Выдохшийся Вэнс глотнул вина и продолжил:
– А ведь есть еще и вопрос размеров. Среди заводчиков и судей развивается тенденция отдавать предпочтение крупным, я бы сказал – устрашающе крупным собакам. Но зачем, позвольте спросить, скотчтерьеру быть крупным? Из самого названия следует, что это собака земляная, норная. Вспомните хотя бы словцо из вульгарной латыни – terrarius! Шотландских терьеров выводили для охоты на лис, выдр и других вредных животных, которые прячутся под землей. Очевидно же, что небольшой размер – одно из главных рабочих качеств собаки! Если, конечно, не пытаться умалить породу до примитивного участия в собачьих выставках. Разумеется, можно назвать целый ряд крупных собак-чемпионов, в достоинствах которых никто не усомнится, но вот почему сейчас норовят учитывать в первую очередь размер – остается загадкой. Маккэндлиш, один из величайших заводчиков шотландских терьеров, один из лучших ныне живущих специалистов по этой породе, считает, что вес идеального скотча должен колебаться между шестнадцатью и восемнадцатью фунтами для сук и восемнадцатью и двадцатью фунтами для кобелей. И он прав, черт возьми! Даже в стандарте породы, принятом Английским клубом скотчтерьеров, особо оговорено: вес более двадцати фунтов считать недостатком. Учитывают ли это нынешние заводчики? Увы, нет! Они продолжают выводить каких-то слонят. А уж если такого заводчика пригласить судьей на выставку, он непременно задвинет скотча-малютку, соответствующего всем стандартам, в пользу громилы, который и в нору-то не поместится…
[31]
Вэнс глотнул еще вина.
– Вообще, к моему прискорбию, сейчас доминирует тенденция выводить выставочных скотчтерьеров, полностью игнорируя задачи, которые ставили перед собой первые заводчики этой породы. Стараниями современных заводчиков, уделяющих излишнее внимание отдельным характеристикам, скотчи уже лишились ценнейших статей. Взять хотя бы манию – иного слова и не подберу – выводить собак минимальной высоты и с как можно более короткими лапами. В результате несчастные эти создания двигаются неуклюже, бегают медленно. Что уж говорить о маневренности! Что говорить о способности защищаться! Хотите услышать мое личное мнение, джентльмены? Вот оно: в том, что сейчас появляется все больше трусливых скотчей, повинны заводчики, намеренно лишающие собак издавна присущей им уверенности. У истинного скотча, выведенного для дела, а не для ношения медалей, храбрость граничит с безрассудством. В истинном скотче сочетаются проницательность и активность, жажда деятельности, желание играть – или сражаться – в любое время суток. Истинный скотч живет под девизом «всегда готов». Он чрезвычайно любопытен. Стремление разузнать, что происходит, у него в крови. Он искренне верует в собственную причастность к чему бы то ни было, к любому пустяку, случившемуся в этом мире, и живо реагирует на любые события. Он – сыщик по натуре; его мозг и мышцы постоянно в работе… Да, таков истинный терьер, апофеоза же названные качества достигают у скотчтерьера. Подобно натуре любой яркой личности, натура шотландского терьера сложно поддается анализу. Полагаю, лучше всего здесь подойдет метафора. Итак, я бы сравнил характер скотча с неугасимым пламенем. Пламя горит в его глазах, одухотворяет его черты, заставляет играть его мышцы, придает смысл всем его занятиям…
Вэнс хитро взглянул на Маркхэма.
– Понимаю, я вас утомил. Знаете почему? Все утро ваш мозг был занят решением сложнейшей задачки. Теперь он нуждается в релаксации – а что лучше наводит сон, чем мои разглагольствования о собаках? Кстати, раз уж мы затронули тему, не удержусь и поведаю вам, Маркхэм, что малютка скотти, найденная Гэмблом за портьерой, является великолепнейшим образчиком породы. Конечно, она не без изъянов – как и любая собака, – но именно такую собаку я бы хотел держать дома. Она компактна, у нее идеальные пропорции, а вес ни на унцию не превышает семнадцати фунтов… Бедняжка. Пожалуй, больше она не сможет участвовать в выставках, даже если выкарабкается. Шрам над глазом никуда не денешь. Скотти невинно пострадала, и я очень надеюсь, что она отомстит обидчику – поможет нам выйти на убийцу.
С этими словами Вэнс поднялся.
– Пойду позвоню ветеринару, узнаю, как там наша девочка.
За стол он вернулся заметно повеселевшим.
– Ветеринар говорит, скотти не так сильно пострадала, как он сначала думал. Это просто сильный ушиб. Пришлось наложить три шва. Скотти поела. Температуры нет. Блейми сделал ей внутривенную инъекцию глюконата кальция. К завтрашнему дню об инциденте будут напоминать только бинты.
Вэнс сделал очередной глоток вина.
– А это значит, что завтра я буду крайне занят. Мне нужно зайти в Клуб шотландских терьеров и пообщаться с парой-тройкой судей…
– Не вижу связи с убийством, – начал было Маркхэм.
– И тем не менее связь есть, – заверил Вэнс. – Раненая собака очутилась в чужом доме в момент убийства отнюдь не случайно. Мы не ошибемся, предположив, что привел ее именно убийца – намеренно или сам того не зная. В любом случае это зацепка. Имя владельца собаки и особенно его адрес – данные, от которых можно начинать плясать. Маршрут, проделанный вчера нашей скотти, прольет немало света и на перемещения субъекта, что проник в дом Коу. Нужно еще вот что учесть: ни Брисбен, ни Арчер собаки не видели, иначе любой из них, ввиду неприязни к животным, выставил бы ее вон.
– И далеко ли мы продвинемся на таких рассуждениях?
– Увы, не слишком далеко. Однако польза от них будет. Мы можем сделать целый ряд выводов, каждый из которых представляет интерес и проливает известную толику света. Во-первых, собака появилась в доме одновременно с убийцей, иначе Арчер выгнал бы ее.
– А вам не приходит в голову, что Арчер-то собаку и ударил?
– Не сомневаюсь, он был из тех, кто не задумываясь ударит беззащитное существо. Но если бы Арчер ударил нашу скотти, он бы не оставил ее истекать кровью за портьерой, а вышвырнул бы на улицу.
– Может, собаку избил Брисбен?
– Как раз об этом я и собирался сказать. Если именно Брисбен ударил скотти, значит, она либо уже находилась в доме, либо увязалась за ним. Рассмотрим первое предположение: собака в доме, Брисбен бьет ее. Тогда сам он должен был бы погибнуть буквально в следующую минуту, иначе, подобно Арчеру, Брисбен выбросил бы раненую скотти прочь из дому. Опять же в таком случае убийца либо не видел собаки, либо нарочно оставил ее за портьерой. Рассмотрим второе предположение: собака увязалась за Брисбеном. По-моему, это маловероятно. Брисбен заметил бы ее, и дальше передней она бы не проникла. Вдобавок собакам не свойственно прошмыгивать в чужие дома через парадную дверь, путаясь под ногами у чужих людей.
