Кладбищенский сторож сообщил, что многие могилы были осквернены, а одна даже вскрыта…
Могилы потревожены… домашняя скотина покалечена…
Внезапный туман поднялся поздно ночью на дороге рядом со старым церковным кладбищем…
Фермер обнаружил свою верную кобылу, Юстицию, у водопоя, «разорванную пополам и всю покрытую мухами»…
Утверждает, что видел высокого человека в сером плаще и черном цилиндре возле кладбища; тот стоял под желтой луной…
Утверждает, что видел человека в цилиндре, ведущего сонм призраков в темный лес…
Когда последние остатки его уютных иллюзий окончательно развеялись, Уилл выключил свет и отправился в постель.
Но сон еще долго к нему не шел.
День семнадцатый
Адрес отправителя
Сэм и Эви стояли в очереди в главном отделении нью-йоркской почтовой службы, глядя, как огромные стенные часы филигранно нарезают драгоценные минуты. Почта оказалась на диво многолюдной: повсюду длинные хвосты, а ведь давно не Рождество. У окошка номер шесть монументальная рыжая дама уже теряла терпение, нависая над растерянным клерком, который никак не мог отыскать ее бандероль.
– Не могли бы вы посмотреть еще раз, пожалуйста? – говорила она с четким, слегка британским акцентом. – Посылку отправили две недели назад, от мисс Фелисити Уортингтон миссис Рао, Джемме Дойл Рао.
– Простите, а вы случайно не Сэм и Эви?
Эви оглянулась. Молодая девушка в цветочной шляпке глядела на нее, сияя взволнованной улыбкой.
– Виновна! – отрапортовала Эви и расцвела на глазах.
Девушка так и ахнула.
– Я обожаю ваше шоу! Ой, а не могли бы вы дать мне автограф – это для мамы? Она была бы так счастлива, так…
– Прости, сестренка, мы сейчас не на работе, – отрезал Сэм, прерывая поток восторгов.
– А вот это было грубо, – прошептала ему Эви сквозь стиснутые зубы.
– Нам сейчас не нужно внимание, красотка. Хорошо иногда не быть знаменитостью.
– Это самая большая глупость, что я от тебя слышала, Сэм Ллойд, – выдала Эви, вздергивая брови. – А глупостей ты говоришь немало.
– Следующий! – сказал клерк в окошке, жестом подзывая их.
– Как делишки, отец? – обратился к нему Сэм. – Нам бы тут кое-какая помощь с адресом не помешала.
– А ну, отставить шуточки, – отбрил тот с каменной физиономией и даже глаз не поднял. – Куда посылаем?
– О, нет-нет, мы ничего не посылаем, – защебетала Эви. – Нас интересует один офис здесь, в этом самом здании.
– Еще два года, всего два до наградных часов и пенсии, – клерк наградил их суровым взглядом поверх очков. – Какой еще офис?
Сэм протянул в окно мамин таинственный документ. Клерк нахмурился и канул в глубины почты.
– Извините, – изрек он, вернувшись через пару минут. – Ничем не могу вам помочь, если только вы не правительство Соединенных Штатов.
– Что вы имеете в виду? – растерялась Эви.
– Этот офис под запретом. Принадлежит федералам. Или раньше принадлежал. Сейчас не используется. Извиняйте, ребятки, – он взмахнул рукой. – Следующий!
– И как же нам туда проникнуть? – осведомилась Эви, когда они с Сэмом освободили место перед окном.
– Нам нужен отвлекающий маневр, – сказал он, подумав минутку. – Что-нибудь, способное собрать нам тут большую толпу.
– Тебе нужна большая толпа? – переспросила Эви.
– Я так и сказал.
– Просто хотела удостовериться – ты иногда так бормочешь. Вот, подписывай тут, – она протянула ему клочок бумаги и карандаш, потом расписалась рядом с ним. – Предоставь это мне.
Эви продефилировала мимо очереди нетерпеливых горожан, помахивая расшитой бисером сумочкой на локте. Молодая леди, которая их узнала, сейчас как раз стояла у окошка.
– Мне ужасно неловко вас прерывать, – Эви одарила ее улыбкой. – Вот ваш автограф, моя дорогая.
Затем она улыбнулась почтмейстеру.
– Я опять забыла: какую марку, вы говорите, надо клеить на брачное свидетельство?
Тот растерянно поглядел на нее, а девушка ахнула и прикусила губку.
– Впрочем, какая разница. Думаю, у меня все получится. Не будем заставлять мирового судью ждать! – сказала Эви, подмигнув ей.
Мурлыкая себе под нос, она прогулочным шагом направилась прочь и юркнула за какой-то большущий цветок в горшке, откуда открывался вид на телефонную будку.
– Раз… два… – начала она, глядя сквозь ветки.
Не успело настать «три», как их юная фанатка влетела в будку, даже не позаботившись закрыть за собой дверь.
– «Нью-Йорк Дейли миррор», пожалуйста, – заорала она в трубку. – Да! Это «Дейли миррор»? Да! Держитесь там за шляпы, потому что у меня для вас сенсация. Я сейчас на почте, на большой, которая на Восьмой авеню. Здесь Сэм Ллойд и Провидица-Душечка. Они забирали свидетельство о браке и, я слышала, что-то говорили о мировом судье. Они планируют побег! – она сделала паузу. – Ну, я понятия не имею, почему они забирали такой документ на почте, но они сейчас тут, и вам бы хорошо поторопиться, пока они не улизнули!
Девушка нажала на рычаг и снова набрала.
– Да, «Дейли ньюс», будьте добры…
Вполне довольная результатом, Эви нашла Сэма под лестницей, и они стали ждать.
– Что ты там устроила, будущая миссис Ллойд?
Эви ухмыльнулась.
– Кто ждать умеет, тот всем владеет.
– Это обещание? – Сэм одарил ее своим фирменным волчьим оскалом, и у нее в животе снова что-то затрепыхалось.
Ждать, впрочем, пришлось недолго. Через несколько минут ватага репортеров из конкурирующих изданий взяла почту штурмом. Это заметили с улицы, и вскоре все кругом запрудила толпа ньюйоркцев, взволнованных перспективой изловить парочку знаменитостей, собирающихся сбежать. Сэм выглянул как раз вовремя, чтобы увидеть, как полицейский кордон пытается сдержать внезапный вал фанатов. Все это отчетливо отдавало каким-то дружелюбным народным восстанием.
– Такого отвлечения тебе хватит? – деловито осведомилась Эви.
– Красотка, это первый класс!
Последний луч солнца ворвался в высокие окна и упал на лицо Эви, озарив его целиком – и сложившиеся в довольную улыбку губы, и темно-голубые глаза, сощуренные, потому что их хозяйке недурно было бы завести солнечные очки, да тщеславие мешало: такое лицо всегда должно быть открыто. Эви улыбалась, от души наслаждаясь спектаклем. Сэм когда-то путешествовал с цирком, но рядом с Эви всегда свой собственный цирк – да что там, настоящая воздушная гимнастика. Он был бы рад совершить что-нибудь потрясающее, нелепое, забавное, чтобы пофорсить перед нею – ну, скажем, поехать в Бельмонт и поставить все свои деньги на лошадь. Черт, да хоть купить эту самую лошадь и назвать ее в честь Эви. Глупо, ужасно глупо, пускать девушку вот так к себе вовнутрь… Но прекращать этот балаган ему не хотелось – вот нистолечки.
