Воцарилась полнейшая тишина. Гул в классе стих.
Нога Кило перестала дрожать. Все почувствовали, как наэлектризовалась атмосфера, хотя никто не понимал, почему.
Я старался не смотреть на Аспа. И на директора мне тоже смотреть не хотелось. Я и так мог представить себе его тоненькую безрадостную улыбку.
— Тогда, может, объяснишь разницу между теплокровными и холоднокровными животными? — сказал Асп. — Мы это проходили на прошлой неделе, помнишь?
Конечно, я помнил!
Голос Аспа звучал так умоляюще, что я с трудом удержал рот на замке. Я до боли закусил губу, чтобы не проговориться о том, что мне известно о теплокровных и холоднокровных животных, в том числе и о тех, которые живут в море.
Скоро все кончится, думал я. Еще чуть-чуть, и я вздохну свободно.
— Ты что, не слышишь?
В голосе Аспа звучала неподдельная тревога.
— Слышу, — ответил я, хотя открывать рот было очень опасно.
— Ты что, не можешь ответить?
Я покачал головой.
Краем глаза я заметил, как директор посмотрел на часы. Скоро мое время кончится! Вот он откашлялся, словно хотел что-то сказать.
Но Асп опередил его.
— Реки Испании! — выпалил он. — Перечисли нам реки Испании!
Он был неподражаем! Этот вопрос не относился к биологии, но Асп надеялся, что директор этого не заметит. Я так опешил, что не удержался и посмотрел на него.
Директор подмигнул мне, он старался держаться бодрячком.
— Sorry
[23], — сказал я тихо.
Лицо Аспа потухло. Он беспомощно огляделся. Директор опустил ногу, лежавшую на колене. Теперь он рассматривал свои коричневые ботинки, видно, собирался вставать. Мортен и Фредде лыбились на своих партах. Наконец-то я показал, на что способен. Я на то и рассчитывал, так что мы квиты.
Но Аспу было хуже, чем мне.
Мне его было по-настоящему жаль. Я не хотел смотреть на него, поэтому уставился в парту. Там внутри было совсем тихо. Это меня встревожило. А вдруг Блэки задохнулся? Я чуть приоткрыл крышку и попытался заглянуть внутрь.
— Так ты не хочешь отвечать? — раздался голос Аспа над моей головой. — Так, что ли?
Я кивнул, не отрывая глаз от парты.
— Но почему? — пробормотал Асп. — Почему, ради всего святого?
Я думал об этом всю ночь. Но все равно не смог бы объяснить. Мне казалось, что если я отвечу на эти вопросы, то влипну навсегда. Так и буду потом вечно сидеть в очках и отвечать на вопросы, а Торстенсон все будет хлопать меня по плечу, пока от меня и мокрого места не останется.
Во всяком случае, я не успел всего этого объяснить.
Директор заметил открытый ящик парты и устремился ко мне.
— Ага! — заорал он. — Теперь я понял!
Он боком протиснулся между партами. Все недоумевали, что он такое докумекал. Я и сам ничегошеньки не мог понять.
Вот директор добрался до меня.
— У тебя там энциклопедия, верно? — выпалил он и указал на парту.
— Вовсе нет, — возразил я.
— Стоит ли удивляться, что ты можешь ответить на все вопросы! — наседал директор.
— Да он ведь ни на один вопрос не ответил! — вставил было Асп.
Но директора это не волновало.
— Так вот, значит, как ты устроился!
— Вовсе нет, — повторил я.
— Открой живо парту, чтобы все увидели! — приказал директор.
— Нет, — заартачился я.
У меня перехватило дыхание. Я уперся руками в крышку парты. Я боялся, что он напугает Блэки.
— Вы ошибаетесь, — вступился за меня Асп. — Он не мошенничает.
— Вот сейчас и проверим, — заявил директор. — Меня-то он не проведет. Ну-ка, открой крышку!
Я послушался. Сдался. Ничего не поделаешь. Я отступил в сторону, а директор с надменной улыбкой открыл крышку, желая разоблачить мое мошенничество.
Он так и остался стоять на месте с крышкой в руках. И не издал ни звука. Улыбка застыла у него на лице, словно примерзла навеки. Директор не двигался с места. Только желтый галстук болтался взад-вперед над раскрытой партой.
— Ну, нашли что-нибудь? — не выдержал Асп.
— Ой! — вскрикнул директор.
И в тот же миг Блэки вцепился в его галстук. Он устал сидеть взаперти. В зубах у него все еще был кусочек колбасы. Зверек перебрался через край парты и запустил коготки в конец раскачивавшегося галстука.
Директор отпрянул и как-то странно забулькал.
— Господи! — ахнул Асп. — Что это у вас там?
Директор ничего не ответил. Щеки его раздувались, как у холоднокровных животных. Он раскинул в стороны негнущиеся руки, словно боялся дотронуться до крысы, а его коричневые ботинки тем временем пятились назад.
Директор остановился лишь у самой двери.
Там он замер. Блэки медленно вскарабкался чуть повыше и уткнулся носиком в узел галстука. Зверек, видимо, решил, что это такая игра. Прищурившись, он весело оглядел притихший класс.
Асп все еще сидел за кафедрой.
— Я ничего не понимаю, — пробормотал он. — Что это у вас на галстуке?
Наконец-то я мог ответить.
— Это коричневая крыса, — сказал я. — Muridae decumanus на латыни.
— Это же Блэки! — завопил Пень. — Ей-ей, это Блэки!
Он выскочил из-за парты. Лицо его раскраснелось. Он радостно размахивал руками. Данне, Фиффи и Рыбная Тефтеля, ясное дело, тоже ликовали.
Я не смог сдержать улыбку, когда увидел, как он обрадовался. Пень заметил мою улыбку и слегка пошевелил ушами в ответ, показать, что он восхищен моей проделкой.
— Неужели никто не может снять крысу с директора? — возопил Асп.
Меня не тянуло на такие подвиги. Директор явно был в ярости. Но надо было выручать Блэки. Я медленно двинулся к директору. Пень опередил меня.
— Я сам, Лассе. Я позабочусь о Блэки. А ты лучше теперь уматывай.
Я понял, что он прав.
— О’кей, — сказал я. — Увидимся.
— Ясное дело.
Я собирался улизнуть, но в дверях стоял директор. Этим путем мне было не выйти. Я ринулся к окну. Оно уже было открыто. Я вскочил на подоконник.
— Стой! — крикнул Асп. — Слезай сейчас же!
— Sorry, — сказал я.
Я немного помахал руками, почти как тот придурок в телевизоре, которого вышвырнул папа, потом вздохнул поглубже и высунулся в окно. Высота была приличная. Наш класс был на самом верху.
