– Да, мой император, все именно так, – закивал Дюкос.
Наполеон тяжело вздохнул.
– Напишите росбифам
[7], что мы намерены как можно скорее начать операцию в Крыму, и что именно победа на черноморском театре военных дел будет лучшей местью за гибель наших доблестных сил у Бомарзунда. Потребуйте, чтобы флот в Финском заливе сделал все, чтобы спасти наших доблестных солдат, и чтобы они как можно скорее вернулись во Францию. Впрочем, росбифы сами не дураки и, думаю, все поймут правильно. А теперь ступайте. Разбудите меня, только если ночью придет ответ из Лондона.
– Будет исполнено, мой император, – хором ответили своему монарху Дюкос и Леруа де Сент-Арно и, стараясь ступать как можно тише, вышли из спальни.
17(5) августа 1854 года.
Балтийское море у острова Мякилуото.
Борт 44-пушечного фрегата «Цесаревич»
Капитан Васильев Евгений Михайлович
Ну, вот, наконец-то мы вышли в море. Только теперь я понял – как сложно было служить на парусных кораблях. Из внутренней гавани Свеаборга эскадра под командованием вице-адмирала Румянцева выбиралась несколько часов. И если бы не паровые корабли, которые брали на буксир парусники и выводили их в море, эта процедура заняла бы еще больше времени.
Я отправился в бой на борту фрегата «Цесаревич». По нашим меркам это был сравнительно небольшой военный корабль: длина примерно полсотни метров, ширина – двенадцать с половиной. Он был вооружен сорока четырьмя 24-фунтовыми пушками, а экипаж его насчитывал около трех сотен моряков. Фрегатом командовал капитан 2-го ранга Александр Лаврович Токмачев.
С собой я взял радиста, Рината Хабибулина, который будет поддерживать связь с «кушеткой», оставшейся в Свеаборге. Император и Ваня Копылов станут осуществлять, так сказать, общее руководство. Вице-адмирал Румянцев отправился в бой на 120-пушечном линейном корабле «Россия». А на «Цесаревиче» находился командующий 2-й бригадой кораблей 3-й дивизии контр-адмирал Яков Ананьевич Шихманов. С ним были сигнальщики, которые должны были передавать полученные из Свеаборга команды на «Россию» и другие линейные корабли, коим, собственно и предстояло сразиться с неприятелем.
А силы, надо сказать, были далеко не равны. В море вышло шесть русских линейных кораблей: 120-пушечный «Россия», 90-пушечные «Полтава» и «Владимир», 84-пушечный «Прохор» и 74-пушечные «Иезекииль» и «Бриенн». Наш «Цесаревич» будет в сражении держаться в стороне от «больших парней».
Против нас была объединенная англо-французская эскадра контр-адмирала Артура Корри, в которой только линейных кораблей было почти в два раза больше. И самое главное, подавляющее большинство из них имело паровые машины, а следовательно, они могли маневрировать, выбирая наиболее выгодные ракурсы и дистанции для боя.
Впрочем, посовещавшись, мы пришли к выводу, что можно в какой-то степени компенсировать превосходство противника в кораблях с паровыми двигателями. Для этого просто нужно к началу боя пришвартовать к борту линкора, противоположному обращенному к неприятелю, один из сопровождавших нас пароходов. Ваня Копылов, который читал книгу Задорнова об обороне Петропавловска, вспомнил, что именно так англичане расставляли в Авачинской бухте свои парусные корабли, обстреливавшие город и русские батареи.
По выражению лица адмирала Румянцева я видел, что тому очень не хочется идти в бой, и не будь в Свеаборге императора Николая, то он под каким-нибудь благовидным предлогом отложил бы выход в море до лучших времен. Но приказ монарха – закон.
Командир «Цесаревича» капитан 2-го ранга Токмачев подозрительно посматривал на развернутую на верхней палубе фрегата радиостанцию. Его еще больше удивила моя просьба поднять антенну до грот-стеньги. Ринат пообещал мне, что в этом случае связь будет как минимум на «четверку». Когда рация была развернута и связь установлена, он связался со Свеаборгом, а потом и с «Королевым». Матросы и офицеры «Цесаревича» с благоговейном ужасом смотрели на чудо-ящик, который вдруг заговорил голосом государя-императора.
В море парусные корабли подняли паруса. Эскадра, выстроившись в кильватeрную колонну, двинулась в сторону острова Мякилуото. Паровые корабли шли отдельной колонной.
– «Цесаревич», я – «Ангел», – неожиданно раздалось из динамика радиостанции. – Внимание! В двадцати милях от вас курсом норд-норд-ост идет отряд кораблей в количестве… – голос на мгновение замолк, а потом, видимо, пересчитав неприятеля, продолжил: – В количестве пятнадцати вымпелов. Это только больших – мелких я не могу сосчитать. Я на связи. Как только сблизитесь с этим отрядом на расстояние пяти миль, мы начнем работу. Как понял меня, «Цесаревич»?
– «Ангел», тебя понял, – ответил я, – а где ты сейчас находишься?
– Сопровождаю вражеский отряд, – сказал вертолетчик, – кружусь с ним рядом, стараюсь не появляться в его видимости. Боюсь, что после вчерашнего бадабума они при виде моей «птички» разбегутся кто куда. Лови их потом по всей Балтике. Ну, давай, «Цесаревич», смотри за нашей работой. И предупреди всех на эскадре, чтобы не испугались того, что им придется увидеть. До связи!
– Обязательно предупрежу, до связи, – произнес я и передал тангенту Хабибулину. Потом повернулся к стоявшему рядом со мной и внимательно слушавшему мой разговор с вертолетчиком контр-адмиралу Шихманову.
– В общем, так, господин адмирал, – сказал я, – надо передать на «Россию», что неприятель обнаружен и движется курсом на нас. Через час мы увидим его. Следует приготовиться к сражению. Но, как мне кажется, большого сражения не будет.
– А что это за «Ангел» такой? – косясь на радиостанцию, спросил меня адмирал. – И почему вы считаете, что большого сражения не будет? Ведь, как я понял из сказанного здесь, вражеских кораблей чуть ли не в три раза больше, чем наших.
Гм, надо как-то объяснить адмиралу, что такое вертолеты. Ведь когда он увидит, как наш «Ангел» расправляется с англо-французском флотом, его может хватить удар.
– Господин адмирал, – сказал я, – «Ангел» – это боевая машина, способная летать по воздуху, называемая вертолетом. С ее помощью наши корабли разобьют вражескую эскадру.
– Не может такого быть! – воскликнул изумленный Шихманов. – Механизмы, которые могут летать по воздуху? Это же не воздушные шары, которые носятся по небу по воле ветра?
– Нет, это совсем другое. – Я старался говорить как можно понятней и доступней, надеясь, что люди XIX меня поймут: – Они летят туда, куда нужно, несут оружие, способное уничтожить даже стопушечный корабль. Вчера, кстати, наш вертолет открыл огонь по большому вражескому кораблю и потопил его. Именно потому пилот вертолета полагает, что, снова увидев его машину в небе, англичане и французы могут с перепугу сдаться. Впрочем, поживем – увидим…
Адмирал недоверчиво покачал головой, но спорить со мной не стал. Еще бы – за последние сутки ему довелось увидеть столько необычных вещей и услышать столько удивительных рассказов, что с непривычки голова кругом пойдет.
