Он никогда не спрашивал ее о том, как она возвращается среди ночи из чулана в запасной спальне в их общую с Джерри постель, не вызывая его подозрений, или почему он не замечает, как выросли их телефонные счета за последнее время. Будь Лили его женой, Дейв бы сходил с ума от ревности. Но Лили ему не жена. Они друзья, и только.
* * *
– Так у вас были причины его не любить? – продолжала Женевьева. – Чем он вызвал такое к себе отношение?
Опасные чувства поднимались в груди Дейва, ему хотелось сжать зубы, но он сдержался, зная, что это будет видно на камере. Вместо этого улыбнулся во всю ширь своего рта и пустил в ход прием из своего прежнего арсенала пиарщика.
– Я не утверждаю, что хорошо знал Кента до катастрофы, но на психические травмы люди реагируют по-разному. Смерть Терезы потрясла Кента, сделала его менее общительным. Это правда, что он помогал нам и даже, возможно, спас нам жизнь. Правда и то, что друзьями мы с ним не были, но из этого не следует, что мы обязательно должны были ненавидеть друг друга.
– Нет, – бровки Женевьевы поползли вверх, безуспешно пытаясь сморщить накачанный ботоксом лоб, – конечно, не следует. Но я же вижу, вы чего-то недоговариваете, когда речь заходит о нем. Почему вы отказываетесь быть честным?
Ох, как ему хотелось рассказать ей, за что именно он ненавидит Кента. За то, что он стоял над ней, зажав нож в короткопалой лапе, за то, что уселся на нее сверху, точно она была животным, добытым на охоте, а не самым интересным, чутким и умным человеческим существом из всех, кого Дейв встречал в жизни. За ту пустоту в глазах Лили, которая возникла там по его милости – и так никогда до конца и не исчезла.
– Хотите начистоту? Ладно. Вы правы, друзьями мы не были. Я вообще затрудняюсь представить себе человека, который назвал бы его своим другом. Что бы там ни говорили его домашние, он и до катастрофы был изрядный сукин сын, а уж необитаемый остров совсем испоганил ему характер. За все наше совместное пребывание на острове не было случая, чтобы он заговорил со мной просто по-человечески, а уж с Лиллиан он… он… – Женевьева Рэндалл даже вперед подалась, словно впитывая в себя каждое его слово. На такой эффект Дейв не рассчитывал. Прервавшись на полуслове, он расправил плечи, перевел дыхание и заговорил совсем другим тоном, небрежным, легким. – В общем, как я говорил, разногласия у нас были, но это не мешало нам сохранять уважение друг к другу, что и помогло нам выжить.
– Хорошо… тогда еще вопрос о Кенте. – И она улыбнулась ему слащаво до приторности. – Как вы отреагируете, Дейв, если я скажу, что, по словам его родных, Кент отлично плавал?
– Да, я это знаю и подтверждаю, – кивнул он. – Но не родился еще такой человек, мисс Рэндалл, который плавал бы лучше, чем акулы.
Глава 20. Дэвид – день сто тринадцатый
Остров
Солнце уже встает над водяным горизонтом, когда я опускаю руки в мелкое озерцо, которое всегда собирается между песчаных холмов недалеко от лагеря. Захватив пригоршню песка, яростно тру им свои и без того уже едва не кровоточащие ладони, тщательно промываю между пальцами и выше запястий, жалея только об одном – что это не мыло, а еще бы лучше, какой-нибудь отбеливатель.
Да, отбеливатель – это именно то, что мне нужно. Чтобы отмыть здесь все, сделать белее белого, как говорят в рекламах моющих средств. Я хочу стереть все следы вчерашнего дня, вывести их прочь, как пятно с рубашки. Как там говорила леди Макбет? «Прочь, проклятое пятно!» Вот и я хочу изгнать из своей памяти всякое воспоминание о том, что я увидел вчера, когда выскочил из-за деревьев на берег пруда.
