О венгерском опыте 1956 года вспоминал на рубеже 1970-х – 1980-х годов не только Кадар. Польский самиздат проявил немалый интерес к истории венгерской революции, опубликовав в своих книжных сериях посвященные ей книги В. Ворошильского, П. Гостони, П. Кенде, мемуары Ш. Копачи и югославского дипломата В. Мичуновича и многое другое. Среди сюжетов, привлекавших особое внимание, был опыт деятельности в ноябре 1956 года большого будапештского рабочего совета, претендовавшего на роль альтернативного центра власти. Как идеологи польской оппозиции, так и западные политологи, анализируя последствия скоропалительного решения Имре Надя и его правительства о выходе Венгрии из Организации Варшавского договора в ноябре 1956 года, приходили к выводу о том, что восточноевропейская оппозиция должна делать упор на независимое массовое движение с участием рабочего класса и создание альтернативных квази-государственных структур наподобие «Солидарности», а не на независимость во внешней политике
[796].
Вернувшись из Будапешта в Варшаву, С. Каня мог наблюдать дальнейшее обострение обстановки, «Солидарность» выступала с новыми требованиями, неприемлемыми для руководства ПОРП, поскольку грозившими еще более ослабить ее властные позиции. В конце марта возникла угроза всеобщей забастовки в общепольском масштабе. И в последующие месяцы на фоне резкого ухудшения снабжения населения продовольствием ситуация в Польше продолжала оставаться крайне напряженной, что усилило обеспокоенность лидера ВСРП событиями в «братской» стране.
В рядах «Солидарности» шел процесс поляризации, на первый план все более выступали силы, придерживавшиеся более радикальной программы действий, в частности открыто подвергавшие сомнению легитимность власти ПОРП. В сентябре состоялся первый общепольский съезд 10-миллионного к тому времени (!) профсоюза, на котором было принято обращение к рабочим стран Восточной Европы с призывом бороться за независимое профсоюзное движение, в нем содержалась идея провести международную встречу в целях обмена опытом. Это обращение нашло отклик в диссидентских кругах Чехословакии и Венгрии. Хотя в этих странах не было зачатков независимого рабочего движения и политическая оппозиция носила преимущественно узко интеллигентский характер, интерес к современному польскому опыту был особенно велик именно в интеллигентской среде. В 1981 году в Венгрии возникает периодика самиздата – журналы «Beszelo» и «Hirmondo», а также книжные серии. Освещение и анализ современных событий в Польше становится одной из приоритетных тем венгерского самиздата
[797]. Изучение опыта «Солидарности» давало повод для резкой критики собственных профсоюзов во главе с их бессменным лидером Шандором Гашпаром (с 1978 года председателем контролируемой Москвой Всемирной федерации профсоюзов), ставших оплотом контрреформаторства – их эгалитаристская позиция стала, как уже отмечалось, тем внутренним фактором, который наряду с внешним фактором (давлением Москвы
[798]) повлиял на свертывание в 1972 году венгерской экономической реформы. Принимавшее более организованные формы венгерское диссидентство не только интересовалось происходившим в Польше, но и пыталось установить непосредственные связи с польскими единомышленниками, выезжая для этого в Варшаву и Гданьск. 9 декабря 1980 года, сразу после возвращения Кадара в Москву с совещания представителей компартий по проблемам Польши, Политбюро ЦК ВСРП обсуждало вопрос о собственной оппозиции и было вынуждено констатировать, что в сравнении с первой половиной 1970-х годов ее активность заметно усилилась, причем имеют место попытки расширить социальную базу за счет рабочего класса
[799]. В ряде последовавших за этим публичных выступлений Кадар не преминул заявить, что власти будут защищать социалистические завоевания от любой угрозы, откуда бы она ни исходила, и дадут отпор любого рода подстрекателям. Произошедшие в 1980 году некоторые волнения на крупнейшем в Венгрии Чепельском комбинате вызвали особенно большую обеспокоенность руководства, живо напомнив ему как о собственном 1956 годе, так и о польской «Солидарности» и заставив отказаться от запланированного нового повышения цен. Неспокойно было и в студенческой среде, в 1981 году выдвигалась идея создания независимой студенческой организации.
Обращение «Солидарности» к рабочим других стран вообще вызвало истерическую реакцию в руководящих кругах всех государств Организации Варшавского договора, включая и диссидентскую Румынию, где Чаушеску, впрочем, пока еще публично демонстрировал уверенность в своей способности нейтрализовать импульсы, идущие из Польши, и не пересмотрел прежней линии, требовавшей невмешательства социалистических стран в польские дела; румынская внутриполитическая пропаганда, продолжая играть на национальных струнах, подавала польские события исключительно под знаком стремления Польши к независимости от СССР. В средствах же массовой информации других стран лагеря предпринимается мощная идеологическая кампания в связи с угрозой социализму в Польше.
Брежнев и его окружение, постоянно оказывавшие давление, временами довольно грубое, на польских коммунистов
[800], прибегает на этот раз к еще более жестким оценкам происходившего в Польше. В советской, а затем и в польской прессе публикуется Заявление ЦК КПСС от 17 сентября. В нем говорилось о том, что терпимость к враждебным элементам, нацеленным на подрыв стабильности в странах социализма, противоречит обязанностям Польши по Варшавскому договору. «Правда» изо дня в день пишет о курсе «Солидарности» на захват власти в Польше, о ее беспрецедентных по своей наглости призывах к пролетариату других социалистических стран.
Как и в июне 1968 года после публикации в чехословацкой прессе программных документов, свидетельствовавших о далеко зашедшем процессе формирования внепартийной оппозиции
[801], в сентябре 1981 года Кадар также несколько корректирует свою изначальную позицию, занятую в условиях внутриполитического кризиса в одной из социалистических стран. Он выражает солидарность с требованиями союзников, ужесточает риторику. В условиях польского кризиса повод для пересмотра установок дало руководству ВСРП именно упомянутое обращение «Солидарности» к рабочим стран Восточной Европы, воспринятое им как попытка подстрекательства пока еще довольно слабой венгерской оппозиции. В ЦК ВСРП готовится письмо в адрес ЦК ПОРП, подписанное Кадаром
[802]. Оно по содержанию лишь в некоторых специфических деталях отличалось от официальных писем, пришедших в те же дни в Варшаву из других восточноевропейских столиц. В нем было указано, что в последнее время в Польше перешли в наступление враги социализма, происходит открытая конфронтация, антикоммунистическая оппозиция стремится к захвату власти. Вместо установки на консолидацию общества и конструктивной программы действий имеют место «призывы к анархии», под лозунгами свободы и демократии совершаются нападки на основы социализма. В результате в стране создается, как отмечалось, антисоветская, антикоммунистическая атмосфера. Ссылаясь на допущенные руководством ошибки, подстрекатели, говорилось далее, пытаются увлечь за собой рабочие массы, отнюдь не склонные отвергать завоевания социализма. В письме содержался призыв предпринять срочные меры и сплотить все приверженные социализму силы для того, чтобы преградить дорогу силам, угрожающим социалистическим завоеваниям. Стабильность в Польше, подчеркивалось в письме, есть гарант безопасности всей системы социализма.
