«Если бы мы потеряли право на синтетику, – сказал мне Кан, – то нам пришлось бы уйти из бизнеса».
То же самое можно сказать и о крупнейших производителях органических мясных и молочных продуктов, которые боролись за то, чтобы подогнать новые стандарты под свои органические фермы. Так, Марк Ретцлофф из Horizon Organic изо всех сил бился за право своей компании (а это, между прочим, такой Microsoft на рынке органического молока, который контролирует более половины этого рынка) сохранить крупнейшую молочную ферму, расположенную в южной части штата Айдахо. Здесь, в пустынях американского Запада, где растущая трава – большая редкость, компания содержит несколько тысяч дойных коров. Они не пасутся на пастбище (а именно эту картину представляет себе большинство потребителей, когда речь заходит об «органических» коровах), а проводят свои дни, толпясь возле кормушки с сухим кормом в загоне, лишенном травяного покрова. Молочная ферма вряд ли может обеспечить пастбищными угодьями такое число дойных коров. Но даже если бы она очень захотела это сделать, то ей потребовался бы по крайней мере один акр (0,4 гектара) травы на животное и больше 24 часов, чтобы распределить все это множество коров по тем самым акрам, а затем вернуть обратно в доильный зал – и так каждое утро и каждый вечер. Вместо этого здесь заведены такие же порядки, как на типичных промышленных фермах: «органические» коровы стоят вокруг кормушки, едят зерно и силос и ходят на дойку по три раза в день. Их органический корм поступает сюда со всего американского Запада, а навоз накапливается в навозохранилищах. Ретцлофф утверждает, что ради безопасности коров все его работники ходят со стетоскопами, чтобы постоянно проверять состояние здоровья своих подопечных. Конечно, подобный уход нужен коровам только тогда, когда они живут очень скученно, а антибиотики им давать нельзя.
Безусловно, для владельцев мелких молочных ферм, не говоря уже о представителях потребителей, входивших в Национальный совет по органике, такая ферма не выглядела очень уж органической. Кроме того, в Законе о производстве органической продукции было прописано, что при содержании «органических» животных нужно стремиться к их благополучию и учитывать их «естественное поведение», что в случае коров – жвачных животных, которые эволюционировали, поедая траву, – несомненно, означало выпас на лугу. Можно сказать, что пастырская идея была накрепко привязана к этим животным и откровенно препятствовала их «индустриализации». Как же может в таких условиях победить логика промышленности?
Министерство сельского хозяйства США долго выслушивало аргументы обеих сторон и наконец постановило, что молочные коровы должны иметь «доступ к пастбищам». В теории это положение звучало как победа пастырского идеала, но на практике все оказалось иначе. Прежде всего само словосочетание «доступ к пастбищам» в этом стандарте было чрезвычайно расплывчатым. (Что конкретно представляет собой этот «доступ»? Сколько места должно отводиться на одно животное? Как часто оно сможет пастись?) Но даже это расплывчатое положение в Законе было ослаблено тезисом о том, что «на определенных этапах» жизни животного этот доступ может быть ограничен. Некоторые владельцы крупных органических молочных ферм сразу же решили, что стадия кормления теленка – это как раз и есть такой «определенный этап». И пока Министерство сельского хозяйства США не возражает против такого толкования. Некоторые из сотрудников министерства, занимающиеся сертификацией «органических» ферм, жаловались, что понятие «доступ к пастбищам» настолько расплывчато, что становится бессмысленным и, следовательно, не имеющим законной силы. С ними трудно не согласиться.
Существование общенационального списка допустимых синтетических веществ, термина «доступ к пастбищам» (или, для других органических животных, «доступа к открытым площадкам») и т. п. показывает, что сейчас термин «органический» – это понятие, как угодно растяжимое и скручиваемое в интересах практики той самой промышленности, для которой он в былые времена служил альтернативой и инструментом критического анализа. Окончательные стандарты также демонстрируют, что, говоря словами Джина Кана, «в конце концов все меняет свою форму, приспосабливаясь к внешнему миру». И все же пасторальные ценности и образы, воплощенные в этом слове, сохранились в сознании многих людей, и это хорошо понимают маркетологи органических продуктов. Будете в супермаркете – просто посмотрите на пачку с органическим молоком, на изображенных на ней счастливых коровок и зеленые луга. Вот так древний идеал потерял свое содержание и свелся к сентиментальной картинке, напечатанной на пакете. Это и есть супермаркет-пастораль.
3. Вниз по течению от промышленной органической фермы
Но ничего не поделаешь, как сказал бы Джин Кан. Важно, что органика в промышленном масштабе реально существует, важно само количество посевных площадей, которые возделываются по органическим методикам. За каждым «органическим ТВ-ужином», за каждой курицей или пакетом органического молока промышленного производства стоит определенное количество земли, которую никогда больше не будут поливать химикатами. В этом – неоспоримые плюсы для окружающей среды и здоровья населения. Я вполне понимал точку зрения Кана, но решил попутешествовать по Калифорнии, чтобы увидеть эти фермы своими глазами. Почему Калифорния? Потому что индустриальное сельское хозяйство этого штата лидирует в США по производству сельхозпродукции, а органика стала крупным подмножеством, если хотите, брендом местного сельского хозяйства.
До этой поездки я посетил множество ферм, но ни одна из них и отдаленно не напоминала промышленные органические фермы, которые я увидел в Калифорнии. Когда я думал об органическом сельском хозяйстве, прежде всего представлял себе небольшую семейную ферму с живыми изгородями, кучами компоста и «убитыми» пикапами – в общем, со всеми старыми аграрными штучками, которые в Калифорнии на самом деле никогда не пользовались популярностью. Я не представлял, что увижу вагончики мигрантов, комбайны размером с жилой дом, передвижные фабрики по упаковке салата, шагающие прямо по грядкам с салатом Романо, птичники на двадцать тысяч бройлеров, сотни гектаров кукурузы, брокколи или салата, поля, уходящие до самого горизонта… На первый взгляд фермы по производству органических продуктов выглядят так же, как любые другие промышленные фермы в Калифорнии: действительно, в этом штате некоторые большие предприятия по производству органических продуктов принадлежат обычным мегафермам и управляются с них. Тот же фермер, который применяет токсичные фумиганты для стерилизации почвы на одном поле, на другом поле применением компоста поддерживает естественное плодородие почвы…
В нарисованной картине что-то не так? Да, не так, но что? Если честно, я и сам не пойму. Джин Кан уверяет, что масштаб фермы не имеет никакого отношения к ее верности органическим принципам. Он также говорит, что если органическая ферма «не станет крупномасштабной, то никогда не будет производить ничего, кроме еды для яппи, богатеньких молодых людей». Для того чтобы доказать справедливость своей точки зрения, Кан отправил меня в поездку по нескольким крупным хозяйствам, поставляющим продукцию в Small Planet Foods. Я посетил расположенную в Центральной долине Калифорнии ферму Greenways, которая выращивает овощи для замороженных обедов фирмы Кана (и помидоры для Muir Glen). Я побывал в компании Petaluma Poultry, которая для тех же замороженных обедов выращивает цыплят – в том числе ту самую органическую курочку Рози, с которой я познакомился в супермаркете Whole Foods. Я также нанес визит в долину Салинас, где ферма Earthbound, крупнейший органический производитель в мире, разместила бо`льшую часть своих полей для выращивания салата.
