– Всё, желаю удачи! – комполка сделал паузу, прошёлся взглядом по строю от правого фланга до левого, посмотрев в глаза каждому стоящему в строю и закончил:
– По машинам!
Строй распался. Лётчики побежали к своим самолётам. Через несколько минут мёртвая тишина утреннего аэродрома взорвалась рёвом авиационных моторов, которые потащили свои машины, сдерживаемые пилотами, к старту.
Прерванный полёт
Первым по плану взлетал ведущий. Гамов вырулил на старт. Самолёт замер и, сдерживаемый тормозами, как живой, задрожал от нетерпения. Командир дал газ, выводя двигатели на большие обороты, и со словами: «Дай бог, не в последний раз!» отпустил тормоза. Машина рванулась вперёд и, пробежав по полосе, управляемая уверенной рукой опытного пилота, легко взмыла в небо.
Сделав по коробочке круг над аэродромом, он дал возможность взлететь ведомым машинам. Юркие истребители взлетали один за другим и пристраивались за ведущим слева и справа. Когда крайний самолёт занял своё место в строю, ведущий взял курс на Запад.
В наушниках непрерывно шли доклады:
– «Первый», я «Второй», взлёт нормальный, я в строю.
И такой доклад проходил от каждого взлетевшего истребителя. Наконец, Пётр услышал хрипловатый голос Коли Блинова, командира экипажа замыкающего борта.
– Командир, я крайний, взлетел нормально, наблюдаю всех. Всё штатно.
– Окей! Мы на курсе. Все манёвры повторять за мной. Самостоятельные действия недопустимы. По всем вопросам докладывать мне. Коля, ты мои глаза сзади.
– Хорошо, командир, не волнуйся, всё будет нормально, если что не так, доложу.
– Ладненько, не испортилась бы только погода, всё ребята, до связи! – закончил Гамов и переключился на внутреннюю связь.
Александру Сорокину приходилось не раз летать и выполнять обязанности штурмана в полётах даже с нештатными ситуациями, но работать лёжа и наблюдать за полётом из-за спины командира не приходилось.
Ниша, в которую он влез, была довольно тесной. Делать расчёты приходилось на планшетке лёжа на боку, а чтобы сверить расчётный маршрут с наземными ориентирами, приходилось переворачиваться на живот, приподниматься на локтях и вытягивать голову справа или слева из-за головы пилота.
– Пушкин, ты как? – спросил Гамов.
– Нормально, только очень непривычно, но обзор есть, – ответил штурман, делая на карте какие-то одному ему понятные пометки.
– Это хорошо, что нормально. Ты один летишь в антисанитарных условиях. Вон Вася, до чего же комфорт человек любит, смотри, попал в приличные условия и блаженствует. Ты заметил, Александр Сергеевич, он в полете не сказал ещё ни одного слова?
– Да некогда мне, товарищ командир, вот сейчас радиообмен настрою, тогда можно будет и поговорить, – отреагировал Вася. – А условия, что ж, действительно королевские, как будто не для войны делали.
Полёт проходил спокойно. Внезапно тишину эфира нарушил голос, прозвучавший в наушниках. Это был замыкающий Блинов:
– Командир, наблюдаю шлейф дыма за «Восьмым», похоже на пожар.
– Коля, не понял, горит, что ли?
– Не знаю, командир, огня не вижу, только дым.
– Понял тебя. «Восьмой», что случилось?
– Не могу понять, товарищ командир, вроде всё штатно, а дым идёт.
– Хорошо, возвращайся домой, постарайся дотянуть до аэродрома. Неплохо бы узнать причину дыма, если будет невмоготу, прыгай. Как меня понял?
– Понял, товарищ командир, пошёл на разворот, постараюсь дотянуть до аэродрома.
– «Девятый», ты на связи?
– Да, командир.
– Коля, разворачивайся, сопроводи «Восьмого». Если ему придётся прыгать, засеки место и доложи командиру полка, чтобы организовать поиски и эвакуацию.
– Вас понял. Пошёл домой, желаю всем удачи.
Блинов сделал разворот и послал в эфир команду истребителю:
– «Восьмой», я «Девятый», лёг на обратный курс, пристраивайся за мной, буду твоим ведущим. Как меня понял, приём.
– «Девятый», понял, следую за тобой.
– Если припечёт и надумаешь прыгать, дай мне знать.
– Обязательно, но думаю, что до аэродрома дотянем. Странное дело, всё работает как часы, а дым идёт.
– Хорошо, если дотянешь. Но ты не волнуйся, даже если придётся прыгать, я быстро притащу помощь.
– Не сомневаюсь.
На истребителе летел молодой лётчик Олег Николаев, совсем недавно прибывший на Аляску. Для него этот полёт был первый. Олег считал себя невезучим. После окончания школы военных лётчиков, все его товарищи отправились на фронт бить фашистов, а его оставили в училище инструктором. Почти год, в борьбе за справедливость, он писал рапорты по команде и всётаки «достал» начальника училища. Тот вызвал Николаева к себе в кабинет, посадил напротив и сказал:
– Знаешь, товарищ Николаев, я ведь тоже лётчик и умею летать не хуже тебя. За моими плечами Хасан и Испания, а вот приказали обучать молодых пилотов и я обучаю. Честно говоря, я бы тебя никуда не отпустил, но пришла телеграмма откомандировать лучшего инструктора. Вот я тебя и отправляю.
– Спасибо, товарищ полковник! – обрадовался пилот.
– Благодарить будешь потом, а сейчас получай предписание и вперёд, – сказал, протягивая руку, начальник училища. – Смотри, не подведи нас. Желаю удачи.
– Есть! – чуть не вскрикнул Олег. Щёлкнув каблуками, он повернулся кругом и быстрым шагом, почти бегом, выскочил из кабинета.
А потом опять «невезуха». Иваново и Аляска, которую даже тылом назвать нельзя. Даже в школе лётчиков он был ближе к фронту. И вот сейчас, на первом же задании, пожар. Всё идёт не так.
Пока Олег рассуждал о своей несчастной судьбе вдруг неожиданно для себя обнаружил, что дыма в кабине почти нет, рассеялся. Оглянувшись, он не увидел и того противного шлейфа. Мотор работал ровно. Взгляд на приборы – тоже ничего необычного. Все системы работают. Ручкой и педалями попробовал рули – всё отлично. Олег нажал кнопку радиостанции:
– «Девятый», я «Восьмой», как слышишь меня? Приём.
– Слышу тебя «Восьмой», в чём дело?
– Не знаю, по-моему, пожар закончился.
– То есть как закончился?
– Дыма нет, машина послушна, приборы в штатном режиме. Может, догоним своих?
– Нет, своих мы уже не догоним, у тебя горючки не хватит, да и разобраться надо в ситуации. Ну-ка, дай газу, выйди вперёд, я на тебя посмотрю.
Олег сделал несложный манёвр и оказался впереди ведущего. Блинов вместе со штурманом внимательно рассматривали хвостовое оперение истребителя, фюзеляж, двигатель. Ничего, даже малейшего намёка на случившееся.
– Вот если бы я своими глазами не видел этого дыма, не поверил, что он был, – проговорил Блинов. – Но вариантов нет, летим в Фербенкс, там инженерная служба разберётся.
