– Ты не тупая, Мэг. Ты самая умная девочка, которую я только знаю.
– Но почему я тогда предложила такую чушь? – в отчаянии спросила я.
– Но зато теперь мы, по крайней мере, знаем, что ходили кругами, – заметила Элис.
– Ну и как нам это знание поможет?
– Еще как поможет, – бодро ответила подруга. – Мы просто… будем делать что-нибудь другое.
– Например?
Элис повесила голову:
– Прости, Мэг. Я не знаю, я, правда, не знаю.
Никто из нас не проронил ни слова. Вдруг я подпрыгнула.
– Мы просто идиотки! – воскликнула я. – Почему мне раньше не пришло это в голову?
– Что???
– Мы можем позвонить кому-нибудь с твоего мобильника!
Элис опустила голову еще ниже:
– У меня кончились деньги, забыла? Я потратила последние, когда отправляла Грейс эсэмэску на Лансароте.
– Я знаю, – ответила я. – Но ведь даже без денег можно позвонить в полицию!
Элис не поднимала глаз:
– Знаю, но поскольку у меня нет денег, я решила оставить телефон дома. Я не видела смысла брать его с собой.
Я медленно опустилась на землю. Я не могла не вспомнить о Грейс, вовсю развлекающейся на Лансароте.
– Спорим, ты бы хотела сейчас оказаться на Лансароте? – сказала я.
Элис наконец-то подняла голову и слабо улыбнулась:
– Вообще-то нет. Кому нужно это Лансароте? Я бы с радостью вернулась в наш уютный коттедж и бегала по саду с Рози.
Слова Элис обрадовали меня так, как будто я снова очутилась дома в безопасности. Правда, мне тут же показалось, что очутиться сейчас дома – самая несбыточная мечта на земле.
Глава двадцать восьмая
Мы долго-долго сидели под деревом. С тех пор, как мы поняли, что блуждаем кругами, больше не было смысла куда-то идти.
– Есть хочешь? – спросила я подругу.
– Немножко, – тихо ответила она.
– Только немножко? – удивилась я.
– Ну, хорошо, хорошо! Я очень-очень голодная!
– Я тоже. Жаль, что мы не взяли с собой еду, которую нам оставила мама.
– Это моя вина, – мрачно сказала подруга. – Ты хотела, а я тебе не позволила. Ты случайно не спрятала тайком от меня в карман яблоко?
Я грустно покачала головой, а Элис вывернула карман джинсов и достала деньги.
– У меня есть сорок два евро. Кажется, сейчас я бы отдала их все за тонюсенький кусочек пиццы.
– Я такая голодная, что отдала бы и за яблоко.
– Или за кусок хлеба.
Я захихикала:
– Или тарелку маминого чечевичного рагу.
Элис тоже рассмеялась:
– За салат с нутом.
– Перестань! – сказала я. – Мне кажется, я никогда не была такой голодной. Думаешь, мы можем умереть с голоду?
– Неа, мы легко протянем несколько дней. Мы…
Подруга замолчала, когда увидела мое лицо.
– Нам не придется торчать тут несколько дней, не волнуйся, – сменила тему Элис. – Мы скоро выберемся, и все будет хорошо.
Как я хотела верить ей, но не могла. Я огляделась по сторонам.
– Здесь наверняка полно того, что мы можем съесть, – заметила я.
Элис собрала полную пригоршню палых листьев и мха.
– Даже если мы и найдем что-нибудь приличное, как мы узнаем, что это можно есть? Нам придется питаться разными ягодами и травами, тогда если отравится одна, другая хотя бы выживет.
Я резко замотала головой:
– Ни за что! Что я буду делать, если ты умрешь, а я останусь тут одна? А если ты заболеешь, я не смогу тащить тебя на себе.
Вдруг Элис вскочила на ноги.
– Это просто глупо! Почему мы вообще говорим о таких вещах? Отравиться! Умереть с голоду! Устроили тут истерику! Давай двигаться уже. Сидение тут ничему не поможет.
– А что, если мы пойдем совсем в другую сторону? – робко спросила я.
Элис топнула ногой:
– Но, по крайней мере, мы будем двигаться, а не торчать тут и обсуждать всякие ужасы!
С этими словами Элис развернулась и зашагала вперед. Я помедлила секунду, а затем поднялась и последовала за ней. Может быть, Элис и раздражена, но оставаться тут одной еще хуже.
Мы шли и шли – я чувствовала, как огромные мозоли наливаются у меня на ступнях. Почему только я не послушала маму и не надела носки?
Элис брела вперед, не разбирая дороги, а я трусила за ней по пятам. Мы не разговаривали – никому не хотелось. Через некоторое время Элис прибавила темп и только что не бежала. Я еле успевала за ней.
Через некоторое время я не выдержала.
– Эл! – крикнула я. – Стой, пожалуйста!
Элис на бегу повернулась ко мне.
– Мы не можем… – начала она, но не закончила.
– Осторожно! – в этот же момент крикнула я. Моя подруга зацепилась за огромную ветку и со всей силы упала на землю. Я бегом бросилась к ней.
– Эл, ты жива? С тобой все в порядке?
Она открыла глаза и простонала:
– Думаю, да, только вот лодыжку больно.
Я протянула ей руку:
– Хватайся. Давай помогу.
Элис медленно поднялась с моей помощью – подруга стояла на одной ноге.
– Ты можешь наступить на другую? – спросила я.
Элис неуверенно кивнула:
– Конечно.
Но как только она встала на обе ноги, ее лицо скривилось от боли.
– Извини, кажется, я не могу идти.
Элис облокотилась о дерево и медленно сползла, усевшись на ветку, которая и послужила причиной падения. Лицо подруги побледнело и приобрело сероватый оттенок, цвета вчерашней каши. Я села рядом на ветку и разрыдалась.
– Эй, – Элис обняла меня. – Ведь это я поранилась, это мне полагается плакать.
– Я знаю, – причитала я. – Мне так жаль, Элис. Но я боюсь, мне страшно!
Элис обняла меня покрепче:
– Послушай, все будет в порядке. – Подруга посмотрела на часы. – Уже почти шесть, а ты знаешь свою маму. В шесть тридцать вся полиция Франции будет поднята на уши.
Я покачала головой:
– Ты и правда не знаешь мою маму. Она позвонит в полицию без пяти шесть.
– Ну, а тогда и не о чем волноваться, – заметила Элис. – Полиция нас найдет, все проще простого.
– И зачем только мы так тщательно прятали наши велики? Если бы они остались на дороге, полицейские заметили бы их и, по крайней мере, знали, где искать. Но как теперь они найдут нас?