* * *
– Дейв, кругом и шагом марш отсюда, – скомандовал Кент, похоже, уверенный в том, что я стану слушать его приказы, словно какая-нибудь дрессированная обезьяна. Наверное, он забыл о том, как я его ненавижу, и о том, что у меня нож. Нет, просто он не воспринимает меня как угрозу. Я остался.
– Пусти ее, Кент. – Я вытащил нож из нагрудного кармана своей рубашки и снял самодельный чехол. Уверенность в своих силах наполнила меня, когда я вспомнил, как долго точил его всего две ночи назад. – Клянусь, если ты ее обидишь, то я…
– То ты что? – издевательски переспросил он, почти не глядя в мою сторону. – Думаешь, ты можешь мне что-нибудь сделать, сынок? Да у тебя, стало быть, мания величия или еще что-то в этом роде. Давай, топай отсюда лучше, раз такой умный. Дай другому отведать девчонку, если у самого смелости не хватает.
Мне хотелось заткнуть ему глотку и хотелось, чтобы он слез с Лили. В два прыжка я одолел расстояние между нами и набросился на Кента.
– Так ты серьезно? Драться, значит, решил? Лады. – Он отошел от Лили. Та шевельнулась в грязи. «Беги, Лили, БЕГИ».
– Даже не думай двинуться с места, – предупредил ее Кент. – Ты, конечно, можешь убежать отсюда сейчас, но не забывай, здесь остров. Который я знаю лучше, чем любой из вас. – Он покачал ножом из стороны в сторону, попеременно показывая им то на меня, то на нее. – И я найду вас, где бы вы ни спрятались.
– Лили, не слушай его, – завопил я, сверля Кента взглядом. – Беги. Немедленно.
– Ага, Лили, чего же ты не уходишь? – продолжал издеваться он, приближаясь ко мне, словно большая кошка к добыче. – Тогда тебе не придется смотреть, как я убью твоего дружка.
Лили перекатилась в грязи на бок. У нее отекло лицо – наверное, перелом носа. Мои пальцы крепче стиснули рукоятку.
– Дэвид, я хочу, чтобы ты ушел, – разбитыми губами выговорила она.
– Нет, этого не будет.
Она поднялась на колени и, тяжело дыша, смотрела на меня – ее зеленые глаза сверкали из-под маски быстро засыхающей черной грязи, которая покрывала ее лицо.
– Пожалуйста, уходи, Дэвид. Это не стоит твоей жизни.
– Лили, ш-ш-ш! – приказал я, делая еще шаг навстречу Кенту и мысленно взвешивая свои шансы. Справа от меня вода, слева – джунгли, прямо – опасный сумасшедший. Ничего хорошего.
Снова заговорила Лили, она уже встала на ноги.
– Перестань, Кент. – Она выплюнула длинную коричнево-розовую струю – смесь слюны, крови и грязи. – Я пойду с тобой, только обещай мне, что ты оставишь его в покое.
– Прекрати, – рявкнул я на нее.
– Очень приятное предложение, моя милая, только сейчас я немного занят. Впрочем, не беспокойся. – Он ухмыльнулся, обнажая зубы. – До тебя еще дойдет очередь. К тому же я люблю играть в догонялки.
– Беги! – снова крикнул я Лили, и в эту же секунду Кент прыгнул на меня, высоко держа нож, нацеленный мне в грудь.
Я лишь слегка замешкался, прежде чем оттолкнуться от земли обеими ногами; мои руки так крепко сжимали рукоятку ножа, что мне наверняка было бы больно, не будь я так зол. Мощный торс Кента ударился в мое развернутое к нему правое плечо, его кулак врезался мне в челюсть.
Взмахнув обоими кулаками сразу, я попытался нанести ему первый удар. Но Кент, как всегда, играл не по правилам и дал мне ногой под колени. Когда я падал, он выбил из моей руки нож. Тот как раз улетал в подлесок, когда в моем паху взорвалась боль, и яркие звезды закружили у меня перед глазами.
