К сожалению, он не знал, каким маршрутом они достигли Тхолана, но догадывался, что хитрость ратай, пусть и с опозданием, была раскрыта, и какой-то из флотов империи перерезал их коммуникации. Следствий из этого предположения было опять же два. Первое, ему предстоит теперь иметь дело только с теми силами ратай, которые успели высадиться на планету, и второе – помощь придет, но не к противнику, а к аханкам, то есть к нему. Вот такие следствия ему нравились гораздо больше. Оба нравились.
Теперь, решив для себя главные на данный момент вопросы, он мог действовать не только в тактической плоскости, но и в стратегической. Стратегия же, как он понимал ее сейчас, у него могла быть одна: изматывать ратай, сохраняя при этом все, что еще можно было сохранить из инфраструктуры имперской столицы.
К 15:00, вчерне разобравшись в ситуации, он наметил несколько ключевых пунктов, в которых ратай нельзя было оставить ни единого шанса. Туда Виктор и начал стягивать подкрепления – развертывающиеся на ходу части резервистов, одновременно начав формировать и штурмовые колонны, которые, по его замыслу, должны были ближе к ночи начать решительное контрнаступление с целью блокировать и уничтожить наиболее крупные группировки врага. И все это приходилось делать в условиях ни на секунду не ослабевавшего сражения, кипевшего кровью как минимум в двух десятках наиболее важных районов планеты. Столичная область была лишь одним из таких мест, и практически вся превратилась в поле боя уже несколько часов назад.
Смотреть на Тхолан без содрогания было нельзя. Сейчас, казалось, уже вся столица была охвачена огнем, и небо над ней стало черным от плотных клубов дыма. Бой шел везде – на земле и в воздухе, в подземных коммуникациях и в верхних слоях атмосферы. Тут и там вспухали шапки колоссальных разрывов. Рушились здания, стены пламени поглощали великолепные парки и священные рощи, боевые машины кружили над корчащимся в агонии городом, как духи мести, нанося ракетные удары и погибая в безумных атаках. И где-то в этой огненной купели сражались живые, во всяком случае, пока еще живые люди: аханки и ратай.
В довершение всех бед с северо-востока на город надвигалось радиоактивное облако, возникшее после падения сбитого ракетами ПКО ратайского крейсера. Какой ад случился на месте падения – на океанском побережье в районе города Же – можно было только догадываться. А смотреть на это безобразие Виктор решительно не желал, хотя и имел возможность. Там, в непосредственной близости от апокалипсиса местного значения, оперировала спецгруппа Тылового Командования, проводившая радиационную и прочую разведку.
В общем, с трех часов дня Виктор снова стал диспетчером конца света. По крайней мере, со стороны аханков главным в этой дикой бойне, охватившей оба полушария столичной планеты Тхолан, был именно он, черный бригадир, адмирал, князь Яагш, Абель Вараба.
В 18:53 к Виктору подошел барон Счёо, лично, и тихим невыразительным голосом спросил, не сможет ли князь уделить ему полчаса «своего драгоценного времени». Князь, естественно, мог, потому что было понятно, барон не стал бы отрывать его по пустякам. Вдобавок к этому времени Виктор уже в целом реализовал свои планы, и в сражении наметился очевидный перелом. Наступление ратай захлебнулось на всех направлениях, и они уже не навязывали аханкам свою игру, а играли, нравилось им это или нет, в чужую. Они лишь злобно огрызались, не имея сил для чего-нибудь более существенного. Приближался финал. Конец десанта из вероятности постепенно становился медицинским фактом, а часа через два – максимум три, по прикидкам Виктора, можно было бы приступить и к завершающей фазе операции. Во всяком случае, в условиях ощутимо снизившейся активности противника в верхних слоях атмосферы формирование ударных группировок аханской армии проходило гораздо быстрее, чем он планировал днем, и у Виктора появилась уверенность, что в своих прогнозах он не ошибся. Все-таки в Сочи родился именно он, хотя запись о его рождении и была…
«А нету уже ни той книги, ни той церкви, – подумал он вдруг с грустью. – И имения того тоже нет».
– Я в вашем распоряжении, барон, – сказал Виктор, передавая управление войсками новому начальнику штаба и вставая из-за пульта.
Они прошли в кабинет Счёо, дверь закрылась, отсекая их от деловитого гомона командного центра, и барон тут же вызвал проекцию. Над круглым столом для штабных разборов появилась трехмерная многоцветная схема сражения. Виктор без пояснений понял, что модель отображает в динамике события утра, вернее, первых часов ратайского вторжения.
– Обратите внимание, князь, – сказал Счёо, – на пункты высадки и направления главных ударов.
– Они знали, что делают, – без удивления констатировал Виктор. Это он уже понял и сам.
– Совершенно верно, – кивнул глава Бюро, запуская обе руки внутрь схемы. – А это обобщение их усилий на протяжении следующих десяти часов.
Он вытянул из проекции и повесил рядом с главной схемой схему меньших размеров.
И снова Виктор не был удивлен тем, что, если отбросить тактическую мишуру, главными целями ратай были Черная Гора и три императорские ставки.
– Чего же они добивались, по вашему мнению? – спросил он, беря без спроса сигару из инкрустированного яшмой серебряного сигарного ящичка барона. – У вас есть какое-то объяснение?
– И да и нет, – ответил Счёо. – По Черной Горе у меня, естественно, никаких данных нет.
Он остановился, видимо, взвешивая степень искренности, на которую мог и желал пойти в разговоре с Виктором.
– Скажем так, у меня недостаточно информации по Ордену, но по косвенным данным, монастырь нечто большее, чем просто религиозный центр или храм. Нечто гораздо большее, вы понимаете? – Счёо не смотрел на Виктора, он, казалось, сосредоточенно изучал сейчас им же самим и построенную модель. – Контакты с Горой всегда были личной прерогативой императора. Что и откуда знают об Ордене ратай, мне неизвестно, но сам факт их интереса многозначителен, не правда ли?
– Пожалуй, – сказал Виктор, закуривая и вспоминая свой разговор с герцогом Рекешей. – Пожалуй, вы правы. Ну а со ставками императора ясно и так.
– Совершенно верно, – согласился Счёо, в свою очередь выбирая сигару. У него были тонкие нервные пальцы скрипача, впрочем, он и в самом деле недурно играл на гамбе.
[119] – Теперь главное. Вот.
Барон вытащил из проекции новую схему и расположил ее прямо перед Виктором, сдвинув в сторону модель действий ратай.
– Они знали много, слишком много, чтобы полагать это результатом их собственной разведывательной активности, но при этом – обратите внимание, князь, – их информированность была странным образом однобока. Они много чего знали про армию, гвардию и Флот Метрополии, но…
