Чуть позже, несколько раз успешно съездив туда и обратно по короткому участку пути в поле, Дик со своими помощниками уселся за стол.
– Уолли, Дэйв, парни, медь уже на исходе, – сказал он. – Так что пусть ваши матери соберут вам вещички, сготовят бутербродов в дорогу, и седлайте лошадей. Отвезем Железную Ласточку в Анк-Морпорк. Говорят, там происходит все самое интересное.
Да, лорд Витинари, тиран Анк-Морпорка, иногда встречался с леди Марголоттой, правительницей Убервальда. А что такого? Встречался же он и с Алмазным королем троллей близ Кумской долины, и, уж конечно, с гномьим королем-под-горой Рысом Рыссоном в его пещерах под Убервальдом. Все прекрасно понимали, что это и есть политика.
Да, политика. Невидимый клей, не позволяющий миру расколоться на воюющие фрагменты. Прошлое и так видело слишком много войн. И каждому школьнику было известно – во всяком случае, было бы известно, если бы школьники читали не только надписи на пакетах с печеньем, – что в недалеком прошлом чуть не случилась одна очень страшная война, последняя битва в Кумской долине, и в результате гномы и тролли сумели добиться если не мира, то взаимопонимания, из которого с помощью богов мог еще вырасти мир. Произошел обмен рукопожатиями (важные люди важно пожали друг другу руки), и появилась надежда – хрупкая, как мысль.
И впрямь, думал лорд Витинари, подъезжая в трясущейся карете к Убервальду, после знаменитого Кумского мирного соглашения в обществе царил такой оптимистический настрой, что даже гоблинов в кои-то веки согласились признать разумными существами, к которым нужно относиться как к братьям, пускай и к меньшим. Патриций размышлял о том, что со стороны внешнеполитическая обстановка вполне могла сойти за мирную, но мир – это такое состояние, которое рано или поздно все равно заканчивается войной.
Он поморщился, когда карета налетела на очередной ухаб. По его приказу сиденья были снабжены дополнительными подушками, но ничто не могло избавить путника, ехавшего в Убервальд, от тех пыток, которые подстерегали его на каждой выбоине на пути, причиняя колоссальные неудобства. Продвигались они медленно, но остановки у клик-башен, попадавшихся на пути, позволяли секретарю лорда Витинари Стукпостуку получать ежедневные кроссворды, без которых день патриция был бы неполным.
Снаружи раздался стук.
– Боги праведные! Стукпостук, неужто непременно нужно въехать в каждую колдобину на дороге?
– Увы, сэр, похоже, даже сейчас ее светлость не может контролировать разбойников на Дичьем перевале. Она проводит периодические зачистки, но, боюсь, этот маршрут самый безопасный.
Послышался крик и потом – снова стук. Витинари потушил лампу для чтения за секунду до того, как некто свирепой наружности приставил наконечник арбалета к окну кареты, в которой теперь царила тьма, и потребовал:
– А ну, выходите и прихватите с собой все свои ценности, а не то… понятно вам? И без фокусов! Мы наемные убийцы!
Лорд Витинари невозмутимо отложил книгу и со вздохом обратился к Стукпостуку:
– Похоже, на нас напали наемные убийцы, Стукпостук. Не правда ли, мило?
Стукпостук слегка улыбнулся:
– Очень мило, сэр. Вы же так любите встречи с наемными убийцами. Не стану вам мешать, сэр.
Витинари закутался в плащ и выбрался из кареты со словами:
– Нет повода прибегать к насилию, господа. Я отдам вам все, что у меня есть…
Не прошло и двух минут, прежде чем его светлость вернулся на свое место и как ни в чем не бывало подал вознице сигнал трогать.
Некоторое время спустя из чистого любопытства Стукпостук поинтересовался:
– Что случилось на этот раз, милорд? Я ничего не слышал.
Сидя рядом с ним, лорд Витинари ответил:
– Они тоже, Стукпостук. Подумать только, сколько сил потрачено впустую. Невольно задаешься вопросом, почему они так и не научились читать. Тогда они опознали бы герб на моей карете, что могло бы их как-то вразумить.
Карета постепенно набрала скорость, которую можно было назвать разве что хаотичной.
– Но ваш герб, сэр, он черного цвета на черном фоне, и снаружи темным-темно, – заметил Стукпостук, немного поразмыслив.
– Ах да, – отозвался лорд Витинари с тем, что у него сходило за улыбку. – Знаешь, Стукпостук, а ведь я об этом не подумал.
Было в замке леди Марголотты что-то неизбежное. Величественные двери отворялись медленно и с протяжным скрипом. В конце концов, статусную атрибутику никто не отменял. В самом деле, какой уважающий себя вампир захочет жить в замке, где двери не будут скрипеть и стонать по первому требованию? Да и Игори ни за что бы не согласились. Здешний Игорь как раз встретил лорда Витинари и его секретаря и пригласил в напоминавший пещеру холл с потолками, затянутыми колыхавшейся паутиной. И было такое ощущение – одно лишь ощущение, не более того, – что глубоко в подземелье что-то кричало.
С другой стороны, рассуждал Витинари, здесь обитала удивительная женщина, которая сумела втолковать вампирам, что возвращение из могилы с такой частотой, что голова может закружиться, – не самая умная затея, и которая каким-то чудом убедила их поумерить пыл во время ночного досуга. Помимо этого она завезла в Убервальд кофе, вероятно, чтобы подменить одно пагубное пристрастие другим.
Леди Марголотта всегда говорила коротко и по делу, и именно такой разговор состоялся между ними после пышного ужина несколько дней спустя.
– Это все граги. Опьять граги! А вьедь столько временьи прошло! Ситуация только обостряется, как ты и предсказывал, дорогой Хэвлок. Как мог ты это предвьидеть?
– Алмазный король троллей задал мне такой же вопрос, и я могу только повторить свой ответ. Разумные существа по природе своей неуемны. Иными словами, все они не могут быть удовлетворены одновременно. Или ты думала, что флагами, фейерверками, рукопожатиями и обещаниями после подписания Кумского соглашения дело и кончилось? Лично я всегда воспринимал это как антракт. В сущности, Марголотта, мир – это то, что происходит, пока зреет следующая война. Невозможно угодить всем сразу и особенно невозможно угодить всем гномам сразу. Видишь ли, когда я веду переговоры с алмазным королем троллей, он выступает от лица всех троллей, представляет интересы каждого из них. Когда дело касается политики, им хватает ума предоставить разговоры ему. Но взять, к примеру, тебя, дорогая леди Марголотта. Ты выступаешь от лица всех своих… подданных в Здеце
[2], и когда нам приходится проводить переговоры с тобой, они проходят в целом адекватно… Но гномы – это стихийное бедствие. Только ты договоришься с их предводителем, как на поверхность выползает какой-нибудь граг с выпученными глазами, и все вдруг возвращается на исходную позицию, все мировые соглашения аннулированы и недействительны, и ни о каком доверии не может быть и речи! Ты сама знаешь, что король – «десятник»
[3], выражаясь их словами, – есть в каждой шахте на Диске. Как вести дела с таким народом? Каждый гном сам себе тиран.
