По борту тихонько шлепает волна, за спиной у меня взбивает в пену речную воду винт двигателя. Солнце над кромками деревьев едва встало. Начинают орать по берегам проснувшиеся птицы. Хорошо… Правда, от воды ощутимо тянет холодком. Так на реке и в летнюю жару – прохладно, чего уж говорить про пусть и необычно теплый, но апрель. Река только-только для навигации доступна стала. Я к такому раскладу готов был изначально, потому и поменял заранее свежеприобретенный маскхалат назад на утепленную «горку». Это на берегу в ней жарковато, а посреди реки да на свежем ветерке – самое оно.
Я на правах новичка первым заступил на дежурство. Теперь вот сижу, бдю. Заодно и свежим воздухом дышу, слегка загораю и с Семёнычем беседую. Тот из своего попахивающего солярой и горячим маслом «хозяйства» наверх выбрался, едва только мы от пристани в Никольске отвалили. Теперь вот сидит рядом, слушает, как работает дизель, и меня разговорами развлекает. Я одним ухом его слушаю, а сам головой кручу почти на триста шестьдесят. Все при деле.
Механик, подобно многим пожилым людям, как мне кажется, вообще в собеседнике особенно не нуждается. Главное – чтобы был слушатель. Ну, разве что нужно время от времени выдавать какие-нибудь междометья, желательно с заинтересованной интонацией. И монолог будет продолжен. Но при всем этом Семёныч оказался действительно хорошим рассказчиком. И изображать заинтересованность не приходилось, мне на самом деле интересно. Вот прямо сейчас он мне про баржу рассказывает.
– Старушка-то наша – еще ого-го, пусть и ровесница моя, тоже шестидесятого года, ага… Вообще-то она изначально не под «горючку» построена. Зато почти никакой осадки, под полной загрузкой – около метра. Почти где угодно пройдет… Да… И дизелек у нас отличный. К-262, не слыхал?
Дождавшись моего отрицательного гуканья, механик продолжил.
– Ну да, откуда ж тебе… Их же выпускать перестали еще до того, как ты родился… Но дизелек хороший, надежный. И тянет хорошо. Восемьдесят «лошадок»…
Услышав мое скептическое хмыканье, Семёныч бросился на защиту своего «подопечного».
– Чего хрюкаешь?
– Ну, как сказать… У меня раньше машина была… «Шевроле Авео». Движок – всего один и шесть, а «лошадей» – и то больше было.
– Ну, может, и больше, – прищурился Семёныч. – Дело-то не только в количестве «лошадей». Неужели не понимаешь? Вот, скажем, потянул бы твой «Авео» нашу красавицу?
Тут мне пришлось честно признаться, что в подобном я как-то сильно сомневаюсь.
– Вооот, – наставительно поднял указательный палец Семёныч. – А дизелек мой – сам видишь. Да, скорость, конечно – не болид на «Формуле»… И даже не «Авео» твой. Но честные десять узлов под полной загрузкой дает. Порожняком, как сейчас, конечно, больше.
– Слушай, Семёныч, вот всю жизнь интересно было: а «узел» – это сколько?
– Узел – это чуть меньше двух километров час, один и восемь примерно.
Надо же, то есть мы сейчас не меньше двадцатки в час выдаем? Такими темпами в Емве точно через три дня будем… Эх, где ж вы, старые времена, с радиобуями, створными знаками, бакенами? Тогда б вообще за сутки-полтора управились. Но и так неплохо. А на ночь, скорее всего, где-то остановимся. Не тех размеров тут река, чтоб по ночам по ней без всех «роскошеств» прошлых времен гнать. Даже не мель, а просто на топляк налетим на полном ходу – мало не покажется. У нас все-таки не крейсер, никакого броневого пояса нет и в помине.
