Хозяин дома издал горький смешок:
– Да уж, по этой части он был хват.
– В отличие от вас. Вы сообщили, что не пользовались успехом у женщин. Кроме того, немногие офицеры признали бы, что их денщик достоин чести получить «Крест Виктории». Но, безусловно, вы были денщиком, мистер Лэмптон. Или вы предпочитаете, чтобы я продолжала называть вас капитаном?
Он быстро встал, держась за спинку кресла.
– Я должен закрыть парадную дверь. Если Рут убил Милнера, я буду следующим. Если это нечто вроде вендетты…
Я вышла из кухни вместе с ним и пересекла залу.
– Капитан, какое зло причинил Милнер миссис Биндеман, если ее сын собирался убить его?
– Насколько мне известно, никакого.
– Когда Дэн подслушивал вас, мог ли он понять, что Милнер шантажирует вас потому, что вы ложно получили наследство?
Поколебавшись, он ответил:
– Вы ничего не докажете.
– Да, не докажу. Вы приняли меры, когда уничтожили документы и фотографии. Но вы и Люси можете быть в опасности. Пожалуйста, расскажите мне правду.
По всему его телу прошла дрожь. Как и вчера, мне показалось, что старик на грани эпилептического приступа. Протянув руку, я коснулась его, чтобы успокоить, но он оттолкнул ее.
– Если вы правы и он подслушал разговоры между мной и Милнером, то знал бы, что Милнер появился в Харрогейте, чтобы обобрать меня до нитки. А забрав последний пенни, возжелал и Люси.
– А кем вам приходится Люси? Она в самом деле ваша внучка, мистер Лэмптон?
После бесконечного молчания он вздохнул:
– Она для меня никто и в то же время все. Она незаконнорожденная дочь капитана Уолфендейла от школьной учительницы, мисс Маршалл, рожденная ею при переезде из Кейптауна.
Еще одна часть головоломки встала на место.
– Это та самая школьная учительница, любимцем которой стал молодой Биндеман, он же Дэн Рут?
– Она могла стать его отправной точкой для выслеживания меня.
Сейчас в его взгляде уже не было столько страха – в нем теперь преобладали чувства, которые я не вполне могла понять и измерить. Он выглядел как человек, все куры которого одновременно вернулись на насест в курятнике, а он не понимал, почему это случилось. Наконец старик произнес:
– Молодой Дэн Биндеман осиротел. Его отец погиб на войне, а мать умерла в карцере, брошенная туда… капитаном Уолфендейлом. Школьная учительница собиралась усыновить мальчика. Бедное дитя, она думала, что Уолфендейл женится на ней.
Таким образом, Дэн Рут был ближайшим родственником Люси, практически ее братом. И он приехал в Харрогейт, движимый любовью или ненавистью? Или сразу и тем, и другим?
Глава 43
Я спустилась по ступеням выходящей в сад лестницы дома 29 по Сент-Клемент-роуд с твердым намерением выполнить свое обещание инспектору Чарльзу и сообщить ему, что мисс Люси Уолфендейл находится дома и может давать показания.
После этого я собиралась отбросить все мысли о преступлениях и расследовании и укрыться в отеле, где смогу встретиться со своей мамой.
Но этому не суждено было случиться. По крайней мере, сразу.
Когда я вышла на улицу, Дэн Рут сидел на водительском месте моей «Джоветт».
Сухим и лишенным эмоций голосом, словно он все время только и делал, что прыгал в салоны чужих автомобилей, он проговорил:
– Я бы очень хотел прокатиться.
Было ли это началом беседы опытного дамского угодника или же попыткой помешать мне рассказать инспектору Чарльзу о Люси?
– Может, как-нибудь в другой раз.
Дэн передвинулся на место пассажира рядом с водителем.
– Тогда не будете ли вы так добры подбросить меня до штаб-квартиры полиции?
– Почему?
– Потому что вы и сами направляетесь туда, как я полагаю. К тому же вы обретете славу человека, доставившего полицейским убийцу Милнера. В конце концов, ведь это же вы обнаружили его тело. Подобное завершение дела станет вполне логичным и эффектным.
Честно говоря, от подобного предложения было довольно трудно отказаться. Но я колебалась. Какой еще фокус он хочет выкинуть?
– Ну же, миссис Шеклтон. Я уверен, вы слышали мое признание, когда появились в башне.
– Нет, – слишком быстро возразила я.
Он мило улыбнулся, вытянул пустые ладони и сделал жест, будто выворачивает карманы, демонстрируя, что у него нет никакого оружия.
– Вы же не боитесь меня, верно?
– Разумеется, нет, – солгала я. – Подвиньтесь немного.
Я села в автомобиль рядом с человеком, который был или хладнокровным, но вполне разумным убийцей, или же спятившим маньяком. Но кем именно?
– И кого же я подвожу? Дэна Рута или Дэна Биндемана?
– Вы умны, миссис Шеклтон. И обладаете хорошим чутьем.
– Надеюсь, у меня есть и то и другое. Вы тоже едины в двух лицах.
– Имя «Рут» дала мне мисс Маршалл. Она была школьной учительницей и усыновила меня. Она думала, что я смогу пустить корни в Англии
[82].
– А вы намеревались их пустить?
– Теперь уже нет. После убийства Лоуренса Милнера это невозможно.
Сегодня был обычный воскресный день. Нянька катила детскую коляску с малышом в направлении небольшого парка. Молодая пара с ребенком и собакой на поводке руку об руку прошли мимо нас.
– А как ты нашел дорогу в Харрогейт, Дэн? – спросила я, разворачивая автомобиль и двигаясь по Сент-Клемент-роуд.
– Да уж пришлось попотеть. Я узнал от мисс Маршалл, что капитан сначала жил в Лондоне, а потом перебрался в Харрогейт. Пришлось много искать, задавать вопросы, придумывать разные истории, чтобы добыть информацию о нем.
– Зачем ты приехал сюда?
– Я хотел убить капитана, чтобы отомстить за свою мать. Я поклялся сделать это еще ребенком, запомнил его лицо и решил, что он умрет за то, что сделал. Однако выяснилось, что он уже мертв, а его место занял Лэмптон.
Дэн достал сигарету. Закрывшись рукой от ветра, он чиркнул парой спичек и закурил со второй попытки.
– Пожалуйста, не задавайте мне слишком много вопросов. Позвольте лучше насладиться моей последней поездкой. В дальнейшем я буду откровенничать не с вами.
Вынув из кармана жилета часы, он задумчиво на них поглядел. Мне пришла в голову странная мысль: уж не запланировал ли он точное время, когда сделать свое признание в убийстве? Дэн спрятал часы в карман и расслабленно откинулся на спинку сиденья, глядя по сторонам и, похоже, наслаждаясь последними минутами свободы.
