Патриций еле заметно улыбнулся.
– Ты знаешь, как покорить мое сердце. Однако оказаться размазанным по потолку собственной мастерской – это несколько радикальный урок.
– Да уж, мне ли не знать, но если вы простите мне мою дерзость, сэр, я бы хотел застолбить право на сотрудничество с Почтамтом прямо здесь и сейчас. Куй железо, пока горячо – такой у нас, Кексов, девиз. Знаю, что семафоры посылают сообщения со скоростью молнии, но посылок и людей по башням не передашь.
Лицо Витинари оставалось бесстрастным.
– Неужели? Я-то кую, когда мне вздумается. Но не смущайся, господин Кекс. Не стану мешать вам с господином фон Липвигом рассматривать свои перспективы, но предлагаю заодно задуматься о положении возниц и кучеров в эпоху перемен.
«Да, – думал Мокриц, – грядут перемены». Но лошади останутся в городах, а Железная Ласточка не сумеет вспахать поле, хотя Дик наверняка мог бы ее научить.
– Одни потеряют, другие найдут – не так ли все происходило с самого начала времен? – сказал Мокриц вслух. – Вначале был человек, который умел делать орудия из камня, потом пришел человек, который сделал орудия из бронзы, и первому пришлось или тоже учиться работать с бронзой, или вовсе сменить сферу деятельности. А человеку, обработавшему бронзу, пришлось уступить человеку, обработавшему железо. И едва тот успел поздравить себя с тем, какой он молодец, как появился человек, выплавивший сталь. Это танец, где все боятся остановиться, потому что, однажды остановившись, ты отстанешь от остальных. Но не таков ли и весь наш мир?
Витинари повернулся к Дику:
– Юноша, не могу не спросить, каков будет твой следующий шаг?
– Столько людей приходят посмотреть на Железную Ласточку, вот я и подумал, может, прицепить вагоны, поставить там какие-нибудь лавки и дать всем возможность покататься на ней. Если сэр Гарри не станет возражать, конечно.
– Все еще остается вопрос общественной безопасности, – заметил Витинари. – Не ты ли говорил ранее, что взорвал… «пару-тройку», кажется, так ты выразился?
– Те я повзрывал специально, поглядеть, как это бывает. Так знания и приобретаются, сэр, вы же понимаете.
– А ты серьезно относишься к своему делу, господин Кекс. И как же другие оценили твои находки? Я хочу знать, господин Кекс, каково мнение твоих старших товарищей.
Дик просиял.
– Ах, вот оно что. Ну, если вы имеете в виду лорда Рансибля, сэр, нашего землевладельца из Сто Лата, так, когда я ему рассказал, он долго смеялся и сказал, мол, удивительно, чем только люди не страдают, и велел не запускать Железную Ласточку в сезон охоты на фазанов.
– Логично, – согласился Витинари. – Перефразирую. Что говорят другие инженеры, которые уже видели твою машину на ходу?
– Ну, сомневаюсь, чтобы кто-то из инженеров, за исключением нас самих, вообще видел Железную Ласточку, хотя я слыхал, что двое ребят из Фиглифьорда соорудили отличнейший паровой насос и выкачивают им грунтовые воды из шахт и вообще. Все это интересно, конечно, но Железная Ласточка поинтереснее будет. Я бы сам заглянул к ним как-нибудь на кружку пива и поболтать, но сами видите, занят, занят, вечно занят.
– Ваша светлость, – сказал Гарри. – Я господина Кекса уважаю, потому что лично убедился, что он такой человек, который заправляет рубашку в штаны, а для меня это знак надежности. А там выстроилась целая очередь из тех, кто ужасно хочет покататься на прицепе его, э… локомотива. И думаю, они хорошо отстегнут за поездку на самом первом паровозе в мире. А в Анк-Морпорке народ до того жадный до новинок, что весь город, можно сказать, так и подгоняет наступление будущего, только бы посмотреть, каким оно окажется. И я уверен, что каждый мужчина и каждый мальчишка, а то и дамочки, захотят прокатиться на этой чудо-машине.
– Да и стоит ли обращать внимание на риски, когда сама жизнь в Анк-Морпорке – это ежедневные прогулки под ручку с риском, – пробормотал патриций. – Господин Кекс, я даю тебе свое благословение, что бы это ни было, и я вижу огонек в глазах сэра Гарри, который, смею заметить, имеет вид человека, который хочет стать твоим спонсором. Хотя, разумеется, это исключительно ваше с ним дело. Я же не тиран…
На секунду все звуки за столом стихли, и лорд Витинари продолжал:
– Правильнее сказать, я же не тиран, который настолько глуп, чтобы противиться духу времени. Зато, как всем вам известно, я тот человек, который может руководить им внимательно и взвешенно. Так что сегодня вечером я планирую пообщаться с издателем «Правды», чтобы ввести его, как он сам выражается, в курс дела. Ему нравится, когда с ним консультируются, от этого он ощущает собственную значимость.
Патриций улыбнулся:
– Удивительно, и как мы додумываемся до таких вещей? Мне прямо не терпится знать, что же ждет нас дальше?
Зверское нападение на семафорную башню в Сто Керриге, которая до недавнего времени связывала жителей города с внешним миром, шокировало всех. В сгущающихся сумерках, обводя взглядом погром, Дора Гая не удивилась, когда заметила большого и красивого волка, стремительно приближавшегося к ней с зажатым в зубах пакетом, что в норме нехарактерно для этих животных. Волк скрылся за стогом сена, и вскоре оттуда вышла красивая женщина, лишь слегка растрепанная и одетая в форму анк-морпоркской Городской Стражи.
Капитан Ангва, самый выдающийся вервольф в Страже, сказала:
– Да, знатный погром они устроили. Ты уверена, что пострадал только один твой сотрудник?
– Двое, капитан, гоблины, но они отлично пружинят. И молниеносно соображают. Представляешь, успели сигнализировать, что башню атакуют гномы, прежде чем делать ноги. Необыкновенно добросовестные создания, когда дело касается механизмов. Ночные смены даются им лучше всего. Предупреждаю, капитан, когда виновные будут найдены, я выдвину им обвинения, и выдвину со всей силы, так что стражникам вроде тебя придется отвернуться, чтобы ненароком не увидеть того, чего не хочется видеть.
– Я бы об этом не беспокоилась, госпожа Ласска. Его светлость придерживается мнения, что помеха семафорному сообщению суть помеха нормальному течению жизни. Измена не только собственному государству, но и всему миру.
– В настоящий момент у моего доброго друга Осколка Сосульки, старшего гоблина с этой башни, повреждена рука, но он, несомненно, поможет искать гномов, которые за это ответственны. Я только не знаю, куда делся Отсвет на Луне.
– Я порыскаю по окрестностям, пока подмога не приедет. Я все равно жду фургон и Игорину для экспертизы, – сказала Ангва. – Если услышишь крик – это могу быть я, но ты не пугайся. Командор Ваймс не выносит бессмысленных диверсий.
Повисло молчание.
– Мне нужно кое-что тебе показать, – мрачно сказала Дора Гая. – Загляни под обломки вот здесь. Этот гном, похоже, категорически мертв и чудовищно изувечен. Я полагаю, он оступился и упал, когда они поджигали башню. А ты что скажешь, капитан?
