Для объяснения противоречий, встречающихся в его показаниях, м-р Могини ссылается на свое недостаточное знание английского языка
[9]. Так, например, в случае первого упомянутого «астрального» явления показание м-ра Могини заставило нас предположить, что не только он, но и остальные свидетели узнали фигуру. Спрошенный, все ли согласились, что это не может быть настоящий человек, м-р Могини ответил:
«Конечно. Нам показалось, что это явился оригинал портрета, висевшего в комнате “полковника” Олкотта и считавшегося портретом одного из махатм». На вопрос члена комиссии м-ра Стэка, мог ли он различить черты, м-р Могини ответил: «О да, и костюм, тюрбан и все прочее», но позднее на вопрос м-ра Гернея, узнал ли бы он явление, если бы увидал одно лицо, он отвечал, что не знает, что впечатление сходства с оригиналом портрета в комнате «полковника» Олкотта произвела на него вся фигура.
Однако ни один из спрошенных свидетелей не узнал черт лица; многие даже не могли сказать, была ли фигура с бородой или нет, исключая м-ра Гозаля, который «видел что-то вроде бороды, но не очень ясно».
Точно так же свидетели не согласны и с другими пунктами, которые приводит м-р Могини. Например, м-р Могини говорит, что фигура «как будто растаяла». М-р Гозаль говорит: «Мне показалось, и многие из присутствовавших были того же мнения, что фигура зашла за дерево и вдруг исчезла». В настоящее время м-р Могини объясняет, что, говоря: «Казалось, как будто растаяла», он просто подразумевал, что фигура исчезла. В своем показании комиссии м-р Могини сказал, что фигура исчезла, и, когда м-р Майерс спросил, каким способом она исчезла, Могини ответил: «Казалось, как будто растаяла». Другой свидетель описывает фигуру как ходившую взад и вперед под балконом на третьей террасе и предполагает, что это не могло быть обыкновенное существо, потому что на этой террасе множество колючих деревьев, делающих прогулку по ней затруднительной. Но, осматривая старую главную квартиру в Бомбее, я нашел, что и это описание не точно и что всякому, даже переодетому в широкое развевающееся платье, легко можно ходить по всем террасам. И я достаточно удостоверился, что на террасах не было сделано с тех пор никаких изменений.
Одним словом, после моего осмотра местности я вполне убедился, что явление могло быть легко устроено переодетым м-ром Куломбом. Я видел м-ра Куломба, переодетого махатмой, и действительно, фигура могла казаться очень внушительной. Голова из папье-маше (с плечами), похожая на голову индуса, с бородой и т. д., надевалась на голову представлявшего махатму, со лба ее падала складками белая кисея
[10], и, слегка раздвинув ее складки, переодетый мог видеть и говорить, если надо. Я не думаю, чтобы кто-либо из свидетелей вышеупомянутых случаев мог узнать переодевание, даже если бы фигура подходила еще ближе и освещение было лучше.
Во втором случае мне не удалось восстановить, на каком расстоянии являлась фигура, но в первом, судя по местности, она должна была находиться на расстоянии более 40 ярдов от свидетелей. Нельзя придавать значения словам, будто ее узнали в лицо, да притом еще по одному портрету, на таком расстоянии, даже при ярком лунном свете. Кроме того, фигуру невозможно было хорошо рассмотреть вследствие растущих в этом месте деревьев и кустов.
Третий случай, приведенный м-ром Могини, «астрального» явления в Адиаре отличается, если это возможно, еще меньшей ценностью в смысле достоверности, чем два предшествовавшие, в особенности после позднейших сообщений, сделанных м-ром Могини.
