Холл огласился громогласным пением (все мимо нот), возвестившим прибытие Сэма. Джерико проклял свою судьбу.
– Сладость моя, готовь тапки и набивай мне трубку – я дома! – Сэм ворвался в библиотеку и уронил себя в потертый честерфилд, обтянутый коричневой кожей, – весь такой румяный и сияющий. – Фредди, ты не поверишь, что за денек у меня выдался. Русские горки, ни дать ни взять. Зато есть хорошие новости: Эви в деле и будет принимать у нас вечеринку в честь открытия пророческой выставки.
– Мои поздравления. И как же тебе удалось этого добиться? – очень ровным голосом сказал Джерико.
Сэм раскинул руки по спинке дивана и загадочно улыбнулся.
– Ну, я показал себя с наилучшей стороны. А моя наилучшая сторона практически неотразима. Кого нам лучше нанять, как ты думаешь: джаз-бэнд или оркестр? Я думаю, джаз-бэнд. Но профессор, сдается мне, больше по оркестрам: всякие там скрипки и французские рожки. Эдакая музыка с кружевными манжетами. А еще надо найти, кто будет заниматься закусками…
Джерико кинул ему на колени газету.
– И когда вы оба собирались мне сказать?
– Э-э-э, Фредди… – негромко сказал Сэм, спихивая ее на диван. – Вот об этом я тереть точно не хочу.
– А выглядит так, будто как раз очень хочешь. И прекрати звать меня Фредди.
Джерико устремился к камину и шерудил в нем кочергой, пока уголья не запылали.
– А тебе никогда не приходило в голову, что ты, может быть, неправильно все понял? – осведомился Сэм.
– Я совершенно уверен, что понял тебя как раз предельно верно, – Джерико продолжал смотреть в огонь. – Ты вор. Ты крадешь вещи. И людей.
Сэм всегда был рад дружески посостязаться за симпатии Эви, но вот именно сейчас почему-то чувствовал себя последней сволочью. Что именно произошло тогда между Эви и Джерико, он не знал. Может, они целовались. Может быть, даже больше. Но что бы их тогда ни связывало, то был просто случайный роман – это он знал наверняка. Должен же Джерико понимать, что для Эви он не годится: он все ночи напролет читает или, еще того хуже, раскрашивает солдатиков Гражданской войны. А Эви – женщина-огонь, душа вечеринок. Да она его живьем сожрет! Чем дольше Сэм об этом думал, тем больше уверялся в том, что так всем будет только лучше. Он в свое время залез к Джерико в комнату – искал ключи к проекту «Бизон» – и нашел кучу писем, которые Джерико писал Эви, да так и не отослал. Как сказал бы его старик, это, господа мои, форменная тряпка. Этот их поддельный роман даст Джерико шанс зализать последние раны и двинуться уже наконец дальше. Через четыре недели он сам себя не узнает. Эви? А кто такая Эви? И Сэм ему в этом поможет – слишком он задолжал нашему великану. Тем более что на самом деле оказывает парню большую услугу – вообще-то говоря.
– Слушай, друг, мне реально очень паршиво, что ты вот так узнал о нас с Эви. Давай я все популярно объясню. Почему бы нам с тобой на пару не отправиться куда-нибудь в город, а?
– Нам с тобой, – прищурился Джерико.
– Ну, на бои сходим или вот еще лучше в «Кентукки-клаб», послушать Дюка Эллингтона. Я бы тебя представил девочкам. Шикарно проведем время!
Он одарил Джерико самой убедительной улыбкой, какую только смог выдать.
Тот ее, однако, не вернул.
– Эту сентенцию я не удостою ответом, тем более что у нас есть более важные заботы. Нам надо спасать музей и собирать выставку, если ты не забыл.
Сэм счел, что лучше всего будет оставить великана с его гордостью в покое и сменить тему. По крайней мере, в том, что касается музея, они все еще союзники.
– Итак, что у нас есть?
Сэм проследовал за Джерико к столу, заваленному кучей всякой всячины.
– Давай-ка посмотрим. Мешочек гри-гри. Дневник Либерти Энн. Весьма усохший мандрагоровый корень… – Сэм поднес к свету нечто сильно поседевшее, – ну, или самая волосатая в мире картошка, одно из двух. И нечто, напоминающее куриные кости…
Джерико быстро смел последнюю единицу хранения в мусорную корзину.
– Это мой вчерашний ужин.
Сэм взял фотографию с чем-то размыто-белым на заднем плане.
– Это снимок призрака или пятно от майонеза?
Джерико поспешно выхватил у него злосчастную ферротипию.
– Это призрак.
Сэм еще немного порылся в более чем скромной коллекции. А счастье было так возможно…
– И это все, что ты набрал? Чем оно, по-твоему, отличается от текущей экспозиции?
– Сэм, весь наш музей – одна большая сплошная пророческая экспозиция. Ума не приложу, как до тебя это все еще не дошло.
– Тогда у нас вместо выставки трехногая псина получится, – проворчал Сэм. – Пара жутеньких безделушек и фальшивых привидений. Никто не станет стоять в очереди, чтобы поглазеть на этот мусор!
– Позволь напомнить, это была твоя идея, – Джерико красноречиво развел руками. – Отлично. Почему бы тебе самому не курировать эту выставку? Посмотрим, что ты сумеешь предложить.
Джерико решительно устремился в фонды, Сэм, стеная, потащился за ним.
– Дай мне хоть что-то, c чем можно нормально работать. Какую-нибудь проклятую штуку. Окровавленный жилет убиенного аристократа. Какую-никакую медиумшу, на худой конец, которая чувствовала в себе духа, если ты понимаешь, о чем я – ай! – Тут он запнулся о ковер и въехал боком в стеллаж.
– Осторожнее там, – рявкнул Джерико, ловя шатающуюся мебель. – Между прочим, это весьма ценные артефакты.
– Спасибо за заботу, со мной все в порядке, – проворчал Сэм.
Он наклонился поправить завернувшийся ковер и уставился на рубцеватый очерк люка с металлическим кольцом.
– Вот преступник, ваша честь, – сообщил он, берясь за кольцо. – А там у нас что?
– Подвал.
– Кроме шуток. Что в подвале?
Джерико пожал плечами.
– Так, погоди. Ты хочешь сказать, что никогда не спускался в местные подвалы?
– Нет. Зачем бы это?
– Фредди, да там же могут быть золотые копи!
Сэм снова потянул кольцо, но оно высокомерно отказалось идти на сговор.
– Надо расшатать тут доски вокруг. Передай-ка мне вон тот меч!
– Ты имеешь в виду этот антикварный экспонат, который стоит больше, чем весь ты, вместе взятый? – Джерико медленно покачал головой.
– Ну и ладно!
Сэм раскрыл свой швейцарский армейский нож и прорисовал лезвием весь силуэт люка, чтобы выковырять слежавшуюся, липкую от времени пыль. На дверь это не произвело никакого впечатления.
Джерико вздохнул.
– А ну, подвинься.
Он взялся за кольцо одной рукой и несильно потянул. Люк со скрипом отворился.