– Ага, – продолжает старик. – Аппетит у нашего дизеля, конечно, поболе, чем у «Шевроле» твоего. Но не запредельный. Двадцать пять литров на час работы. Но у нас и бак – два с половиной кубометра. Мы от Ярославля до Княжпогоста можем вообще без остановок дойти, правда, совсем впритык получается, но – можно…
– До чего? – не понял механика я.
– До Княжпогоста, – охотно повторил тот. – Раньше Емва Княжпогостом звалась. Да и сейчас большое село напротив нее так называется. Как по мне – так Княжпогост выговаривать проще, хоть и длиннее. Да и красивее звучит…
Тут нас бесцеремонно прервал выбравшийся на палубу Валера. Вот же нетерпеливый. Пообещал я ему, что как выйдем, так и начнем с ним тренироваться. Он и вскочил спозаранок. Одно радует – не предвидится никакой «бычки» со стороны остальных охранников по поводу того, что я именно Валеру учить буду. Как-то они там вчера сами разобрались. Не исключено, что по принципу тех самых тапок в большом семействе, не знаю.
– Ну, чего, Саныч, когда приступим? – Валера прямо-таки лучится энтузиазмом.
– Для начала, товарищ курсант, пополняем боекомплект, – подло пользуюсь подвернувшейся оказией я. – А то тут всего одна коробка патронов, та, что к пулемету пристегнута… Куда годится?
Ну, да. Остальные патроны – в небольшом закутке возле жилых кубриков. Я их там еще вчера нашел. Вот только один патронный короб на пятьдесят патронов к «Утесу» весит чуть больше одиннадцати кило. А я еще после болезни не оправился, да и просто лениво… Почему бы не припахать «молодого»?
Валера все понял, по глазам вижу. Но не обиделся, принял как должное. Раз уж напросился в ученики – будь готов к грязной и тяжелой работе.
– Понял, босс! – козыряет он мне двумя пальцами и ныряет назад, в ведущий вниз тамбур.
– Какой похвальный «энтузизизм», – хмыкает Семёныч. – Толк выйдет…
– А то, – соглашаюсь я со стариком. – Чего там сложного? Зайцев учат на барабане играть, медведей – на мотоцикле кататься. А этот чем хуже?
– Я все слышал! – пыхтит выбирающийся боком сквозь узкую дверь Валера. – Но не обиделся.
– Это правильно, – одобряюще поддакиваю я. – Давай, забирайся сюда, буду тебя учить этой дурынде патронный короб менять.
– А порулить?! – Сделав лицо обиженного детсадовца (что в комплекте с его шикарными усищами – еще потешнее), тянет Валера.
Понятно. Вот чего человеку для счастья не хватало – на педальки понажимать и в креслице покрутиться. Детский сад, штаны на лямке!
– Ладно, залезай, – уступаю я ему место. – Тут все просто – вправо и влево. Но! Руками ничего не трогать. А то, как пальнем по курсу – капитан нас с тобой обоих в порошок сотрет. Невзирая на твои былые заслуги. А меня, скорее всего, прямо тут на берег ссадит. И останемся оба… Я – без денег, ты – без дефицитной специальности.
Валера, несмотря на мой шутливый тон, к предупреждению отнесся на полном серьезе, даже руки в замок за спиной сцепил.
Зажужжал электромотор, ствол «Утеса» шустро повернулся сначала влево, а потом вправо.
– Прикольно, – Валере явно понравилось.
– Ну, еще пару минут побалуйся, приноровись к скорости вращения, а потом – начнем по-взрослому.
Занимались мы с Валерой до самого обеда, прервались только на прием пищи. Готовил, и кстати весьма прилично, «юнга» Юрка. Надо же, талант у парня. Нет, самому себе яичницы с колбасой пожарить или там картошки-пюре заварганить в его возрасте и я мог запросто. Но вот на десяток взрослых мужиков супа грибного наварить или гречки с мясной подливой… Словом, голодом на этой безымянной речной посудине не пахнет, что не может не радовать. Изголодался я за зиму, чего уж врать-то. Режим жесткой экономии – штука мало приятная.
