Дебс с головы до ног смерила меня оценивающим взглядом.
— М-м, — протянула она.
— Нет, — сказала я. — Это исключено.
— Слушай, Солнце, нельзя быть такой пессимисткой, — сказала мама. И посмотрела на Дебс. — Ей нужно немного уверенности в себе, но если она будет очень стараться, если ее немного подбодрить… А волосы у нее бывают очень даже красивые, если их нормально уложить.
Она взяла мои волосы в руки и повертела так и сяк.
— Это все прекрасно. А петь она умеет? — спросила Дебс.
— Нет, — ответила я.
— Стойте, — встряла Роуз Мэй. — Ты же говорила, что это ты написала песню для Конфетки. Значит, петь ты умеешь!
— Не могу, — ответила я. — Серьезно. Я бы с удовольствием, но я не умею! Слушайте!
И я пропела две строчки песни принцессы Розабель.
— Откашляйся как следует и давай еще раз, — посоветовала Роуз Мэй.
— Я не умею, я не пою, а хриплю! — сказала я.
Дебс вздохнула:
— Не волнуйся, дорогая. Что уж тут поделаешь. И ты тоже не расстраивайся, Конфетка.
Конфетка все еще в расстроенных чувствах обнимается с подушкой.
Дебс покачала головой и посмотрела на папу:
— Прости, Дэнни, похоже, передача про вас не получится. Ну разве что у тебя еще какие-нибудь дочки в загашнике есть.
Она-то пошутила, но я подпрыгнула:
— Есть! Дебс, пожалуйста, я хочу вам показать кое-что…
— Солнце, прости, мне пора. Может, в другой раз.
— Всего две минутки, клянусь. А потом сами решайте.
— Солнце, нельзя задерживать Дебс, у нее много работы, — сказала Роуз Мэй.
— Я вас прошу, всего две минутки, это все, что мне надо, не больше, — умоляла я. — Я сейчас быстро принесу. Пожалуйста, подождите.
И я бросилась в свою комнату, схватила диск и кубарем скатилась обратно. Руки у меня дрожали так, что я этот диск из коробки еле-еле достала. Наконец вставила его в DVD-проигрыватель.
— Что это за видео, Солнце? — спросила мама.
— Сама все увидишь, мам, смотри!
«Байлфилд полон талантов» — мелькнуло на экране. Вся школа весело машет нам с экрана.
— Солнце, господи боже, не будет же Дебс смотреть какой-то школьный концерт! — воскликнула Роуз Мэй.
Я промотала запись до конца, и вот наконец на сцену вышла Доля и сказала пару слов о своей маме.
Дебс, сощурившись, посмотрела на экран.
— Кто эта девушка? Она одета точно как ты, Солнце.
А потом Доля запела. Дебс тут же села ровно, глаз не сводя с экрана.
— Это же моя песня, — сказал папа.
— Опять эта девочка! — воскликнула мама. — Солнце, да как ты посмела…
— Замолчи, Сюзи. Ты только послушай, какой у нее голос, — сказала Роуз Мэй.
— Она просто невероятна! — сказала Дебс, когда Доля поклонилась публике. — Кто она?
— Это еще одна папина дочь, Доля, — ответила я.
— Нет, не дочь. Она просто ребенок одной психбольной фанатки. Эту историю она придумала, — объяснила мама. — Никакая она Дэнни не дочь.
— Вообще, это может быть правдой, — произнесла Роуз Мэй, поставив запись на паузу и вглядевшись в Долино лицо. — У нее такие же волосы, такие же скулы, и даже манера поведения похожа.
Роуз Мэй поглядела на меня:
— Ты знаешь эту девочку, Солнце?
— Да, это папина дочь, я в этом уверена.
— Это правда, Дэнни? — спросила Дебс.
— А мне откуда знать? — ответил папа.
— Этого не может быть, — сказала мама. — Ее мать лгунья. Она точно не захочет сделать анализ ДНК.
— Сюзи, успокойся. Давай лучше подумаем, что у нас есть. Это тянет на сенсацию, — сказала Роуз Мэй. — С одной стороны — Дэнни, с другой — его потерявшаяся дочка, у которой, оказывается, потрясающей силы и красоты голос, какой только можно представить у ребенка.
— Их встреча впервые произойдет в нашей передаче, — размышляет Дебс вслух. — Представить только, какой получится репортаж! А таблоиды! Да они порвут друг друга за право напечатать этот материал сразу после передачи.
— «Привет, звезды!» точно заинтересуются, — сказала Роуз Мэй.
— Нет! — воскликнула мама.
Но папа слушал с интересом.
— И как я в итоге буду выглядеть? — спросил он у Роуз Мэй. — А если я предстану в плохом свете, раз у меня есть незаконная дочь, о которой все эти годы я и не вспоминал?
— Ничего, что-нибудь придумаем, к примеру сюжет про то, как ты счастлив, наконец-то встретившись со своей пропавшей дочерью. Сделаем упор на то, что ты такой любящий отец и очень рад появлению в своей жизни еще одного ребенка. Эту историю можно вертеть до бесконечности. Между прочим, Дэнни, я думаю, что здесь есть потенциал для целой передачи, посвященной только тебе.
— Кроме того, эта девочка великолепно поет, — сказала Дебс. Она повернулась и обняла меня. — Солнце, ты сегодня спасла положение.
Но мама все так же качает головой:
— Нет, я против. Я не потерплю эту девчонку неизвестного происхождения, которая сейчас начнет изо всех сил ввинчиваться в нашу жизнь, а тем более ее жуткую мамашу. Что ты еще сочинишь про них, Роуз Мэй? Дэнни Килман решил вернуться к любви своей юности?
И она расплакалась. Папа потянулся и взял ее за руку:
— Сюзи, ты любовь моей юности и любовь всей моей жизни. Я вел себя как последний дурак, и мне очень, очень стыдно. Эта история с Лиззи просто глупая интрижка. И я пожалел об этом почти сразу. Мы расстались. Я хочу вернуться к тебе и детям, пожалуйста, дорогая, — сказал он, запинаясь.
Он обнял маму. В первую секунду она пыталась его оттолкнуть, но потом заплакала, уткнувшись ему в плечо. Папа взглянул на Роуз Мэй и подмигнул ей.
— Итак, делаем шоу, — сказала Дебс. — Солнце, как бы мне связаться с Долей?
ГЛАВА 13
ДОЛЯ
— Пока, дорогая, — сказала мама, поцеловав меня на прощание.
Я тихо попрощалась и нырнула под одеяло с мишками. В школе начались летние каникулы. Я теперь могу дрыхнуть сколько душе угодно. Могу хоть весь день валяться в постели и наслаждаться жизнью. Я так счастлива! Мама в порядке, она не умирает. Ей выписали лекарство. Она все такая же худая, как кочерга, и так же слегка на нервах, но врачи говорят, что совсем скоро она снова будет как прежде. Я бы очень хотела, чтобы она перестала подниматься так рано на работу, но она уверяет меня, что ей не тяжело. После уборки в университете она идет к своей первой старушке, но может быть, она вырвется ближе к полудню домой, хотя я ей пообещала, что со мной все будет в порядке.
