– Там еще один… – хрипло вымолвил Эдвар, – пока дышит.
– Значит, еще помучается, – ответила вдруг Диана, и Бэлу поразил жесткий тон наставницы, – его не спасти, придавило каменными блоками, слишком много повреждений.
С этими словами она снова склонилась над ректором, чьих приказов теперь ждали застывшие в дверях преподаватели.
Следить за восстановлением аристократки приставили Бэлу, которая не отходила от постели девушки до того момента, когда Виолетта пришла в себя. Целительнице пришлось поведать ей обо всем, что случилось после взрыва, а потом еще долго успокаивать разрыдавшуюся девушку. Диана успела рассказать Бэле печальную историю в подробностях и даже описать всех ее участников, включая и ту, которая спасла любимого мужчину ценой собственной жизни.
О ней сейчас и плакала Виолетта, а ректор Сенсарро в память о ней собирался устроить вечер в академии. Удивительно, но именно это происшествие вдруг сблизило аристократку с целительницей. Находясь рядом с Виолеттой в палате, общаясь с ней, выслушивая рассказы Летты, Бэла начала делиться с девушкой собственными мыслями и воспоминаниями. А позже, уже после выписки из лазарета и возвращения в свою комнату, Виолетта незаметно втянула Бэлу в их с девчонками беседы и посиделки. Целительница даже не обратила внимания, как, слушая рассказы и признания соседок, стала постепенно раскрываться и поведала практически обо всем, что случилось с ней с момента похищения.
Попутно девушка узнала и о сердечных тайнах подруг, о любви Мелинды к ее брату, порадовалась за самую счастливую из всех – Элинну – чьи симпатии были взаимны. Возможность рассказать о чувствах к Зору принесла целительнице невероятное облегчение и сблизила с соседками. Лишь последнюю тайну Бэла пока не решалась открыть, однако ощущение одиночества, так долго преследовавшее ее, наконец отступило.
Жизнь в академии снова вошла в привычное русло, Виолетта, которая неожиданно превратилась в близкую подругу, подыскала себе работу в городе. Элинна со всей ответственностью исполняла обязанности старосты, а Мелинда старательно занималась, стремясь стать лучшей ученицей, чтобы поразить воображение одного преподавателя по боевой магии, и Бэла помогала ей советами.
Истор частенько заглядывал в лазарет и в каждый свой приход приносил какой-нибудь скромный подарок, а потом подолгу сидел в палате, развлекая девушку разными историями. Незаметно целительница стала тянуться к веселому парню, рядом с которым появлялась возможность позабыть обо всех тревогах и просто расслабиться, получая удовольствие не только от общения с симпатичным молодым человеком, но и от его явного восхищения. Ист по складу характера был совсем иным, очень живым и ярким, без намека на холодную сдержанность. Он все делал с размахом, не терпел пустоты, а потому никогда не страдал от одиночества.
Бэле уже казалось, что она вот-вот преодолеет свою одержимость, когда однажды ранним утром ее неожиданно пронзила ужасная боль. Привязка вдруг отозвалась, сработав подобно натянутой тетиве, вырвавшейся из неумелой руки и полоснувшей по нежным пальцам. Чувство было настолько острым, что Бэла проснулась, но на несколько мгновений лишилась способности дышать. Она ощутила боль, не свою, а Зора, прочувствовала ее как собственную, а когда смогла вдохнуть, мигом сорвалась с постели и, накинув поверх сорочки платье, побежала в лазарет.
– Диана. – Запыхавшаяся целительница распахнула дверь и буквально вломилась в комнату, где наставница спокойно чистила целительские инструменты.
– Что такое? – перепугалась та, с тревогой оглядывая невредимую девушку.
– Диана, обследуй меня, выясни, что с ним.
– Что – с кем? С ребенком? Бэла, объясни толком!
– Зору больно, я чувствую, он пострадал.
– Да как же я выясню?
Без лишних слов Бэла уселась на стул и замерла, а Диана со вздохом приблизилась к целительнице, положила обе ладони на взлохмаченную рыжую макушку и прикрыла глаза. Спустя несколько минут наставница отстранилась, а Бэла впилась взглядом в ее лицо, ерзая на стуле от волнения.
– Ты же понимаешь, что наверняка я сказать не могу, ведь пациент далеко. Я чувствую лишь какие-то отголоски, и не так явно, как ты. По ощущениям боль сейчас сосредоточилась в районе бедра. Возможно, ранение, полагаю, не смертельное, иначе на тебе это сразу отразилось бы. С каждым моментом боль усиливалась бы, а у тебя, наоборот, уменьшается.
– Ранен? – побледнев, прошептала Бэла, пропустив мимо ушей все остальные слова.
– Эх ты, – Диана покачала головой, – хоть бы притворилась, что переживаешь за него из-за вашей связи, а ты… – и наставница махнула рукой. – Дать от боли ничего не могу, не поможет.
– Терпимо, Диана, расстояние сказывается. Только в первый момент очень плохо было. Из-за чего он ранен?
– А этого, извини, сказать не могу. – Диана еще не закончила фразу, когда кристалл вызова на столе замерцал оранжевым светом.
– Кто пострадал? – Бэла пыталась высмотреть за спиной Дианы загоревшиеся на основании символы.
– Вызов из дома Амира, он ночью должен был вернуться. О духи, надеюсь, все не как в прошлый раз.
– Кристалл не красный.
Пока Диана доставала саквояж, магическая свеча рядом с кристаллом вспыхнула, из пламени возникла небольшая записка и плавно опустилась на стол. Бэла пробежала глазами несколько строк:
«Ранение в руку в результате магического поединка».
– Диана, Амир ранен в руку.
Бэла протянула записку наставнице, но листок тут же осыпался белоснежной пыльцой.
– Магический поединок, – протянула девушка, отряхнув ладони.
– Нужно взять еще одно средство, – засуетилась Диана, – серьезные раны подобного рода неохотно затягиваются.
– А если… Диана, он же наверняка с Зором дрался! Не могло обоих просто так одновременно ранить. – Получив в ответ кивок сосредоточенной наставницы, которая сгружала в саквояж разнообразные бутылочки, Бэла почувствовала, как волнение чуточку улеглось. Ранение не смертельное, боль сильнее не становится, а значит, с Зором все будет в порядке.
Диана, уже накинувшая плащ, у самой двери вдруг развернулась и негромко сказала:
– Теперь главное, чтобы об этом поединке никто не узнал.
Чуть раньше, той же ночью…
Когда Амиральд Сенсарро вернулся в Амадин, стояла глубокая ночь. На территорию академии Амир проехал без проблем и до дома добрался без приключений. Отперев дверь, он зашел в темный холл, но не стал зажигать кристаллы. Старик-дворецкий спал, и ректор не желал его будить.
Поездка выдалась утомительной, но плодотворной. Столько всего удалось сделать, а главное, цель была уже близка. Еще совсем немного, и результаты, ради которых потрачено полжизни, наконец-то будут достигнуты.
Сняв плащ, Амир бросил его на подлокотник кресла, ненароком смахнув со столика для корреспонденции пачку писем. Подняв конверты, ректор ступил в полосу лунного света, струящегося через окно, и просмотрел имена отправителей. Среди обычных белоснежных прямоугольников выделялось письмо с огненной символикой в уголке. Проведя ладонью над посланием ректора аристократической академии, Амир не ощутил даже отголосков магических чар. Письмо было совершенно обычным и дожидалось его возвращения, судя по дате с обратной стороны, уже неделю.
