Казалось бы, ну и что? Что из того, что мы стали расой кукурузоедов, какой мир никогда не видел? Почему это плохо? Ответ: все зависит от того, где вы находитесь.
Если вы находитесь в агробизнесе и перерабатываете дешевую кукурузу в 45 различных продуктов, присутствующих в меню McDonald’s, то это – впечатляющее достижение. Оно разрешает противоречия капиталистического сельского хозяйства и решает следующую задачу: сделать так, чтобы прибыль в пищевой промышленности росла быстрее, чем увеличивается население США. Сверхбольшие порции углеводов из дешевой кукурузы решают проблему ограниченности желудка; мы не можем увеличить число едоков в Америке, но мы выяснили, как можно поднять аппетит каждого из них, что почти одно и то же. Джудит, Айзек и я вместе потребили за обедом 4510 килокалорий – это более чем в два раза больше, чем каждому из нас рекомендуют потреблять в день. Работая челюстями, мы внесли наш скромный вклад в поглощение излишков кукурузы в стране. (Мы также съели немало нефти – и не только потому, что поехали в McDonald’s на машине. Ведь, чтобы вырастить и переработать пищу, давшую нам эти 4510 килокалорий, потребовалось получить по крайней мере в десять раз больше калорий из ископаемого топлива – в нефтяном эквиваленте это равно 1,3 галлона, или около пяти литров.)
Если вы стоите на одной из нижних ступеней американской экономической лестницы, то эта «окукурузенная» пищевая цепь предоставляет вам реальные преимущества. Это не дешевая еда в буквальном смысле этих слов, поскольку потребитель в конечном счете оплачивает стоимость переработки. Но это еда с дешевыми калориями и в различных привлекательных формах. Впрочем, на больших временны`х масштабах едок платит за эти дешевые калории дорогой ценой: ожирением, сахарным диабетом второго типа, болезнями сердца.
Если же вы стоите на нижних ступенях мировой экономической лестницы, то для вас американская пищевая цепочка, построенная на кукурузе, – это настоящее бедствие. Как я уже говорил, всю жизнь на Земле можно рассматривать как конкуренцию за энергию. Эту энергию, измеряемую в калориях, поглотили растения и создали из нее запасы в виде углеводов. Понятно, что плодородная почва не бесконечна, и потому существует некий максимум калорий, которые ежегодно могут произвести все пахотные угодья в мире. Значительную долю этой энергии потребляют мясная промышленность и производство продуктов питания глубокой переработки. Если съедать непосредственно кукурузу, как это делают мексиканцы и многие африканцы, то можно утилизировать почти всю энергию, содержащуюся в этой кукурузе. Но если вы кормите кукурузой бычка или цыпленка, то 90 % этой энергии теряется – она идет на кости, кожу, перья, а также продукты метаболизма животных. Вот почему вегетарианцы выступают за то, чтобы находиться в начале пищевой цепи: каждый шаг вверх по этой цепи в десять раз уменьшает количество энергии в пище. В любой экосистеме существует столько хищников, сколько может их прокормить добыча. Но на переработку пищи тоже требуется энергия, а это означает, что энергией, затраченной на создание каких-нибудь наггетсов, можно накормить гораздо больше детей, чем одного моего ребенка, и что за 4510 килокалориями нашего обеда на трех человек стоят десятки тысяч килокалорий из кукурузы, которые могли бы накормить очень много голодных людей.
Как выглядит «кукурузная» пищевая цепь, если вы находитесь на кукурузном поле? Это зависит от того, кто вы – фермер, выращивающий кукурузу, или само это растение. Фермеру может показаться, что «кукурузофикация» нашей продовольственной системы действует в его пользу, но это далеко не так. Триумф кукурузы – это прямой результат ее перепроизводства, что для выращивающих ее людей – катастрофа. Выращивание кукурузы, только кукурузы и ничего, кроме кукурузы, также обедняет почву на полях, принадлежащих фермеру, снижает качество местной воды, сужает биоразнообразие местного ландшафта, понижает уровень здоровья соседей фермера и всех существ, живущих рядом с фермой или ниже по течению рек. Но не только у этих живых существ жизнь с распространением дешевой кукурузы претерпела изменения – чаще всего в худшую сторону. Ухудшились условия существования нескольких миллиардов сельскохозяйственных животных, которые никогда не жили бы на промышленных фермах, если бы не океан кукурузы, в котором плавают эти «города животных».
