Она понимала его теперь не только благодаря их связи, сама привязка перестала играть сколь-нибудь важную роль, потому что чувства казались своими, настоящими. И как же хорошо было встречать каждый новый день, зная, что они снова увидятся, чтобы поговорить о чем-то интересном или обсудить новые, еще не изученные темы. А может, молча, неспешно пройдутся по саду, Зор будет смотреть на нее, и в уголках его губ спрячется особенная нежная улыбка.
Первый всхлип прорвался сквозь плотно сжатые губы. Как же резко все изменилось, стоило лишь загадать то желание! Бэла вспомнила родных и услышала от горячо любимого брата слова презрения и гнева в адрес того, по кому теперь ужасно тосковала. Зная, скольких усилий многим людям стоило вызволить ее, Бэла попросту не имела права и дальше стремиться к мужчине, чей образ приравнивался к чему-то мерзкому и ужасному, о чьем присутствии в своей жизни следовало позабыть, вычеркнуть из памяти раз и навсегда. Но получится ли теперь, когда она ждет от него ребенка?
Бэла подняла мокрое лицо и посмотрела на бутылек, который по-прежнему сжимала в ладони. Вот оно, решение всех проблем, такое простое и легкое. Девушка села на кровати, отвинтила крышечку и поднесла эликсир к губам, кончиком языка коснулась застывшей на горлышке горьковатой капельки, вдохнула пряный аромат трав и неожиданно вспомнила лицо мага, который говорил о своей бывшей жене и о том, как она избавилась от их малыша. Сердце вдруг снова заныло. Ну какое ей теперь дело до Зора?! Избавиться, забыть, вычеркнуть из своей жизни раз и навсегда!
Бэла наугад поставила бутылек на прикроватный столик, потому что ничего не видела за пеленой слез, и снова уткнулась в подушку. Она не сможет принять решение сейчас, настой не поздно выпить и завтра, просто нужно отдохнуть до утра и еще раз осмыслить все, когда наступит новый день.
Сны, яркие, красочные, радужные, в которых девушка смеялась, а высокий беловолосый маг обнимал ее и кружил на руках их дочь, смешную пухленькую малышку с серебристо-белыми пушистыми кудрями, казались такими настоящими, словно Бэла проживала в них реальную жизнь. От веселого смеха слезы выступили на глазах, и девушка вытерла их тыльной стороной ладони, почувствовала влагу, охладившую руку, и проснулась. Села в кровати, а когда огляделась, ощутила такое пронзительное чувство утраты, что не смогла оставаться в постели. Бэла подошла к окну, бросила взгляд на разгоравшийся вдалеке рассвет, а потом повернулась к двери, оправила платье, в котором так и уснула, надела мягкие туфли и неслышно выскользнула из комнаты.
Брат поймал ее, когда девушка собиралась выйти из сада на дорогу. Дальше она хотела добраться до городских ворот и поймать экипаж, который отвез бы ее в поместье Зора. Обо всем этом Бэла поведала Эдвару, потрясенно и неверяще глядевшему на нее. Он сидел на корточках, держа в теплых руках холодные ладошки сестры, и слушал ее сбивчивый рассказ.
– Тебе совсем не жаль меня, Бэла, не жаль мать? Что станет с нами, если ты вновь превратишься в его пленницу? Ты готова к жизни неиссякаемого источника, из которого пьют день за днем, пока он не постареет и совсем не иссохнет? Ты готова добровольно отдаться в руки того, кто держал тебя на цепи, кто поставил на тебе свое клеймо, будто на бездушной твари, чьим мнением даже не стоит интересоваться?
– Эди, Эди, пожалуйста… я вас очень люблю. – Бэла соскользнула со скамейки, встала на колени рядом с братом, уткнулась лицом в надежное плечо и приглушенно выдохнула. – Я жду от него ребенка, Эди.
