Историк Уоррен Беласко в своей книге «Аппетит к переменам» (Appetite for Change), дающей исчерпывающий анализ влияния контркультуры 1960-х на наше питание, отмечает, что события в Народном парке знаменовали собой начало «позеленения» контркультуры.
Это был своего рода возврат к пасторали, который привел к развитию движения сельских коммун, к появлению кооперативов производителей сельхозпродукции, к «партизанскому капитализму» и в конечном счете к развитию органического сельского хозяйства и появлению на его основе крупного бизнеса наподобие Whole Foods.
Момент для такого возврата к природе созрел в 1969 году, когда в новостях постоянно упоминался опасный инсектицид ДДТ, когда вблизи города Санта-Барбара произошел разлив нефти, загрязнившей побережье Калифорнии, когда загорелись мусор и мазут, покрывавшие реку Кайахога в Кливленде. Казалось, что за одну ночь все выучили слово «экология», ну а сразу за ним шло слово «органика»…
Как указывает Беласко, первоначально слово «органический» пользовалось популярностью среди тех, кто критиковал социальные порядки в Англии XIX века. Эти критики противопоставляли социальную разобщенность и «атомизацию» общества, принесенные промышленной революцией, идеалам потерянного органического, то есть естественного общества, в котором были крепки узы любви и сотрудничества. Иными словами, термин «органический» тогда означал просто «не индустриальный». К продуктам питания и сельскому хозяйству слово «органический» стали применять намного позже – в 1940-х годах на страницах журнала «Органическое садоводство и земледелие» (Organic Gardening and Farming). Этот журнал основал в 1940 году Джером Родейл, фанатик здорового питания из Нью-Йорка, точнее из Нижнего Ист-Сайда. Большинство страниц журнала было посвящено методам выращивания сельскохозяйственных продуктов, полезных для здоровья, без применения искусственных химических веществ, то есть «органическим» методам. Постоянным подписчиком этого журнала был, в частности, дедушка Джоэла Салатина.
Журнал «Органическое садоводство и земледелие» боролся за свои идеалы в безвестности до 1969 года, когда восторженный обзор его публикаций был опубликован в американском журнале контркультуры «Каталог всей Земли» (Whole Earth Catalog). Так о нем узнали хиппи, которые тогда как раз пытались выяснить, как выращивать овощи без покровительства военно-промышленного комплекса. «Если бы я был диктатором и решил контролировать национальную прессу, – писал корреспондент Whole Earth, – то первым делом запретил бы журнал Organic Gardening, потому что это самое подрывное издание. Я считаю, что садоводы-органики находятся в авангарде тех, кто прилагает серьезные усилия к тому, чтобы спасти мир, изменяя отношение к нему человека, кто хочет отойти от коллективного, центристского, супериндустриального государства и перейти к более простым и реальным отношениям с землей один на один…»
За два года тираж Organic Gardening and Farming поднялся с 400 000 до 700 000 экземпляров…
Как видно из панегирика Whole Earth, контркультура сумела увязать между собой два определения термина «органический» – более широкое и более узкое. При этом органический сад, который разбили в Народном парке (а подражания ему скоро появились во многих городах по всей стране), сам был задуман как своего рода миниатюрная модель общества бо`льшего сотрудничества и единения, как ландшафт примирения. Здесь предлагалось заменить существующее в индустриальном обществе отношение к природе как к чему-то покоренному более мягким, более гармоничным подходом. Сад задумывался как пасторальная утопия в миниатюре. Он должен был объединить не только людей, которые создали его и от него питались, но и «как можно больше царств жизни», как было написано в ранней статье «Народные сады Беркли», опубликованной в андеграундной газете с характерным названием Good Times («Хорошие времена»). Овощи, собранные с этих участков, иногда называли «заговорщиками земли». Предполагалось, что, кроме здоровых калорий, они будут поставлять людям «съедобную динамику», то есть создавать «новую среду, через которую люди будут общаться друг с другом и со своей пищей». В частности, отказ сторонников органики от химикатов предполагал также отказ от служения военной машине. Логика тут была такая: корпорации Dow или Monsanto, выпускающие пестициды, производят также напалм или смесь дефолиантов и гербицидов Agent Orange, с помощью которой американские военные ведут войну против природы и людей в Юго-Восточной Азии. Таким образом, употребление в пищу органических продуктов оказалось связано и с политической позицией человека.
Именно по этой причине органика стала чем-то гораздо бо`льшим, чем метод земледелия. Исходя из экологической посылки, согласно которой все в этом мире взаимосвязано, раннее органическое движение стремилось создать не только альтернативный способ производства (фермы без «химии»), но и альтернативную систему распределения продуктов («антикапиталистические» кооперативы по производству продуктов) и даже альтернативный режим потребления («countercuisine», то есть «противокухня», «антикухня»). Таковы были три основы, на которых стояла революционная программа органического движения; поскольку экология учит нас, что все в мире взаимосвязано, ваша еда неотделима от того, как она была выращена и как попала на ваш стол.
«Антикухня» декларировала использование цельного зерна и необработанных органических ингредиентов, чем бросала вызов обычной промышленной «кулинарии белого хлеба» (часто фигурировал термин «пластиковая еда»). По ряду причин, которые сейчас, в ретроспективе, кажутся смешными, адепты «антикухни» пропагандировали все виды еды коричневого цвета. Дикий рис, хлеб, пшеница, яйца, тростниковый сахар, соевый соус и его более темная разновидность тамари – все они были признаны стоящими морально выше «белых» продуктов. При этом было существенно не только то, что коричневые продукты казались меньше оскверненными промышленностью. Столь же важным было, что их употребление позволяло выразить свою солидарность с темнокожими людьми. (Много позже подтвердилось, что подобные натуральные продукты действительно полезны для здоровья – кстати, это был не первый и не последний случай, когда самомнение «органиков» получало научную поддержку.) Но, пожалуй, лучше всего в коричневых продуктах было то, что их никогда не ели «предки» бунтарей, то есть в переводе на привычный язык – их родители…
Но как вырастить все эти замечательные растения без химикатов? Пожалуй, это было главной проблемой, особенно для городских детей, которые приходили на ферму или в сад с головой, набитой пасторальными идеалами и с полным отсутствием садоводческого опыта. В этих условиях роль научно-исследовательских станций, разрабатывающих основы органического сельского хозяйства, взяли на себя сельские коммуны. Именно в таких глухих местах фермеры-неофиты могли экспериментировать с созданием компоста или разрабатывать альтернативные методы борьбы с вредителями растений. Результаты их опытов сразу попадали в магазины продуктовых кооперативов, так что последние на многие годы оказались захвачены органическими продуктами – надо сказать, крайне жалкими на вид. Но фермеры-чудики не прекращали своих экспериментов и, следуя советам Родейла, шаг за шагом продвигались вперед. Некоторые из них ушли совсем далеко и стали просто отличными фермерами.
