– Шесть… сотен?
– О, да. Они несколько дней пытались меня сломать. Кто живет в четвертом доме на твоей улице в деревне? Ты умеешь пользоваться утюгом? Ты рабочий? Ты куришь опиум? А еще медицинские освидетельствования.
Дядя вытер пальцы и покачал головой с выражением отвращения на лице.
– А зачем были нужны все эти вопросы, дядя?
– Они надеялись доказать, что я фальшивка и купил себе Америку с подложными документами. Хотели найти предлог не пускать меня в страну, – дядина улыбка была торжествующей и самую чуточку бунтарской. – Но вот он я, тут.
Лин выудила из корзинки еще клецку и как следует вдохнула пыльный, уютный запах оперы. По большей части театр сейчас работал в Боуэри, но по случаю Нового года они использовали и старое здание оперы на Дойерс-стрит. Дядя уже которую неделю таскал из подвала и чистил разнообразный реквизит. Плоские декорации для театра теней стояли прислоненные к вешалкам с костюмами и целым рядам масок.
– Какая опера у тебя будет на Новый год?
– «Царственная супруга Императора обретает вечное счастье в раю».
– Не знаю такой.
– Ее тут не ставили лет, ох, наверное, пятьдесят или около того. История о любви. И о призраках.
– Все, как ты любишь, – улыбнулась Лин.
В свое время дядя Эдди был одной из самых прославленных Дань в своем поколении. В женских ролях он почти ничем не уступал знаменитому на весь мир Мэй Ланьфань.
– Да, все, как мы любим. Если повезет, увидим ее снова на сцене. Нужно только немного удачи и чтобы мор кончился. Как там твой друг, Джордж?
– Все так же, – сказала Лин, отставляя клецки от себя подальше.
Сегодня она уже успела поставить свечку за Джорджа в церкви Преображения и в храм тоже зашла помолиться – подбила, так сказать, все хвосты.
– Он молод, – сказал дядя. – Врачи уже очень скоро выяснят причину этой проклятой болезни. А там, глядишь, и лекарство найдут, я уверен.
Лин кивнула, благодарная за слова ободрения.
– Дядя, – спросила она, – а может так случиться, что из-за сонной болезни мою подругу – ну, эту, которая по переписке – не пустят в Нью-Йорк?
– Может, конечно. Надеюсь, у нее есть друзья или родственники на самом верху и они ей помогут. Так ты говоришь, брачная контора?
– Да. О’Баннион и Ли.
– Эту фирму я не знаю. Но если тебе нужен кто-то из Ли, стоит спросить в «Золотой Жемчужине».
Лин была в курсе, что всякий по фамилии Ли получал китайскую почту до востребования через это заведение – магазин и заодно семейное почтовое отделение.
– Чань Ли должен его знать, он тут дольше меня, – дядя Эдди покачал головой. – Но твоей подруге стоит быть очень осторожной: некоторые из этих свах пользуются дурной славой. Девушки едут сюда, считая, что замуж в хорошую семью, а на самом деле попадают в служанки. Или еще того хуже.
– Ее дядя все это устроил, – сказала Лин, собирая корзинку и крышку обратно в ранец и берясь за костыли.
– Лин, – позвал дядя, когда она снова отворила дверь навстречу кусачему холодному ветру. – Мертвые ничего тебе не говорили об этой болезни?
В голове у нее тут же всплыло странное предостережение старой миссис Линь из сна: здесь опасно! Она-то думала, что это касается Генри… но, может, речь шла об эпидемии? Вдруг миссис Линь знала, что стало ее причиной? Может, вода или мясо от зараженных животных? Со снами всегда так – у них может быть сколько угодно значений.
– Нет, дядя, – ответила она.
Тот задумчиво покивал.
– Ну, хорошо. Надо думать, если бы им было что сказать, ты узнала бы об этом первой.
– Да уж, – отозвалась Лин, но, признаться, эти слова ее совсем не утешили.
Что, если мертвые ждут от нее каких-то действий? Надо попробовать поискать ответов в ночных путешествиях.
По дороге обратно, в ресторан, она завернула в «Золотую Жемчужину» на Мотт-стрит. Внук старого мистера Ли, Чарли, стоял за прилавком и раскладывал разные чаи и травы по ящичкам огромного деревянного серванта.
– Ты извини, Лин, но дедушка сейчас в Бостоне, навещает кузенов. Его тут две недели не будет. Вот потом и приходи.
Лин сказала спасибо и на всякий случай проверила китайскую газету на предмет прибывающих в порт кораблей. «Леди Либерти» в Сан-Франциско еще не пришла. Значит, время разузнать про этих «О’Банниона и Ли» еще есть – и убедиться, что Вай-Мэй ничего не грозит.
Вместо того чтобы двинуть прямиком в «Чайный дом», Лин прошлась вкругаля по Мотт и вниз по Малберри, выглядывая на вывесках хоть какие-то признаки «О’Банниона и Ли». На улицах царил странный коктейль из страха и оптимизма. Не теряющие надежды бизнесмены уже развешивали новогодние украшения. Бумажные фонарики и алые транспаранты с крупными каллиграфическими надписями протянулись над всей Дойер-стрит с балкона на балкон. А внизу сновали медсестры в белых чепцах, и чиновники из медицинского департамента с очень серьезными лицами торопливо шагали по тротуарам и стучали в двери. Желтый карантинный знак зиял на фасаде Джорджева дома, как опасная рана.
– Пожалуйста, Джордж, поправляйся скорее, – прошептала тихонько Лин.
Дверь внезапно отворилась, и две сестры вышли на крыльцо, невнятно о чем-то переговариваясь сквозь хирургические маски. При виде Лин они смолкли, обозрели ее ножные скобы, развернулись и устремились прочь, возобновив беседу с того же места. Лин, недолго думая, юркнула внутрь и как можно быстрее пробралась на зады дома, где располагалась квартира Джорджа.
На стук открыла его сестра, Минни.
– Ой, Лин, – прошептала она, опасливо глядя ей за спину. – Ты как сюда проникла?
– Сестры выходили. Меня никто не видел.
– Входи скорей, – сказала та, пропуская ее внутрь.
– Как Джордж?
– Все так же, – Минни опустила взгляд.
– Можно мне его увидеть?
Минни провела ее в комнату, и у Лин перехватило дыхание. Джордж лежал совсем бледный, а по шее ползли странные красные пятна, как от ожогов. Никогда еще она не видела его таким тихим… Но не совсем уж неподвижным: под тонкой кожей век глаза быстро рыскали из стороны в сторону. Джордж не просто спал – он смотрел сны.
– Минни, – сказала Лин во вспышке внезапной надежды, – можно я позаимствую что-то из его вещей?
Раскрашенное личико Минни просияло.
– Ты думаешь, что его можно найти там, во сне?
– Я, по крайней мере, попытаюсь.
– Большинство вещей они сожгли – на тот случай, если болезнь распространяется через них.
Об этом Лин не подумала. А вдруг путешествие в сон с вещью больного человека передаст болезнь и ей? Но это же Джордж… Нет, нельзя поддаваться страху.