Поведай ему сестра о самых извращенных издевательствах со стороны Зора, Эдвар не был бы так поражен. Он побледнел, как меловая стена, выдохнул и вдохнул надсадно и хрипло, а потом схватил целительницу за руку, рывком поднял на ноги и потянул за собой.
В прохладной гостиной дома, принадлежащего ректору виерской академии, царила тишина. Амир стоял возле незажженного камина, облокотившись о мраморную полку, Бэла свернулась калачиком в кресле, положила подбородок на сцепленные пальцы и не решалась поднять глаза, а Эди застыл возле окна, прислонившись к холодному стеклу лбом.
– Он и это использует к своей выгоде, – прошипел вдруг Эдвар, а девушка вздрогнула и сжалась еще сильнее. – Он сможет шантажировать сестру ребенком или еще что-нибудь придумает. Анделино не просто так хорошо обращался с ней в последнее время, он намеренно и целенаправленно пытался влюбить Бэлу в себя, чтобы контролировать, чтобы она стала покорной марионеткой в его руках. Не зря ведь сначала злился и упрекал сестру в том, что ее чувства ему мешают.
Слова брата болью отозвались в сердце, потому что достоверно объясняли резкую перемену в поведении Зора.
– Если ты решишься оставить ребенка, Бэла, дашь мерзавцу дополнительную власть над собой. Как только он узнает, сможет тут же обратиться к королю, и тебя вернут магу до рождения малыша. А потом Анделино добьется права отобрать у тебя ребенка, если пожелает.
Тревога перекрыла ноющее ощущение в сердце, Бэла подняла на брата испуганные глаза.
– Он ни перед чем не остановится и все обернет к своей выгоде, – продолжил Эди. – Ребенок до скончания века станет самой лучшей привязкой.
– Полагаешь, он может?
– Зависит от его целей. Нужна ли ты ему так же сильно, как прежде.
– Я должна избавиться от ребенка?
– Никогда не стану принуждать к подобному решению, но как же хочется уберечь тебя от новой боли, сестра. Ты даже не представляешь, каково это – иметь внебрачного ребенка и каково самому ребенку расти среди других, обычных детей… Я обязан предупредить тебя.
Девушка качнула головой, пытаясь отрицать очевидное, но фраза Эдвара возымела свое действие. Она представила, что станет с ней, когда на свет появится малыш, у которого нет законного отца.
– Диана дала мне настойку… если я ее выпью, никаких проблем не будет.
– Вы хотите выпить, Бэла? – раздался вдруг голос Амиральда.
Девушка перевела затуманенный взгляд на ректора и растерянно качнула головой.
– Я не знаю, не знаю, что является лучшим выходом. Я ведь целительница, я спасаю жизни, а не отбираю их.
– Ребенка еще нет, – негромко сказал Эди.
– Это заблуждение, брат. Ты мужчина, тебе не понять этих сомнений. – Бэле вдруг показалось очень важным донести до Эдвара свои ощущения. – Ты видишь проблему и ее решение, думаешь о грядущей катастрофе и готов искать пути для ее предотвращения. А я чувствую крохотную искру жизни, только намек на нее, но… но это ведь жизнь! Настоящая жизнь, пусть она и не оформилась еще в реального человека, но она растет день ото дня. Я ведь чуть было не выпила отвар, а потом… потом этот сон. Это была маленькая смешная девочка…
Эдвар схватился руками за голову и снова прислонился лбом к стеклу.
– Когда Зор узнает…
– Если узнает, – вновь вмешался в разговор спокойный голос ректора. – Мы можем наложить иллюзию, Эди, и дождаться момента, чтобы разорвать привязку. Потом Бэла будет вольна сама решать, рассказать Зору или нет. А вам, Бэла, предстоит сделать выбор, пусть трудный, но он должен быть только вашим. Брат старается защитить вас всеми силами, для него нет ничего важнее вашей безопасности, особенно после столь длительного заточения и вынужденного расставания. Однако, как вы верно заметили, Эдвар не может чувствовать за вас.
