Но все-таки попробуем! Начнем с того момента, когда Баджер отрывает верхушку овсяницы от остального растения. Травинки провели этот длинный июньский день, превращая солнечный свет в сахара. (В конце концов Джоэл и привел сюда свой скот именно потому, что уровень сахаров в траве достиг своего пика; ночью растение будет только постепенно растрачивать эти запасы.) Для того чтобы обеспечить процесс фотосинтеза, корни травы подняли глубоко из почвы воду и минеральные вещества (у некоторых трав корни уходят вниз на шесть футов – без малого на два метра). Эти минералы в скором времени станут частью коровы. Скорее всего, Баджер выбирала, какие травы съесть первыми. Этот выбор зависел о того, каких именно минеральных веществ недоставало в этот день в ее организме; некоторые растения давали ей больше магния, другие – больше калия. (Если корова плохо себя чувствует, то она может пожевать подорожник, листья которого содержат антибиотические соединения; иными словами, скот на выпасе инстинктивно использует все разнообразие «салат-бара» в разных, в том числе и в лечебных, целях.) В этом отличие Баджер от бычка № 534, которому никто и никогда не доверял свободный выбор обеда. Весь общий рацион, за исключением лекарств, определялся специалистами по питанию животных, причем этот рацион отражал лишь текущее состояние знаний в зоологии, но никак не потребности отдельных коров.
Для человека, стоящего, как я, на пастбище, отношения между Баджер и квадратным футом дерна могут показаться несколько односторонними; легко представить дело так, что корова просто уничтожает это пастбище. Но если мы посмотрим на эту ситуацию из-под земли и в течение долгого времени, то увидим, что выпас – это не сделка с нулевой суммой, при которой корова только выигрывает, а трава – только проигрывает. Ведь в тот момент, когда Баджер срезает своими зубами верхушку травы, она приводит в движение целую последовательность событий, которые дают этому квадратному футу пастбища ощутимые преимущества. Во-первых, срезанное травянистое растение, пытаясь восстановить приблизительный баланс между корнями и листьями, попытается отбросить часть корней, которые просто не нужны для питания уменьшившейся массы. Отмирающие корни станут предметом интереса постоянных обитателей почвы: бактерий, грибов и дождевых червей. В результате их работы из массы получится жирный гумус, а те места, по которым проходили корни, станут каналами, по которым будут перемещаться черви, воздух и дождевая вода, стимулируя процесс формирования нового верхнего слоя почвы.
Таким образом, выпас жвачных животных при правильном управлении формирует новую почву, причем делает это «снизу вверх». Органические вещества на пастбище также создают почву «сверху вниз» – например, опавшие листья и продукты жизнедеятельности животных разлагаются на поверхности так же, как они это делают на лесной подстилке. Но на пастбищах самым большим источником нового органического вещества являются разлагающиеся корни, так что при отсутствии травоядных процесс образования почвы был бы далеко не таким быстрым и продуктивным.
Теперь снова вернемся на поверхность. Через несколько дней после того, как зубы Баджер срезали растение, его крона начнет новый бурный рост, поскольку корни будут гнать энергию углеводов вверх, чтобы сформировать новые побеги. Это критический момент: если в такое время произвести второй выпас, то он может сорвать восстановление травы, поскольку до тех пор, пока не выросли новые листья и в них не начался фотосинтез, растение вынуждено жить на своих запасах. С добавлением новых листьев у растения начинают отрастать новые корни, которые уходят глубже в почву, пользуясь в том числе перегноем, образовавшимся после первого укуса «спонсора» Баджер. В результате питательные вещества снова устремляются к поверхности, и за сезон данное растение проконвертирует солнечный свет в бо`льшее количество биомассы над и под поверхностью пастбища, нежели в том случае, если бы корова прошла мимо…
Понятно, что травинки нельзя рассматривать по отдельности, поскольку даже на одном квадратном футе пастбища растет множество видов травянистых растений, выполняющих различные функции, и каждый укус Баджер слегка изменяет состав этого сообщества. Срезая самые высокие травы на пастбище, она открывает для солнечного света низкорослые растения и тем самым стимулирует их рост. Вот почему, в частности, на «подъеденном» лугу увеличивается популяция стелющегося клевера, что является благом как для трав, так и для травоядных. Причина в том, что эта бобовая культура фиксирует азот из почвы и тем самым подкармливает травы снизу при одновременной «подаче» азота наверх, травоядным. Бактерии, живущие в рубце этих животных, используют азот из листьев клевера, чтобы строить новые молекулы белка.
