Несколько секунд стояла тишина, потом Дюркхайм снова заговорил. Усы у него заметно подрагивали, но он старался не выдавать волнения.
– Ваше Величество, рано или поздно министрам это надоест. Я опасаюсь, что покушение…
– Покушение? От рук министров? Дюркхайм, не смешите меня! – Людвиг засмеялся так громко, что живот под турецким халатом затрясся, как вздутый свиной пузырь. – Эта шайка взяточников способна разве что ужин мне отравить. Но чтобы покушение… Уж если и ждать покушения, так это от анархистов! Кроме того, я уже несколько лет прошу подобрать мне лейб-гвардию, верных рыцарей, готовых умереть за меня! Как насчет этого?
– Мы мало кому можем доверять, – пробормотал Дюркхайм. – Я получил известие, что Бисмарк…
– Довольно этой болтовни!
Король показал на курьера Хессельшвердта, который сделался за этот год своего рода вторым адъютантом. Я считал этого изворотливого типа двуличным льстецом. Но Людвиг, к сожалению, в последнее время души в нем не чаял.
– Славный Хессельшвердт на следующей же неделе попытается раздобыть денег за границей. В Англии, Венеции, Генуе… Верно, Хессельшвердт?
Тощий курьер преданно кивнул. В турецком халате он смотрелся смешнее всех остальных.
– Непременно, Ваше Величество, – прошелестел он. – Всегда к вашим услугам.
Людвиг вновь опустился в свое кресло.
– А теперь давайте дальше праздновать, – прогудел он, как довольный толстый кот. – Я тут отыскал чудесную сказку и хочу зачитать ее вслух. Compris?
[16]
* * *
Через некоторое время мы с Дюркхаймом стояли на балконе и молча смотрели на многочисленные огни, догорающие вокруг нас. И хотя был только август, в горах дул холодный ветер.
– Что вы имели в виду, когда говорили о покушении? – спросил я наконец. – Вы упоминали Бисмарка. Неужели вы считаете, что…
– Тс-с! – Дюркхайм прижал палец к губам. – Даже здесь, в этой усадьбе, я не знаю, кому еще можно доверять. Этот Хессельшвердт лопочет все, что хочется услышать королю. Чертов подхалим, будь он проклят! – Он ударил ногой по парапету.
Изнутри доносился монотонный голос Людвига. Король приступал уже к третьей сказке.
– Но вы правы, – продолжил адъютант. – Я действительно узнал кое-что, и это меня тревожит. Я знаю кое-кого в службе внутренних дел. Говорят, что скоро в Мюнхен прибудет человек Бисмарка. Не кто иной, как Карл фон Штрелиц, агент, которому канцлер поручает… – он провел ладонью по горлу, – …скажем так, деликатные миссии. Фон Штрелиц побывал на службе уже у нескольких государств. Его считают лучшим шпионом в Европе. И опаснейшим.
У меня на мгновение остановилось сердце.
– Вы всерьез полагаете, что рейхсканцлер хочет убить Людвига? – спросил я хриплым голосом. – Но почему?
Граф Дюркхайм говорил теперь так тихо, что я едва мог расслышать его слова.
– Вы ведь помните, что он говорил в последний раз насчет Пруссии? – прошептал он. – Что лучше он отдаст свое королевство австрийцам, чем останется в рейхе под кнутом Гогенцоллернов.
Я нерешительно кивнул. Людвиг действительно так и не смог смириться с тем, что в самом начале его правления Бавария проиграла войну с Пруссией и в 1870 году была вынуждена выступить против Франции на стороне Гогенцоллернов. Германский союз одержал тогда победу, и прусский король Вильгельм – кстати, дальний дядя Людвига – был провозглашен германским императором. С тех пор Людвиг подумывал отречься от престола и просто передать корону Австрии.
– Бисмарку это понемногу надоедает, – продолжал тихим голосом Дюркхайм. – Если Бавария выйдет из состава империи, то мечты о сплоченном немецком отечестве так и останутся мечтами. Бисмарк давно подумывает о том, чтобы усадить на престол Луитпольда. Но на пути у него, конечно же, стоит Людвиг…
Последние слова зловеще повисли в воздухе. Мне стало зябко в тонком халате.
– Хотя возможно, что фон Штрелиц должен лишь разведать обстановку в Мюнхене, – прошептал Дюркхайм. – В любом случае мы должны быть осторожны.
– Что вы предлагаете?
Граф бросил на меня задумчивый взгляд.
– Как думаете, вам по силам проследить за этим фон Штрелицем? – спросил он.
– Мне? – Я почувствовал, как кровь схлынула с моего лица. – Но я не жандарм и не комиссар, я всего лишь врач. Не думаю…
– Теодор, прошу вас! – впервые в жизни Дюркхайм назвал меня по имени. – Мне больше некому довериться! Служба внутренних дел во главе с Файлитчем давно отвернулась от короля. В полиции, скорее всего, тоже полно доносчиков. Нужно выяснить, что задумывает Бисмарк, – и прежде, чем об этом узнают противники Людвига! – Тут по лицу его скользнула улыбка. – Кроме того, будучи простым ассистентом, вы обладаете одним неоспоримым преимуществом. Никто не заподозрит в вас баварского агента с секретной миссией.
– Что ж, замечательно, – шепнул я. – И как вы себе это представляете?
Дюркхайм вкратце изложил мне свой замысел. Король между тем декламировал османское стихотворение прошлого столетия. Некоторые из слуг в тюрбанах уже тихо похрапывали.
VOYPIJPUM
Спустя две недели я стоял, в черном плаще, в цилиндре и с кнутом в руках, на главном вокзале Мюнхена и дожидался четырехчасового поезда из Берлина. Граф Дюркхайм выяснил через своих осведомителей в службе внутренних дел, что фон Штрелиц прибудет в Мюнхен под именем Альфонса Шмидта. В министерстве агенту пообещали предоставить экипаж с кучером. Дюркхайму стоило немалых трудов, чтобы выяснить, кто из перевозчиков взялся за это дело. Когда же он все-таки преуспел, хватило пятидесяти марок, чтобы посадить на место кучера своего человека.
То есть меня.
На лбу у меня выступили капельки пота, и причиной тому был не только душный сентябрьский день. Я все ждал, что ко мне подбегут жандармы и возьмут под стражу, распознав мой незатейливый камуфляж. Но мои опасения были напрасны. Поезд со свистом подошел к платформе, распахнулись двери вагонов, и начали выходить пассажиры из Берлина, Аугсбурга и Нюрнберга. В большинстве своем это были деловитые на вид мужчины средних лет, в аккуратных котелках и дорогих костюмах, у отворотов которых блестели золотые цепочки часов. Были среди пассажиров и немногочисленные женщины: в пышных платьях с турнюрами и искусно расшитых шляпках, они изящно вертели в руках зонтики, пока худые, неухоженные носильщики возились с их внушительным багажом.
Я узнал фон Штрелица по худощавой фигуре, высокому цилиндру и аккуратно подстриженным бакенбардам. Накануне Дюркхайм показал мне фотографию прусского агента. В одной руке он держал небольшой чемодан, в другой – трость. Его плащ развевался, отчего фон Штрелиц на краткий миг стал похож на большую летучую мышь. Он огляделся в поисках обещанного экипажа.