Но давайте на минуту вернемся к ферме в штате Айова и посмотрим на проблему – то есть на нас, людей, с точки зрения самого растения кукуруза. Что видно с этой точки зрения? А видно кукурузу, кукурузу, кукурузу… До дальнего горизонта, насколько достает глаз, тянутся через каждые 30 дюймов (76 сантиметров) ровные ряды стеблей высотой 10 футов (три метра). На 80 миллионов акров (около 40 миллионов гектаров) раскинулась кукурузная «лужайка», простирающаяся через весь континент. Это хорошо, что данное растение не может составить свое впечатление о нас, людях, ибо это было бы чудовищно удручающее и смехотворное впечатление! Возделывающие кукурузу фермеры разоряются. Кукуруза вытесняет бесчисленное количество других видов растений. Люди едят кукурузу и пьют кукурузу так быстро, как только могут. Некоторые из них, например я и моя семья, ездят на автомобилях, сконструированных так, чтобы они «пили» кукурузу… Из всех видов, которые сумели преуспеть в мире, где доминируют Homo sapiens, ни один не сумел сделать это так эффективно, как кукуруза. Никто не колонизировал больше площади и больше живых организмов, чем Zea mays – трава, приручившая своего приручителя. Удивительно, что мы, американцы, не поклоняемся этому растению так же пылко, как это когда-то делали ацтеки, – мы ведь приносим ему невероятные жертвы.
Вот такие лихорадочные мысли мелькали в моей голове, пока мы мчались по шоссе, отдаляясь от места, где пообедали фастфудом. Почему он называется fast food, «быстрая еда»? Не только потому, что мгновенно готовится. Чаще всего и съедается такая еда неимоверно быстро. Вот мы, например, прикончили наш обед менее чем за десять минут. Я не могу винить в этом атмосферу в McDonald’s: ведь мы ели в машине, открыв крышу, и над нами светило солнце… Куда мы так спешили? Наверное, одна из причин, заставляющих человека есть быстро, состоит в том, что у современной еды нет вкуса. Чем сильнее вы концентрируетесь на том, какова эта еда на вкус, тем явственней понимаете, что она безвкусна.
Я уже говорил, что в McDonald’s продают удобную еду. Но теперь, после опыта поглощения чизбургера за несколько укусов, я склонен думать, что они продают нечто еще более схематичное: они продают символы удобной еды.
Вы едите все больше и все быстрее в надежде ухватить основную идею, которая содержится в чизбургере или картофеле фри, но, увы, идея отдаляется и скрывается за горизонтом. Это происходит снова и снова, с каждым кусочком и каждым глотком, пока вы не поймете, что так и не почувствовали вкус еды, а просто набили ею желудок…
Часть II
Пастбищная пищевая цепь: Трава
Глава 8
Всякая плоть – трава
1. Зеленые акры
Первый день лета. Наступает послеполуденный зной. Я сижу посреди невероятно зеленого луга. Отдых! Поздно ночью, лежа в постели, я напишу об этом в своем блокноте: «Это был самый длинный день в году». Потом добавлю слово «буквально», но через секунду вычеркну его и заменю более точным выражением: «в переносном смысле». Что еще я могу рассказать об этом дне? Я устал. Я провел этот день на заготовке сена, а на самом деле просто помогал фермеру паковать сено, но через несколько часов пребывания на палящем полуденном солнце и забрасывания в машину тюков сена по 50 фунтов (23 килограмма) каждый мне стало плохо. Мы считаем траву мягкой и нежной, но трава, высушенная на солнце и измельченная машинами, то есть превращенная в сено, – это штука достаточно острая, чтобы до крови порезаться, и достаточно пыльная, чтобы забить легкие. Вот и меня засыпало мелкой сечкой, от уколов которой на руках остались красные «татуировки».