Непосредственное сравнение пастбищ интенсивного выпаса с пастбищами постоянного выпаса показывает, что первые отличаются значительно бо`льшим разнообразием видов растений. Происходит это потому, что при ротации выпасов скот не успевает полностью уничтожить какой-то один из них, и у него остается равная с другими возможность возродиться. Иными словами, при ротации выпасов ни один из видов травы никогда не будет доминировать над другими и заслонять им солнечный свет. Такое биологическое разнообразие дает много преимуществ для всех сторон. На самом фундаментальном уровне такой подход позволяет землям фермы захватить максимальное количество солнечной энергии, так как те или иные виды фотосинтезирующих растений будут занимать все мыслимые экологические ниши как в пространстве, так и во времени. Например, когда ранние травы в июне замедляют свой рост, вступают в игру поздние травы; когда одни травы попадают под засуху, борьбу за наращивание биомассы ведут другие, менее нежные растения. Достаточно разнообразная поликультура трав может выдержать практически любой шок, а в некоторых местах способна производить в год почти столько же общей биомассы, как и лес, получающий такое же количество осадков.
Столь высокая продуктивность приводит к тому, что пастбища Джоэла, как и его лесные угодья, способны ежегодно удалять из атмосферы тысячи фунтов (сотни килограммов) углерода. Однако если лес хранит весь запасенный углерод в древесине деревьев, то луг – в основном под землей в виде почвенного гумуса. Если ту часть сельхозземель, которая сейчас используется в мире для выращивания зерна на корм скоту, засеять травой, то это заметно компенсирует выбросы, связанные с использованием ископаемого топлива. Так, если превратить в хорошо управляемые пастбища те 16 миллионов акров (6,5 миллиона гектаров) земли, на которых сейчас в США выращивают кукурузу на корм скоту, то из атмосферы будет ежегодно уходить 14 миллиардов фунтов (около 6 миллиардов килограммов) углерода. Это все равно что убрать с дороги четыре миллиона автомобилей.
Мы редко обращаем внимание на роль сельского хозяйства в глобальном потеплении, а зря: треть всех парниковых газов, которые человечество выбрасывает в атмосферу, так или иначе связаны с пилой и плугом.
Преимущества пищевой цепи, начинающейся с поликультуры многолетних трав, оказались столь велики, что вдохновили некоторых энтузиастов на мечты о преобразовании нашего сельского хозяйства из системы ежегодных сборов урожаев зерновых во что-то больше напоминающее пастбища Джоэла Салатина. Это особое ви`дение сформировалось более тридцати лет назад в сознании молодого специалиста в области генетики, которого звали Уэс Джексон. Сегодня селекционеры в Институте земель (Land Institute), где он трудится, что расположен в городе Салина (Salina), штат Канзас, работают над (очень) долгосрочным проектом по «многолетизации» основных зерновых культур (включая кукурузу) и последующий перевод их в поликультуру – в таком случае их не нужно будет часто пересевать и перепахивать. Основная идея заключается в том, чтобы позволить нам жить дарами земли (и Солнца) в большей мере, чем жвачные животные. Для этого нам нужно «уговорить» многолетние растения (которые мы не можем переваривать) давать более крупные и питательные семена (которые мы переварить можем). Безусловно, той же цели можно достичь, изменив нас, а не травы (например, «встроив» в желудок человека рубец, переваривающий травы). Есть скептики, которые считают, что «многолетизация» основных зерновых культур – это такая же несбыточная мечта, как добавление рубца к желудку человека. Но Джексон уверен, что его группа демонстрирует в своих исследованиях медленный, но устойчивый прогресс. В частности, как он считает, она уже опровергла общепринятое и широко распространенное среди ботаников утверждение, что растениям всегда приходится выбирать, на что тратить энергию – на производство семян, как и однолетние, или на то, чтобы пережить зиму, как это делают многолетние растения.
