Служитель меня к себе прижал и колечко мне на пальчик надел. И пока я молчала, онемев, посмотрел в глаза, да серьезно так.
– Ты не бойся, Шаисса. Странно все получилось, неправильно, но я не просто для забавы или похоти… Я тебя правда во сне видел. И наяву искал. Дело у меня одно есть, не могу его бросить на полпути, завершить должен. А после я тебя найду, обязательно. А до того знай, что ты мне суженая. Веришь?
А я совсем дар речи потеряла, словно нить голоса кто из горла выдернул. Потому что колечко такое же непростое, как и клинок, было. Не знаю, что служитель видел, а я-то ведьма… И смотрела на яркую искорку, что на бирюзе светилась, словно звездочка. То не просто камушек был, а кусочек души.
– Верю… – вздохнула я. И посмотрела за его спину. Тени пропали, как и не было. И сам служитель счастливый такой, даже глаза посветлели. Все целовал меня, к себе прижимал, в глаза смотрел.
Я вздохнула горько. Луна уже за горы скатилась – возвращаться надо. Посмотрела на колечко на пальце. Взять ведь не могу, хоть и хочется. Но такой дар просто так не вернуть. И что делать теперь, не знаю… Не ожидала я такого. Хотя могла бы и предвидеть, что все у служителя не как у людей!
Луна все дальше к краю земли уходила, а Ильмир не отпускал. Так что, повздыхав еще, я ладони на его голову положила, прижала к себе, зашептала ласково и почти беззвучно. Он и не заметил, как уснул. Выбралась тихонько из его объятий, оделась. Когда тесьму на рубахе завязывала, ногти уже удлиняться и чернеть начали, а коса в пакли серые превращаться. Заканчивалось мое время… Из пещеры уже ведьма выходила. Взглянула мельком в зеркало воды на источнике, скривилась. На носу длинном бородавка выросла, а по лицу черных меток еще больше расползлось. С каждым обращением все хуже становится.
Служитель внутри пещеры заворочался, и я побежала вниз по склону скорее, пока не проснулся.
* * *
Ждала я Ильмира с замиранием сердца. Даже Тенька поскуливала, глядя, как я по лачуге мечусь, места себе не нахожу. Колечко с пальца сняла, конечно, и не придумав ничего лучше, продела в веревочку и на шею повесила.
Сама переоделась, рубаху со штанами в подпол спрятала и вновь принялась круги по норе своей нарезать. Сердце в груди, как птаха, билось.
Служитель явился, когда солнышко уже над верхушками сосен взошло. Я его издалека услышала, и как не услышать – идет, песни мурлычет. Явился – глаза сияют, улыбается.
– Что, ведьма, новым украшением обзавелась? – весело спросил он. Я вздрогнула поначалу, а потом поняла, что он про бородавку.
– Нравится? – оскалилась я.
– Тебе идет. Еще поганок туда парочку, будешь совсем красавицей! – обрадовал служитель. И в лачугу мою пошел, как к себе домой. Я только хмыкнула. И все же не сдержалась, улыбнулась. В спину ему, конечно, чтобы не заметил. А Ильмир уже кашу запаренную достал, яблоки сушеные, хлеба ломоть и за стол уселся. Я напротив устроилась, смотрю во все глаза.
– Никак ты, служка, совсем совесть потерял? Или ее у тебя и не было?
– Знаешь, а я ведь ту девушку нашел, – невпопад брякнул он. Видать, так поделиться хотелось, что и ведьма для разговора сгодилась. – Говорил ведь, что есть она! Даже лучше, чем снилась… Удивительная…
Я подбородок рукой подперла, заслушалась просто.
– Так, может, снова почудилось? Заснул на болоте или дивных ягод каких наелся?
– Нет… – Он сидел, на кашу в тарелке смотрел и улыбался. Вот ненормальный. Я воздуха набрала побольше.
– Так что же тут сидишь, служитель? Со мной беседы ведешь, а не красавицу свою обнимаешь?
– Сбежала, – вздохнул он. – Испугалась, видимо. Уже и в деревню сходил, но, верно, запомнил неправильно… – Он нахмурился. – Ничего. Найду. Рядом она. Чувствую. Вот здесь.
И руку к груди приложил.
– Ищи, служитель, – усмехнулась я. Без злости уже, как же мне на него теперь злиться, когда хочется обнять и голову на грудь положить? Вот ведь как…
– Найду, – уверенно сказал он. И снова нахмурился. – Скажи, ведьма… Что Шайтас за ответ просит? Какую плату берет?
– Так тебе же все равно было?
– Было. Теперь нет… Обязательства у меня.
Я хмыкнула. Надо же, обязательный какой. Знать, не врал, служитель. Правду в пещере говорил.
– Шайтас найдет, что забрать, – порадовала я. – Что тебе всего дороже, то и попросит. А скорее всего – всю душу целиком. Ответ свой найдешь, может, даже поможет демон, даст то, что ты хочешь. А ты взамен рабом его станешь. Что ты спрашиваешь, служитель? И сам все знаешь.
Он голову опустил, ложку отложил и задумался.
– Так что, служка, передумал в Омут идти? – подначила я с замиранием сердца. – Топай домой уже, побегал по моему лесу и будет. Нечего тебе у Шайтаса делать!
Он сидел молча, только хмурился сильнее. Но тварей тьмы рядом не было, даже теней.
– А зарок свой и без Омута можешь исполнить! – закончила я и во двор ушла. А сама зашептала матушке-заступнице молитву, чтобы только послушался Ильмир, выкинул из головы мысли об Омуте, покинул мой лес… Больно мне, но так правильно. Все равно для меня с ним будущего нет, но хоть глупый служитель душу свою сохранит.
– Откуда ты про зарок знаешь, ведьма? – тихо спросил он за моей спиной. Я вздрогнула, обернулась.
– Так сам говорил, – усмехнулась я, сверкнув глазищами. – Что, совсем память отшибло?
– Не говорил. – Он стоял на ступеньках, смотрел в упор. Глаза синие темнеть начали, так что я сдержала желание попятиться. – Тебе, ведьма, я не говорил.
Ильмир шагнул ко мне.
– Откуда знаешь? – рявкнул он. – Отвечай!
А я снова попятилась. И даже все мои заклятия из головы вылетели. Тенька ближе подошла, оскалилась недовольно, но Ильмир на нее даже не посмотрел. Еще шаг ко мне сделал, смотрит в глаза так, словно в душу.
– Сороки на хвостах принесли! – озлобилась я и носом дернула. – Что заблажил, как девка? Откуда да откуда, зачем еще в Омут идти? Все за одним…
– Все за разным, – прищурил он глаза. И еще ближе подошел.
– Недосуг мне с тобой болтать, – хмыкнула я. – Дел невпроворот. Да и неинтересно…
Я носом дернула, хмыкнула и мимо пошла. Нашел, кого пугать! А Ильмир меня вдруг за ворот схватил.
– А ну стой, ведьма! – велел он. – Не уйдешь, пока все не скажешь! Откуда знаешь? Подслушивала, отродье? Отвечай!
– Прочь пошел! – вскрикнула я. – Не то в жабу превращу, будешь на болоте квакать!
И рванула прочь, так что ткань ворота затрещала. Только про колечко-то я забыла… Вспомнила, когда яростный вопль служителя услышала. Обернулась. И на такую ярость в его глазах наткнулась, словно на острый нож.
– Обманула, значит, ведьма, – тихо сказал он. – Суженой прикинулась. Той, кого я во сне видел… морок навела. А ведь чувствовал, что знакомо мне все: повадки, головы поворот, движения… Даже смех будто слышал уже…