Могини описывает этот случай следующим образом. Он сидел с Блаватской и Дамодаром в Адиаре в гостиной, окна которой выходили на террасу; было около 11 часов вечера. В одном из углов комнаты вдруг появилось какое-то белое облако, которое мало-помалу превратилось в человеческую фигуру. Фигура начала ходить взад и вперед перед присутствовавшими и подходила так близко, что Могини казалось, что, протянув руку, он мог бы дотронуться до нее. По портрету он признал в фигуре махатму Кут-Хуми. Через несколько времени, говорит Могини, я попросил махатму оставить мне какой-нибудь вещественный знак своего посещения. Тогда он поднял руку, казалось, бросил нам что-то, и через мгновение на нас упал целый дождь роз, каких в саду не было. Так как с одной стороны балкона росли деревья, то во избежание подозрений, что оно могло спуститься по дереву, мы попросили явление исчезнуть с той стороны, где нет выхода. Оно прошло мимо нас до края балкона и мгновенно исчезло. Высота балкона от 15 до 20 футов. Под ним место открытое, и в то время там находилось несколько человек, кроме того, под балконом находится несколько ступенек, и человек, спрыгнувший сверху, непременно переломал бы себе ноги.
Дамодар, спрошенный м-ром Годжсоном, сказал, что фигура исчезла не у края балкона, а как раз напротив и близко от двери в оккультическую комнату, которая выходит на балкон. В то время, говорит м-р Годжсон, я предполагал, что разногласие между этим показанием и словами м-ра Могини может происходить от желания м-ра Дамодара убедить меня, что г-жа Блаватская не была знакома с обстоятельствами дела.
М-р Могини в последующем показании, которое он дал в наше первое свидание по возвращении моем из Индии, описал мне, что фигура исчезла на месте, очень близком от указанного мне м-ром Дамодаром, но не на том самом; и я обязан сказать, что если бы оно было то же самое, то позднейшее показание м-ра Могини превратило бы его первое в совершенно бессмысленное; но и так оба показания м-ра Могини совершенно различны. Вместо исчезновения фигуры, как было сказано в его первом показании, по одну сторону балкона и над лестницей теперь она исчезает в месте, которое скорее можно описать как переднюю часть балкона, и внизу не было ступенек. Я не могу придавать никакой цены таким противоречивым показаниям; точно так же, как, по-моему, дело нисколько не поправляется объяснением, данным м-ром Могини в наше последнее свидание, что он не осматривал места, чтобы убедиться, были ли внизу какие-нибудь ступени, и что ему только показалось, будто он видел, что под балконом были ступени. В первом показании м-ра Могини точка исчезновения фигуры была определена одной стороной балкона, деревьями по другую сторону, краем балкона и ступенями. <…>
XIII
Разобрав далее еще несколько случаев «падающих писем», где можно предположить легче всего обман, Годжсон переходит в своем отчете к феноменам, описанным Синнеттом в его книге «The Occult World».
Первый описанный м-ром Синнеттом случай был случай с письмом, написанным им махатме Кут-Хуми. «Окончив письмо, – говорит Синнетт, – я положил его в конверт и отнес к г-же Блаватской, сидевшей в гостиной с моей женой. Я сказал: “Можете ли вы сделать, чтобы его взяли и доставили мне ответ?”. Она положила письмо в карман и встала, чтобы идти к себе в комнату. Все окна, по обыкновению, были открыты. Когда она вышла, я подошел к двери гостиной. Она не больше как на мгновение уходила у меня с глаз и вдруг вскричала: “О! Он взял его от меня!”. Я скорее преувеличу, если скажу, что не видел ее десять секунд. Произнеся это, она возвратилась в гостиную, и мы все вместе прошли в мою контору в задней части моего дома. Я занялся моим делом, а она просто лежала на софе у меня на глазах. Она пробыла так от 5 до 10 минут, когда вдруг, подняв голову с подушки и указывая на нее, она сказала: “Вот ваше письмо”. Я должен заметить, что за мгновение до этого я ясно слышал странный шелест в воздухе. Я полагаю, что никогда не слыхал подобного звука, и г-жа Блаватская спрашивала меня потом, слышал ли я его. Письмо лежало на подушке, имя, написанное мною на конверте, было зачеркнуто и над ним написано мое собственное. Конверт был не распечатан и совершенно в том же виде, как я отдал его г-же Блаватской, исключая упомянутой помарки. Я раскрыл конверт и нашел ответ на мой вопрос махатме».
