bonne mère, получается, я теперь законный король Франции? Или англичане вместо меня коронуют моего кроху-племянника?
Он смотрит на нее широко раскрытыми красными глазами; о, Иоланда отлично понимает его боль! Она тут же делает еще один реверанс и склоняет голову, а затем, поднявшись, отвечает:
– Да, сир, теперь вы законный король. Англичане попробуют короновать вашего племянника, но страна подчинится вашим законным требованиям, я обещаю.
Иоланда знает, что дает обещание, которого не может исполнить, но она готова приложить все усилия, чтобы этот принц получил то, что причитается ему по праву. Глаза у Карла вновь наполняются слезами, и он плачет – об отце, о себе самом, о стране и о своем туманном будущем.
Иоланда посылает нескольких верных анжуйцев, которые дожидались ее приезда, узнать, какие среди людей царят настроения. То, что она узнает, не становится для нее сюрпризом: жители Берри, в особенности его столицы – Буржа, куда охотнее видели бы своим королем Карла, нежели малолетнего английского принца. Иоланда, Мария и Рене особенно упирают на это в разговорах с Карлом, чтобы убедить его в обоснованности его притязаний. Проклятый договор в Труа нависает над ним мрачной тенью и лишает его уверенности.
Иоланда посылает одного из своих анжуйцев на поиски Жака Кера: у него много осведомителей, возможно, он знает, как настроены люди в разных уголках страны. И от Жака приходит записка:
Мадам, ваше Величество! Примите мои глубочайшие извинения, но я вынужден покорнейше просить Вас прийти ко мне в лавку для личной встречи. Не стоит, чтобы меня видели рядом с Вашей семьей, – так будет лучше для Вас и особенно для Вашего зятя.
Иоланда спешит по узким подворотням Буржа, пробираясь между телегами торговцев. Она идет пешком, закрыв лицо густой вуалью, в сопровождении дюжины своих лучших людей – переодетых, чтобы не привлекать внимания. В лавке Жака Кера они осматриваются и убеждаются, что опасности нет; только четверо огромных мавров стоят по углам комнаты – их черные мускулистые руки блестят, на поясе у каждого сверкает кривая сабля. Иоланда предупредила своих людей, что здесь нечего опасаться, но они, кажется, рады подождать снаружи.
Жак Кер приветствует ее с обычной учтивостью: прикладывает руку к груди и с достоинством кланяется.
– Мадам, прошу простить меня за эту вынужденную секретность, но в свете того, что в городе сейчас дофин, Бурж наводнили люди герцога Бердфорда: англичане беспокоятся, что Карл успешно заявит права на трон.
– И как вы полагаете, Жак, друг мой, стоит ли ему объявлять себя королем Карлом VII? – спрашивает Иоланда напрямую, откидывая вуаль. – Вижу, вы колеблетесь; даю вам слово: этот разговор останется между нами. У вас доверенные люди по всей стране – хочу знать, что вам подсказывает чутье, коль скоро у вас так много осведомителей.
– Мадам, вы знаете, что я вам доверяю, а вы можете доверять мне. Да, я считаю, что новый король должен объявить себя полноправным наследником отца, но изгнать англичан будет непросто. Герцог Бедфорд был хорошим, честным регентом при обоих королях, французском и английском, и, судя по всему, останется таковым. В то время как новый король пока не успел ничем себя проявить, а некоторые его действия говорят не в его пользу – не в последнюю очередь, прошу меня простить, его слава распутника.
