Книга Александр Кучин. Русский у Амундсена, страница 35. Автор книги Людмила Симакова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Александр Кучин. Русский у Амундсена»

Cтраница 35

Для В. Русанова наступает время исполнения заветной мечты. Последняя телеграмма со Шпицбергена. Полный текст: «Исследования на Шпицбергене закончены, вся программа выполнена, поставлено 28 заявок. Собраны палеонтологическая, зоологическая и ботаническая коллекции. Обследована вся горная промышленность Шпицбергена. Много льдов. Иду на восток. Русанов» [155].

Было ли известно о плане В. А. Русанова или это была такая же «великая тайна», как у Амундсена? Владимир Александрович своё желание пройти Северным морским путём, обойдя Новую Землю с севера, особенно не скрывал.


Александр Кучин. Русский у Амундсена

В. А. Русанов (второй слева) на судне «Королева Ольга» во время возвращения из экспедиции на Новую Землю. 1910 г. (Из фондов ГААО)


Александр Кучин. Русский у Амундсена

Политссыльный Самойлович Р. Л. 1910 г. (Из фондов ГААО)


О них он пишет в своей записке в Министерство внутренних дел: «Имея в руках судно вышенамеченного типа, я бы смотрел на обследование Шпицбергена как на небольшую первую пробу. Таким судном можно будет широко осветить, быстро двинуть вперёд вопрос о Великом Северном морском пути в Сибирь и пройти Сибирским морем из Атлантического океана в Тихий» [156]. Известно, что он обсуждал эту идею с отцом Кучина Степаном Григорьевичем, и тот был категорически против, пытаясь убедить Русанова, что судно, незаслуженно названное «Геркулес», непригодно для такого плавания. Вероятно, были разговоры и с другими людьми. Однако о существовании какого-либо проработанного плана организации и проведения такой экспедиции неизвестно. Да и был ли он вообще?

«Может быть, а может и не быть». Просто немногие знали, что для В. Русанова «может быть» означало «может» и «будет».

Последняя телеграмма была оставлена в становище Маточкин Шар и отправлена в Архангельск на судне «Королева Ольга». Фотографическая копия телеграммы была опубликована в «Записках по гидрографии» в 1915 году и воспроизведена в книге «Владимир Александрович Русанов. Статьи, лекции, письма» [157]. Приводим её полностью с сохранением орфографии. «Телеграмма начальника экспедиции 1912 года В. А. Русанова, оставленная на Новой Земле, в самоедской колонии Маточкин Шар 18 августа с просьбой отправить ея, когда представится возможность по следующему назначению: Петербург Жданова 9 Стюнкель Юг Шпицбергена остров Надежды окружены льдами занимались гидрографией Штормом отнесены южнее Маточкина Шара Иду к Северо-западной оконечности Новой Земли оттуда на восток Если погибнет судно направлюсь к ближайшим по пути островам Уединения Ново-Сибирским Врангеля Запасов на год все здоровы Русанов. Получена Г. И. Садовским 23/IX 1912 г. Послана 26 сен. 1912 г.» [158].

Пароход Архангельско-Мурманского срочного пароходства «Королева Ольга», судя по расписанию, вышел из Архангельска 12 сентября, [159] в пути был 9–10 дней, в Архангельск вернулся 30 сентября – 1–2 октября. Телеграмма В. А. Русанова была опубликована в «Новом времени» 27 сентября. Видимо, сообщение было передано по радио.

Некоторые считали, что Русанов выпустил частицу «не» в сообщении. Следует читать: «Если не погибнет судно».

Ну, не любил он эту частицу!!!..

VII. Поиски экспедиции

В 1912 году помимо плановых экспедиций Гидрографического управления и Мурманской научно-промысловой экспедиции в Арктику вышли три экспедиции, из-за судеб которых 1912 год стал трагическим годом русского исследования Арктики. Это экспедиции под руководством Г. Я. Седова, Г. Л. Брусилова и В. А. Русанова. Три экспедиции, ставившие перед собой разные цели, готовившиеся по-разному, по-разному формировавшие свои команды, но столкнувшиеся с одинаковыми погодными условиями и тяжёлыми льдами Арктики 1912 года.

Наиболее известна из них экспедиция к Северному полюсу Георгия Яковлевича Седова, который заявлял, что престиж России требует немедленного штурма Северного полюса и сделать это необходимо раньше, чем на Северном полюсе побывает покоритель Южного полюса Р. Амундсен. После того как комиссия Гидрографического управления признала план экспедиции, представленный им, несостоятельным и отказала ему в государственной поддержке, Г. Я. Седов и его сторонники прибегли к популярному в то время средству – всероссийской подписке. Жертвователям дарили жетоны-медали с изображением лыжника с собакой на фоне северного сияния. Большинство жетонов были медными, но тем, кто сделал вклад более 5 тыс. рублей, вручали золотые. Обладателями золотых жетонов были Ф. Нансен и Николай II, выступивший как частное лицо и пожертвовавший 10 тыс. рублей.

Для экспедиции зафрахтовали зверобойное судно норвежской постройки «Св. великомученик Фока». По первоначальному плану экспедиция должна была дойти до Земли Франца-Иосифа, зазимовать там, и с первыми лучами солнца после полярной ночи выйти к полюсу, дойти до него на лыжах с собачьими упряжками, поднять российский флаг и вернуться либо к судну, либо к Гренландии по направлению дрейфа льда.

Экспедиция не заладилась с самого начала. Пришлось оставить радиоаппаратуру – не было радиста, оставить часть груза – судно оказалось загруженным выше ватерлинии. Были сорваны сроки выхода в море. Торжественные проводы на Соборной пристани Архангельска состоялись лишь 27 (14 по с. с.) августа, а уже у Новой Земли судно попало в тяжёлые льды и было вынуждено остаться на зимовку. Первая зимовка прошла успешно. Научники В. Ю. Визе, М. А. Павлов, Н. Н. Пинегин выполнили колоссальный объём работ. Хотя Г. Я. Седов, отправляясь в плавание, говорил, что экспедиция не ставит перед собой больших научных задач, но именно научная составляющая, на наш взгляд, стала оправданием экспедиции и серьёзным университетом для этих молодых в будущем знаменитых полярных исследователей. Сам Г. Я. Седов с 1 апреля по 27 мая 1913 года с боцманом А. Инютиным заснял северо-западное, северное и северо-восточное побережья Северного острова, от полуострова Панкратьева до мыса Флиссингский. Тяжелейший двухмесячный героический переход на лыжах и собачьих упряжках подорвал здоровье Георгия Яковлевича. Но в результате он составил довольно верную карту, на которой контур берега совпадает, за небольшим исключением, с очертанием берега на современных картах. Только через одиннадцать месяцев судно смогло продолжить путь. Новая зимовка началась в бухте Тихой острова Гукера Земли Франца-Иосифа менее чем через месяц. Она была изнурительной. Холод и однообразная несбалансированная пища сделали своё дело. Заболели все, кто брезговал есть свежее мясо и пить кровь убитых животных. Был болен и сам Г. Я. Седов. Тем не менее, 2 февраля 1914 года он вместе с Г. Линником и А. Пустошным вышли к полюсу. С ними было 24 собаки, впряжённых в трое нарт с провиантом и одеждой. На девятый день Георгий Яковлевич уже не мог встать, его везли на нартах, а 20 февраля он скончался. Его спутники, захоронив начальника, пошли в обратный путь. 18 марта они вернулись на «Св. Фоку». Через месяц судно прибыло в Архангельск.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация