Итак, этот этап жизни пройден. Александр Кучин возвращается в Норвегию.
V. Возвращение
Александр вернулся в Норвегию в начале ноября. В Кристиании он встретился с Бартольдом Хагеманном. «Дорогой Бартольд! Вот я и приехал на старое место: в Христиании я живу опять в Хоспитсете, в номере 3. Спасибо, что ты был так «передусмотрителен». Я получил твои письма и многочисленные поздравления с приездом. А вообще я рвусь на улицу Нойберг с того самого момента, как мы пристали к берегу. Я думаю, насколько чужой я, тем не менее, я в Христиании? Не хочу писать много, потому что ты получишь это письмо в тот самый час, когда я буду уже там»
[109].
К экспедиции Р. Амундсена в обществе был большой интерес. Кучин был первым, кто вернулся и был атакован журналистами. Он говорил только хорошее об экспедиции и её участниках, о её преимуществах по сравнению с другими экспедициями – английской и японской, о своих океанографических исследованиях. На вопросы о планах Амундсена он отвечал, что после Антарктиды «Фрам» пойдёт к Новой Зеландии, откуда по телеграфу будут переданы известия в Норвегию, ждать их следует в марте, а затем вдоль западного побережья Америки к Сан-Франциско, откуда в 1913 году направится к Берингову проливу, а затем к Северному полюсу.
Состоялась встреча в Норвежском географическом обществе, где его представили королю Хокону VI. Молодой и обаятельный король много расспрашивал Александра о путешествии, получал обстоятельные ответы и составил весьма благоприятное впечатление о молодом исследователе.
Журналистов поражала скромность, даже застенчивость человека, которого воспринимали как героя. Интервью газете «Арбейдет» заканчивалось так: «Мы поблагодарили молодого любезного русского за его терпение. В эти дни его, наверное, замучили вопросами, на которые он должен был терпеливо отвечать. И, наверное, его можно понять, если он пытался ускользнуть от встречи с журналистами из Бергена. Но от своей судьбы ведь нелегко ускользнуть…»
[110] Действительно!!!
Среди писем, полученных Кучиным в Буэнос-Айресе, были два, которые мы здесь приводим полностью с минимальными купюрами. Послушайте и вы щебетание этого юного создания. Первое письмо написано 26 мая 1911 года:
«Дорогой Кучин! Нет, как великолепно снова получить весть от тебя! Я определённо не знаю, как мне благодарить тебя за длинное, милое письмо. И как забавно ты пишешь! Поверь, читать его было просто удовольствие. Я прочитала его вслух 2 или 3 раза всем домашним. Мама надеется, что ты ведёшь дневник в своём долгом путешествии, потому что, кто знает, может быть, ты когда-нибудь сможешь зарабатывать деньги на событиях своей жизни!
Да, поверь мне, Хоп так прекрасен. Я сижу в настоящий момент в роще и пишу, потому что сидеть в доме слишком жарко. Ты не представляешь себе, как прекрасно лето! Зиму я не переношу. Я бы хотела жить в стране, где лето круглый год. Возле нашего дома есть сад. Каждый день мы ходим и возвращаемся с охапками цветов. Особенно много фиалок на Сосновой горе «Фурухауген», которую ты, конечно, помнишь. Помнишь, как Сигни, ты и я ходили на прогулку и нашли первые фиалки? Это было уже давно. Скоро будет год как. Я думаю, что время летит так быстро. Возможно, потому что зимой у нас было так много событий – балы, театр и т. п.
17-го мая я нисколечко не повеселилась. Только немножко, с утра, когда я была очень занята, продавая «майские цветы». Поверь, я с удовольствием ходила по улицам города и (неразборчиво – прим. авт.) народ! После обеда я была в парке Нюгорд. Там был фейерверк и музыка. Но музыку я слушала мало или вообще не слушала, и фейерверк, к сожалению, не видела, потому что он начался в 11 часов, когда нам надо было идти на поезд. И другие в семье тоже не повеселились, поэтому мы устроили праздник 19-го мая.
Приехала Ингебьёрг Хеллен, подруга Сигни, и мы, все дети, собрались вместе и пригласили папу с мамой. Мы съездили в город за покупками. А потом накрыли праздничный стол… Папа написал для нас песню об этом вечере. Это было сюрпризом и вызвало восторг. И мы повеселились намного лучше, чем 17-го мая.
Сейчас мы собираем монетки в 5 и 10 эре в бутылку. Это будет на празднование Иванова дня. Надеюсь, что мы получим такое же удовольствие. Вчера Сигни, Хокон, Ейлиф и я катались на лодке в первый раз в этом году. Было чудесно!
Велле, говоря твоими словами, нас предал. Иногда он говорит, что думает взять тебя на прогулку, например, в субботу, и больше мы его не видим. Нет, в тот раз, когда ты был здесь, было намного лучше. Тогда здесь постоянно кипела жизнь… Да, весёлые были дни! Мы все с радостью ждём то время, когда ты снова приедешь в Норвегию, хотя известно, что это произойдёт не скоро. Я не думаю, что уеду отсюда в какое-то другое место, и уж точно не в Америку. Я ещё такая маленькая. Всего 17 лет! Итак, я думаю, что буду дома, когда ты снова приедешь сюда, и буду одной из первых, кто скажет тебе «с возвращением».
Ты должен, наконец, передать привет от меня Ертсену и повару «Фрама» и поблагодарить их за приветы. Я рада, что они не совсем забыли меня.
У меня появился друг в школе танцев. Он приходит почти каждое воскресенье, мы вместе гуляем. Это здорово. Однажды мы должны были пойти в (неразборчиво – прим. авт.), но потом я убежала от него и ему пришлось идти одному. Представляешь, как здорово. Но не думай, что он рассердился! Он определённо не может сердиться. Сейчас мы опять хорошие друзья.
Представь себе, я никогда не была в аквариуме после того, как мы были там вместе с тобой. Думаю, что глупо идти туда одной… Сигни и я редко бываем вместе…
Я не так часто бываю в театре в последнее время. Однажды мы с Сигни смотрели «Тайфун». Это было блестяще, поверь! Кроме того, я смотрела пару раз (неразборчиво – прим. авт.) и ещё несколько вещей. Но больше всего меня интересуют танцы. Осенью я начну заниматься в балетной школе фру Мон. Как я рада!
На днях мы с Сигни пойдём фотографироваться. Тогда я с удовольствием пошлю тебе одну карточку (при условии, что они хорошо выйдут), если тебя это интересует. Та, что есть у тебя, ужасно плохая, на мой взгляд. Но, возможно, я изменилась с того времени. Я немного выросла с прошлого года. Это я замечаю по одежде.
Между прочим, я бы хотела иметь твою фотографию. Да, у меня есть одна, которая была в газете. Я повесила её на стену, но там такая плохая бумага, что она быстро порвалась.
Но я всё равно хорошо тебя помню.
Для меня писать письма всё равно что писать сочинение. Они получаются, конечно, плохие. Это из-за того, что мало упражняюсь.
Надеюсь, пройдёт не очень много времени, прежде чем ты дашь о себе знать. Так забавно было читать о твоей поездке, праздниках на корабле и о пингвинах и т. д.
