Все это могло кончиться плохо. Вероятно, даже очень плохо, но, к счастью, хоть кто-то из них троих сохранил остатки здравого смысла и самообладания.
– Хватит! – неожиданно сказала Виктория. Сейчас в даме Йя явственно проступили черты железной леди Хаттингтон. – Не дети, – сказала она устало, но твердо. – Выберутся. Насколько я понимаю, – объяснила она опешившим от столь резкого перехода подругам по несчастью, – они живы. И они в Тхолане.
И это было похоже на правду. Сообщений о преждевременной смерти его светлости Ё и аназдара Варабы в планетарном информатории не содержалось. Об их убытии с планеты тоже.
– Графиня! – сказала младшая Йя, возвращая Лику к действительности. – Время не ждет, нам следует заняться делами.
Она снова повернулась к своему терминалу и указала Лике на что-то имевшее место быть на ее экране, но невидимое графине Нор с ее места.
– Вот, – сказала Йя. – Обратите, пожалуйста, внимание. На ваше имя поступило уже семнадцать сообщений с Тхолана. Вероятно, вам следует с ними ознакомиться, а потом мы должны еще обсудить наши планы хотя бы на ближайшие сутки.
Лика нехотя вынырнула из бушевавшего в ней горького бешенства и переключила свой терминал на прием сообщений. В целом их было немного, если сравнивать с последним днем на Сше, но в Столице было еще раннее утро, во всяком случае, для тех, чьи сообщения имели для графини Нор значение, и полтора десятка кратких и более пространных писем от людей, которые не поленились связаться с ней в столь ранний час, уже говорили о многом.
Впрочем, как минимум, часть этих сообщений имела и содержательную ценность. Таково было, например, приглашение посетить послеполуденный раут, устраиваемый князем Яагшем.
«А ему-то что? – удивилась Лика. – Он же не гегх».
– Яагш, – нараспев произнесла над ее плечом младшая Ё. – К нему стоит сходить. Обычно на его рауты собирается весь Тхолан. Открой, пожалуйста, список приглашенных.
«Ну хоть пожалуйста сказала, – усмехнулась про себя Лика. – Вот же наглая девка!»
Но в следующую минуту, едва взглянув на список гостей, Лика поняла, что устами «наглой девки» говорила сама судьба. Восемнадцатую строчку в списке занимал адмирал граф By Дайр Ге.
«Вот и славно, – подумала она. – Теперь ты мой!»
– Обязательно сходим. Надеюсь, вы меня не оставите? – В вопросе Лики содержалась тайная надежда на то, что у жемчужной Ё могут найтись и другие дела в означенное время суток. Но надежды эти оказались напрасными.
– Разумеется, – первой откликнулась Ё.
– Ну, конечно, дорогая, – улыбнулась дама Йя. – Кстати, тут есть письмо от ресторатора Ярша… Мы могли бы совместить приятное с полезным. Устроить в его ресторане публичный завтрак и побеседовать с одним из лидеров Гегхского конгресса. А оттуда на раут. Как тебе такой вариант?
– Почему бы и нет? – рассеянно откликнулась Лика, выводя на экран письмо Ярша, и споткнулась о заглавие сообщения. Письмо ресторатора было помечено иероглифом полумесяц. В этом еще не было ничего особенного, но полумесяц обращал на себя внимание знающего человека. А далее в письме содержались еще три ключевых слова в единственно верной комбинации, и получалось, что Вика недаром прервала их истерику. Текст письма был стандартным. Прежде всего, ресторатор Ярш представлялся – он был членом верхнего круга конгресса, а его заведение входило в золотую полусотню ресторанов Столицы; затем он выражал чувства почтения; и, наконец, приглашал посетить его в любое удобное для графини время и, естественно, быть его гостьей. Уже неплохо, но наличие ключевых слов означало, что Ярш человек Легиона и что он знает про Лику достаточно, чтобы вписать в свое послание ключи. Одновременно это означало, что кто-то – Виктор или Макс – ему об этом сказал, и более того, наличие четвертого – синтаксического – ключа указывало на желательность безотлагательной встречи, а это могло означать, что у Ярша есть для них сообщение.
Понятно поэтому, какие чувства испытывала Лика во время короткого завтрака и в течение гораздо более длительного, чем ей сейчас хотелось бы, процесса «чистки перышек» – прическа, макияж, туалет и драгоценности, – а ведь было еще краткое – двадцать минут – заседание штаба, и блиц-брифинг для столичных новостных каналов, и почти часовой полет до Дубового острова.
«Это просто какое-то насилие над личностью!» – негодовала в душе Лика, но все равно ничего с этим поделать не могла. Ни ускорить вялотекущие процессы, ни перестать мучиться нетерпением было ей не под силу.
До ресторана Ярша Рыжего добрались лишь в половине одиннадцатого. Графиню Нор сопровождали, кроме подруг, еще двадцать два члена свиты, двенадцать гвардейцев, восемь телохранителей и пятеро слуг.
«Скромненько, но со вкусом», – усмехнулась Лика, увидев в зеркальной стене ресторана отражение ее «делегации», двигающейся по обсаженной дубами аллее от парковочного поля к широко открытым дверям заведения Ярша, который их и встречал собственной персоной, стоя во главе не менее представительной делегации верхнего круга Гегхского конгресса в этих самых дверях.
Но и на этом, как легко можно догадаться, урок «воспитания воли» не закончился. Пока перезнакомились, пока она выслушала предусмотренные этикетом приветствия, пока расселись за столами на отделенном от прочих залов ресторана «острове», вынесенном метров на пятьдесят от берега настоящего острова, пока выпили по первой и по второй под многословные тосты, пока отведали блюда – гегхские разносолы – из первой перемены, прошло не менее часа. Что тут скажешь, не было у Лики того опыта, который позволял Максу или Феде часами ждать чего-то важного, не меняясь в лице и не проявляя даже самого незначительного признака нетерпения. Впрочем, и по графине Нор вряд ли можно было сказать, что она чего-то напряженно ждет. Другое дело, что она при этом чувствовала и чего ей это стоило.
Поговорить с Яршем удалось только перед второй переменой. Он предложил графине осмотреть его ресторан, а заодно обсудить некоторые аспекты отношений с конгрессом. Предложение было безукоризненно уместно и принято было с улыбкой: благодарность, согласие, поощрение. Сопровождали графиню только Фата и Эйк, но и они шли метрах в десяти позади, а телохранители, недовольные приказом не приближаться, «держали» периметр.
– Прошу вас, сиятельная графиня, – сказал Ярш, приглашая Лику на балкон, с которого открывался чарующий вид на Серебряную, величественно несущую свои воды к далекому океану, и город за рекой, уступами взбирающийся в гору и увенчанный комплексом императорского дворца, золотые шпили которого вонзались прямо в пронзительно-голубое небо Тхолана. – Не правда ли, этот вид стоит того, чтобы немного посидеть за столиком моего ресторана?
– Пожалуй, – голосом ленивой и избалованной кошки ответила Лика, на самом деле вся содрогаясь от приступов «лихорадки» затянувшегося вне всякой меры ожидания.
– Взгляните туда, моя госпожа, – Ярш указал на запад. – Это Зверь Вечерней Зари
[94], а правее и дальше – здание, похожее на меч. Это Ассамблея Миров. Мне кажется, сердце любого гражданина империи должно наполняться гордостью и восхищением, когда его глаза смотрят на столицу империи.
