– Подарок из Робин-Гуд-Бей, – торжественно произнес он.
– Большое спасибо тебе. Я могу открыть его прямо сейчас?
Вокруг нас собралось уже около дюжины ребят, глазеющих на происходящее. Томас стоял, вытянувшись во весь свой рост, немного отведя плечи назад.
Я развязала узел шпагата. Кожа моей ладони ощутила гладкое дерево, прохладное на ощупь.
– Это английский дуб, – пояснил Томас.
У меня в руках оказался прямоугольник светло-желтого дерева, размером примерно шесть дюймов на девять и толщиной около дюйма. В верхнем левом углу Том вырезал крошечную летучую мышь, раскрасив ее в бурый цвет. В нижнем правом углу темно-зеленые листья плюща развевались по ветру. По центру прямоугольника было вырезано название: «Приют нетопыря».
Несколько мгновений я смотрела на этот брусок, не понимая, что с ним делать, и не осмеливаясь спросить, что это должно значить. Затем меня осенило:
– Ты дал имя моему дому!
– Я сказал ему, что сначала следовало спросить согласие у вас, – пробормотал Сайкс.
– Нет. Все великолепно. Большое спасибо тебе, Томас.
Томас небрежно кивнул головой, и что-то вроде улыбки скользнуло по его губам, хотя он и старался изо всех сил ее сдержать.
– Я был в лесу за вашим домом, когда стемнело. Эти нетопыри носятся там целыми стаями.
– Да, они это любят, – согласилась я. – Один как-то вечером залетел ко мне через окно. Пришлось ловить его и выпускать, пока до него не добралась кошка.
Томас забыл про свою напускную серьезность и рассмеялся во весь голос. Засмеялись и остальные ребятишки, хотя самые маленькие из них и не понимали, над чем смеются.
– Ладно, расчистить путь, – скомандовал им Сайкс. – Леди надо проехать.
Ребятня разбежалась в стороны, хотя я знала, что они побегут за машиной, когда я двинусь с места.
Я посмотрела на Сайкса, чтобы попрощаться с ним, но он отвернулся и пошел к дому, не говоря ни слова.
Глава 36
Моей экономке миссис Сагден около сорока пяти лет. Свои длинные с проседью волосы она заплетала в косы, которыми обматывала голову так, что они спускались едва ли не до бровей, словно она стеснялась своего высокого лба. Очки для чтения в металлической оправе сползали вниз по ее длинному носу.
– Чайник на плите, – сказала она.
Чайник всегда был на плите.
Она пришла в восторг от таблички с названием дома, которую я поставила на стол в кухне.
– Что ж, я думаю, это просто великолепно. Талантливый парнишка этот юный Томас у мистера Сайкса. Я попрошу Эрнста установить ее.
Эрнст – сухонький старик, для которого миссис Сагден выскакивала время от времени на улицу, чтобы собрать навоз, который проходившие мимо лошади иногда оставляли нам в подарок. Я раньше думала, что у него есть участок земли, который необходимо удобрять. Однако со временем, исходя из объемов, передаваемых ему, я начала подозревать, что он использует этот навоз для каких-то других целей. Возможно, он втайне практиковал алхимию и открыл заклинание, которое превращало лошадиный навоз в золото.
– Я не ожидала вас сегодня вечером.
– Это долгая история. Мы разыскали украденные у мистера Муни предметы. Знаю, что сейчас уже поздно, но я должна сейчас же позвонить ему и договориться о встрече на завтрашнее утро.
Миссис Сагден вопросительно склонила голову набок.
– Вы справитесь с этой работой.
– Да.
Я внезапно осознала, как сильно вымоталась за это недолгое время.
– Вы смотритесь так, что копченый лосось из Робин-Гуд-Бей и ломтик хлеба с маслом совсем бы не помешали вам.
– Пожалуй, вы правы.
– Прекрасно. Сейчас я все устрою.
Я сняла трубку телефона и через пару секунд уже разговаривала с мистером Муни. Его внезапное молчание после того, когда я иносказательно, чтобы ввести в заблуждение возможно подслушивающих нас операторов, сообщила ему новости, заставило меня заподозрить, не хватил ли его сердечный удар.
Наконец он произнес:
– Должен ли я понимать так, миссис Шеклтон, что все предметы в порядке?
– Да. И завтрашним утром я их вам верну. Если только вы не предпочитаете, чтобы я подождала до понедельника и приехала в ваш салон?
– Чем быстрее, тем лучше. Завтра – это просто чудесно.
– Какое время вас устроит?
Мы договорились, что я заеду к мистеру Муни в девять часов утра. Когда я положила трубку телефона, миссис Сагден уже накрыла на столе ужин. Она сидела напротив меня за кухонным столом и смотрела, как я сражаюсь с косточками лосося.
– Вы сказали мне, что проведете нынешнюю ночь в Харрогейте в «Гранд-отеле», – заметила она с оттенком осуждения.
Я застонала. Желая как можно скорее возвратить мистеру Муни украденные у него вещи, я совершенно забыла, что зарезервировала за собой номер в отеле.
– Мне лучше позвонить туда по телефону и снять свой заказ.
– Звонила ваша мама. Я сообщила ей, что вы сняли номер в «Гранд-отеле». Она собиралась приехать туда и встретиться с вами. Она тоже зарезервировала номер в «Гранде».
– Вы не сказали ей, что я там работаю?
– Полагаю, я должна была это сделать. Но, как она говорит, вы же не можете работать целый день. К тому же, как она сказала, у нее остались теплые чувства к Харрогейту. Кроме того, там ведь произошло убийство.
– Да, я знаю.
– Она будет беспокоиться о вас. Про убийство было в вечерней газете.
Миссис Сагден взглянула на меня поверх очков, и я поняла, что она не успокоится, пока не услышит хоть что-нибудь об этой истории.
Сорок минут спустя, рассказав о произошедшем, я отодвинула кухонное кресло и встала.
– Ладно, пора и заняться делом. Мне надо написать отчет.
– Уже почти одиннадцать часов.
Если бы миссис Сагден была членом парламента, она бы занималась в нем сферой регулирования рабочего дня. Каждый вечер своего досуга она посвящала чтению, вязанию, макраме и писанию писем своей дочери и двоюродным родственникам.
– Вы правы. Но я только хочу записать один-два пункта, чтобы потом разобраться со своими мыслями.
Столовая моего дома также служит и рабочим кабинетом. Здесь у меня стоит новый шкаф вишневого дерева для хранения папок с делами, картотека с индексами и календарь ежемесячных встреч. Я вела сейчас только второе расследование в качестве профессионального сыщика и невольно задумалась: может, все оставшееся пространство больше никогда и не понадобится для нужд частного следователя Кейт Шеклтон? Тогда я потеряю не только деньги, но прежде всего работу, оправдание своего любопытства, повод совать нос в чужую жизнь и изменять положение дел. Еще пару месяцев назад не имело никакого значения, что всю мою жизнь заполняло постижение особенностей обработки шерсти овец или какой-либо иной деятельности. Теперь это имело значение. Одно дело, если мистер Сайкс уйдет от меня по своему желанию, поскольку его щепетильность не позволит ему остаться. И совсем другое дело, если мне придется его уволить из-за нехватки работы.
