Тут он разразился громким хохотом.
– Я совершенно серьезно, – сказал гигант, отдышавшись. – Для многих баварцев Людвиг Второй представляет собой нечто большее, чем раздувшийся труп. Это одновременно и личность, и легенда. И в этом смысле он, конечно же, будет жить вечно. – Цоллер кивнул на хмурого рыбака, который размеренно погружал весла в воду. – У каждой легенды есть свои приверженцы, и Алоиз один из них. Мы знакомы еще по нашим встречам в Берге, где собирались раз в год у Штарнбергского озера. Он придерживается теории хлороформа, но в целом человек здравомыслящий.
– Хлороформа? – спросил в недоумении Стивен.
– Есть предположение, что фон Гудден усыпил Людвига хлороформом, после чего бросил в воду, – пояснила Сара. – Одна из многочисленных версий гибели короля.
– Действительно. – Цоллер улыбнулся и опустил руку в прохладную воду озера. – Существует даже теория, что в церкви Святого Михаила в Мюнхене была лишь восковая кукла, а настоящий король прожил еще много лет. Как видите, господин Лукас, по сравнению с королем Людвигом теории заговора вокруг одиннадцатого сентября
[23] – просто бульварщина.
Тем временем они приближались к лесистому берегу, густо поросшему тростником. На каменистом мысе стояла небольшая часовня с лодочным сараем и причалом, к которому Алоиз и направил свою лодку.
– Мне вас забрать потом? – спросил он, привязывая лодку к столбу. – В гостинице сейчас ремонт, так что на ночь остаться не получится.
– Я позвоню тебе, когда мы управимся, – ответил Цоллер. – А книги, если получится, оставлю пока в часовне.
Алоиз помахал им и поплыл обратно. Цоллер отнес тяжелую корзину в часовню, после чего они направились в глубь острова. Перед ними простирались леса и пастбища, справа был огороженный выгон для лошадей.
– Это и есть замок? – спросил Стивен и показал на скопление белых строений, стоявших на отдаленном холме.
Дядя Лу помотал головой.
– Нет, это только бывший монастырь, предположительно, старейший в Баварии. После секуляризации церковь превратили в пивоварню, а остальные строения просто снесли. Докатились! – Он со злостью пнул по межевому камню, распугав лошадей. – Людвиг купил остров в тысяча восемьсот семьдесят третьем году за триста пятьдесят тысяч гульденов и занял несколько комнат в августинском монастыре, откуда мог наблюдать за ходом строительства. Он мечтал создать здесь новый Версаль.
– Как в Линдерхофе, – заметил Стивен. – Похоже, Людвиг действительно был одержим французским королем.
– Изначально этот замок хотели возвести в Линдерхофе, но там оказалось слишком мало места, – Цоллер обвел взглядом зеленые луга, кристально-синее озеро и Альпы. – Сначала Людвиг велел сровнять тут все с землей, выкорчевать леса, срыть холмы. Здесь было свое поселение рабочих, кузни, пилорамы и даже железная дорога. И все это ради него одного и его мечты.
– Теперь, во всяком случае, Херренхимзее принадлежит всему миру. В особенности японцам, – добавила Сара. – Людвиг в гробу перевернулся бы, если б увидел это.
Они поднялись к монастырю, откуда открывался вид на небольшой порт. С парома как раз хлынула очередная порция туристов. Пестрая, шумная масса растеклась по узкой дорожке, ведущей мимо старой обители в лес.
– Замок располагается в самом центре острова, – пояснил Цоллер. – Правда, сейчас там не протолкнуться. Я предлагаю вот что: мы с Сарой осмотрим пока остальные здания. А уже вечером займемся замком.
Стивен нахмурился.
– А они разве не закрываются вечером?
– Вы будете удивлены… – Дядя Лу показал на рюкзак Стивена. – А вы в это время можете заняться книгой. Может, вы найдете что-нибудь, что поможет нам расшифровать следующие слова.
Лукас вздохнул.
– Я что-то такое предчувствовал… Что ж, ладно, встретимся в шесть часов у часовни. Приятных поисков.
Он взвалил рюкзак на плечи и бесцельно побрел по острову в поисках тенистого и тихого места, где можно было бы продолжить чтение. Тропа тянулась вдоль берега на юг и в конце концов вывела его к дальней оконечности острова. Здесь, в стороне от туристических маршрутов, было довольно тихо, слышался лишь стук дятла и шелест ветра в ветвях. Землю мягким ковром покрывала желтая и красная листва.
Кто-то соорудил вокруг могучего бука скамью с навесом. С этого места открывался чудесный вид на озеро и расположенные за ним Альпы. Стивен устроился на скамье и попытался представить, как на этом самом месте сидел Людвиг и предавался своим романтическим мечтам. Рыцарь без свиты, окруженный коварными министрами и людьми, которые считали его сумасшедшим. Король, словно вырванный из далекого прошлого и рожденный в современном мире, которого он не понимал и который не желал понимать его.
Стивен достал дневник и принялся за перевод. Он уже привык к странному головокружению, которое испытывал всякий раз, когда открывал книгу. А со скорописью свыкся настолько, что воспринимал ее как нормальный шрифт. За исключением буквенных кодов, которые действительно становились все короче.
Он прочел всего несколько строк и вновь погрузился в далекий и притягательный мир позапрошлого столетия.
18
EP
Последующие дни в Линдерхофе тянулись как во сне.
Сразу после роковой встречи с королем я составил депешу графу Дюркхайму, в которой описал все, что мне пришлось пережить. Так как я опасался, что королевским слугам доверять уже нельзя, то сам заплатил курьеру из Этталя, который обещал в течение дня доставить запечатанное письмо в Берг. Я знал, что граф, как и доктор Шляйс фон Лёвенфельд, были там, в замке, и дожидались возвращения короля. Я же собирался отправиться в Берг вместе с Людвигом и его свитой. До тех пор я надеялся еще раз поговорить с ним о замысле министров. Но еще сильнее мне хотелось как можно чаще видеться с Марией.
Мария…
С нашей первой встречи мысли об этой девушке не оставляли меня в покое, я постоянно думал о ней. Казалось, ее звонкий смех и взгляд умных глаз благотворно воздействовали не только на короля, но и на меня, рассеивая мрачное настроение, ядовитым облаком нависшее в то время над Линдерхофом. Поэтому я поджидал ее у входа для прислуги, помогал относить корзины с яйцами на кухню или вырезал свирели для Леопольда. Что угодно, лишь бы добиться ее внимания. Мария часто смеялась и подмигивала мне, но ее окружала темная аура, преодолеть которую я был не в силах. Когда мы играли с ней и с ее сыном, взгляд ее становился вдруг пустым и в то же время бесконечно тоскливым.
В последующие недели мы встречались все чаще. Время от времени Мария оставляла Леопольда, и мы вместе ходили гулять к реке Линдер. Но всякий раз, когда я пытался взять ее за руку, Мария отстранялась.
