– Люси Уолфендейл.
Он благодарно кивнул мне:
– Вы идете на два шага впереди нас. Именно вы побывали вчера в танцевальной школе Гиртсов, где, как понимаю, вели расспросы относительно Люси Уолфендейл и Элисон Харт.
– Именно так.
Я решила пока не открывать добровольно другую полученную мною информацию. Я ждала.
– Вы нашли мисс Харт, но не мисс Уолфендейл. По какой причине вы разыскивали ее?
Вот всегда с полицией подобные проблемы. Они имеют право задавать неудобные вопросы. Я почувствовала некоторое сочувствие к Люси и ее изрядным амбициям, а также нежелание вовлекать ее в неприятности. И в то же самое время я не готова была лгать ради нее.
– Дедушка Люси беспокоился о ней. Он просил меня проверить, в самом ли деле Люси находилась в доме Элисон, как она сказала.
– Продолжайте.
– Как вы знаете, ее там не было. Элисон провела ночь у мадам Гиртс.
– Продолжайте.
До чего же меня раздражала эта его манера твердить «продолжайте», «продолжайте».
– Я не нашла Люси.
Инспектор в задумчивости пожевал нижнюю губу, понял, что он делает, и остановился.
– Почему ее дед обратился к вам?
Я почувствовала, что краснею, а это всегда очень меня раздражает.
– Поскольку он знал, что я частный детектив.
Тут мне пришла в голову гениальная мысль. Я вполне могла намекнуть на возможное участие Люси в некой запретной для нее романтической связи.
– Капитан Уолфендейл полагался на мою скромность относительно репутации Люси.
– Так что… вы полагаете?..
Ну вот, он снова об этом. Будучи в восторге от найденных драгоценностях, я совершенно забыла о своей угрозе обратиться в полицию, если Люси не будет найдена к концу субботы. Теперь я сожалела об этом, но мне не хотелось посвящать полицию в подробности относительно фальшивых требований о выкупе Люси.
Инспектор Чарльз тяжело опустил руки на стол.
– Вам не приходило в голову, что она могла пострадать или стать ответственной за причиненный вред?
Ничего подобного мне даже в голову не приходило. Кроме того, я была слишком занята, решая собственные дела. С полной убежденностью я ответила:
– Я не верю, что Люси убита, если это то, что вы имеете в виду. Или что это она убила мистера Милнера.
– Тогда где же она?
Мое раздражение перехлестнуло через край. Неожиданно я оказалась в невыгодном положении.
– Инспектор, я находилась в Харрогейте со второй половины дня пятницы до вечера субботы. Капитан Уолфендейл попросил меня разыскать Люси, на что я потратила несколько часов. Затем он изменил свое мнение. Вы попросили меня приехать сюда сегодня, чтобы помочь, но до сих пор вся помощь ограничилась перекрестным допросом меня же.
Инспектор откровенно посмотрел на меня, склонив набок голову, будто в нерешительности. Затем улыбнулся:
– Извините меня, миссис Шеклтон. Я просил вас приехать сюда, поскольку надеялся, что вы можете помочь нам, если пожелаете.
– Что вы хотите, чтобы я сделала для вас?
Я прекрасно понимала, что он хочет, и он это знал.
– Поскольку вы уже начали разыскивать мисс Уолфендейл, не будете ли так любезны продолжить эти поиски и приложить все силы, чтобы ее найти? Я верю, что вы можете осуществить это куда более деликатно и с большим успехом, чем любой из моих людей.
– Очень хорошо. Но я буду делать это так, как я считаю нужным, так, чтобы не бросить тень на ее репутацию. Харрогейт – небольшой городок.
Он стиснул губы.
– Репутация? – холодно произнес он. – Убийца разгуливает на свободе, девушка пропала с вечера пятницы, а вы говорите о репутации и беспокоитесь о сплетнях.
– Если уж вы просите меня помочь, то доверяйте моим суждениям.
Пусть приказывает своим сержантам и констеблям, как надо работать, а я его командам не подчиняюсь.
Он вздохнул:
– Разумеется. У нас существует стандартный тариф для оплаты подобных услуг. Я мог бы…
Я прервала его, не желая обсуждать фунты, шиллинги и пенсы:
– Ваш стандартный тариф вполне приемлем.
Меня вполне устраивало то, что я могу продолжить поиск Люси, завершить то, что уже начала. Среди надвигающихся трудностей просматривался только наметившийся приезд моей матери. Про это я предпочитала умолчать.
Инспектор нашел способ заполнить паузу в разговоре выражение надежды и понимания. Однако было нечто еще, о чем он хотел сказать. Я терпеливо ждала. Он размял пальцы. Глядя на это, я вспомнила теорию Джеральда о том, что друиды и поэты былых времен имели систему запоминания историй и сказаний, зависевшую от положения кончиков пальцев.
Он медленно заговорил:
– Я отнюдь не предполагаю вести ваш перекрестный допрос. Пожалуйста, не воспринимайте это подобным образом…
– Но?
– Есть еще одно дело…
Инспектор был несколько смущен и поэтому звук его голоса стал несколько резким, что странным образом умилило меня. Он продолжил:
– Мадам Гиртс, естественно, в настоящее время весьма возбуждена и настроена против всех. Она, как представляется, в равной степени расстроена кончиной мистера Милнера и арестом ее собственного мужа. Так что было бы весьма полезно узнать у нее или от кого-нибудь еще, была ли другая леди… все это довольно деликатно.
Он, похоже, избрал тактику намеков и недосказанностей, хотя, возможно, и говорил подобным образом искренне.
– Вы просите меня узнать у мадам Гиртс, не было ли у мистера Милнера других любовниц?
Теперь настала его очередь краснеть.
– В общем, нечто подобное. Бывают мужья не столь терпимые, как месье Гиртс.
– Мадам Гиртс, скорее всего, не в курсе относительно других женщин. Однако у меня есть другое предположение. Между мистером Милнером и его экономкой не было никакой любви. Вот она и может оказаться для нас полезной.
– Хорошая мысль. Я не подумал, что имеет смысл проследить эту нить, когда экономку допрашивали.
– И еще, Милнер каждую субботу играл в гольф. Его партнеры по гольфу тоже могут что-то знать о его любовных подвигах.
Инспектор откинулся на спинку своего кресла, будто пытаясь избавиться от той неловкости, что чувствовалась ранее между нами.
– Да я и сам собирался побывать в гольф-клубе несколько позже. Сейчас там бывает не так уж много игроков. Поля для гольфа на последней неделе залило.
– Да, я слышала об этом.
– Но я поговорю с секретарем клуба и его сотрудниками. – Он улыбнулся. – А вы играете в гольф? В наше время многие женщины играют.
