– Похоже, в молодости она была очень даже ничего.
– Ты прав. Стоило ей войти в комнату, как головы всех мужчин словно по команде поворачивались в ее сторону. Что жутко раздражало мою мать: ей, видишь ли, хотелось, чтобы головы поворачивались исключительно в сторону ее персоны.
Сабина вновь взяла Викса под руку, и они, увлекаемые толпой, двинулись к выходу из Большого Цирка, наступая на остатки пищи, лужи пролитого вина, увядшие цветы и брошенные флажки. Болельщики Красных от гордости надували щеки, болельщики Синих – хмуро смотрели на них исподлобья; дети закатывали рев, парочки спешили уединиться где-нибудь в укромном уголке. Небо над головой уже темнело. Еще немного – и на Рим опустится ночь. Сабина запрокинула голову, глядя на гигантский овал Колизея. Взгляд Викса тоже был прикован к каменной громаде. И впервые за весь день лицо его, такое живое и подвижное, было похоже на каменную маску.
– Ты думаешь про Колизей? – спросила Сабина.
– Нет, – коротко ответил Викс, со злостью отталкивая от себя какого-то пьянчугу. Но тот лишь расплылся в улыбке и, выкрикнув: «Да здравствуют виналии!», шатаясь, растворился в сумерках. – Но иногда он мне снится во сне, – добавил Викс.
– А вот мне ничего не снится, – грустно отозвалась Сабина. – С тех пор как я излечилась от эпилепсии, я больше не вижу снов.
Припадки начались у нее в раннем детстве, но ее излечила – как то часто бывало в таких случаях – гладиаторская кровь. И гладиатором этим был тринадцатилетний Викс, раненный на арене во время своего первого боя. Сабина видела, как это произошло: меч противника впился ему в плечо, что само по себе не так уж страшно. Но Викс нарочно подался вперед, давая лезвию войти глубже, чтобы сам он смог дотянуться до противника, превосходившего его ростом и силой, чтобы нанести ему смертельный дар. «Наверно, поэтому я и поцеловала его, когда мы с ним встретились лицом к лицу. Эх, ну и вид у него был!»
– Ты скучаешь по своей эпилепсии? – удивился Викс. Небо тем временем из розового сделалось пурпурным.
– По припадкам – нет. А вот по снам – да. В снах с нами разговаривают боги. Неужели это значит, что они больше ни разу не заговорят со мной?
– Вот уже не знаю, хочу ли я, чтобы со мной заговорил бог.
– Это почему же? По-моему, было бы даже очень интересно.
– А вдруг он будет со звериной головой? Не испугаешься?
– Я не пугливая, – ответила Сабина.
– А вот в это я очень даже верю, – ответил Викс, помогая ей обойти пьяного толстяка, уснувшего посреди улицы.
Похоже, добрая половина жителей Рима так увлеклись молодым вином, что теперь, хлебнув лишнего, храпели прямо на улицах, у стен домов. Тем временем Сабина с Виксом миновали целый лабиринт узеньких улиц. Они шагали бок о бок, и сандалии Сабины негромко стучали по брусчатке мостовой. Сабина открыла было рот, чтобы поинтересоваться у него, куда он ее ведет – домой или куда-то еще, как из сгущающихся сумерек выпрыгнула чья-то тень и стукнула Викса по голове.
– Ну, как тебе? – рявкнул грубый мужской голос, и Сабина узнала в нем болельщика Синих, которому Викс разбил на трибуне нос. «Похоже, он нашел своих дружков», – подумала Сабина, а в следующий момент на нее кто-то налетел, и она, не устояв на ногах, растянулась на мостовой, больно ударившись бедром. Она тотчас же заставила себя приподняться на руках, и ее глазам предстала такая картина: Викс, как мог, отбивался от двоих нападавших. Увы, силы были неравны: хотя он и нанес одному из них удар, обидчикам удалось заломить ему за спину левую руку. Тот, чей нос испытал на себе кулак Викса, со стоном отпрянул, однако уже в следующий миг повернулся к Виксу и нанес ему ответный удар. Викс вскрикнул, и этот крик больно резанул Сабину по ушам. Но что еще хуже, откуда-то из темных закоулков показались новые фигуры в синих туниках и схватили Викса за вторую руку. Викс весь напрягся, сыпля проклятиями. Его главный обидчик – Синяя Туника, как окрестила его Сабина – уже замахнулся для удара, когда ему на затылок опустился увесистый камень.
– А как тебе вот это? – воскликнула Сабина, увидев, что он рухнул как подкошенный, и наклонилась, чтобы снова взять в руки грязный камень, который ей удалось вырвать из мостовой.
– Стукни его еще раз! – крикнул ей Викс, а сам боднул головой одного из нападавших.
– Ты уж извини, – сказала Сабина, опустившись на колени рядом с поверженной Синей Туникой. Ей хотелось проверить, не убила ли она его часом, после чего огрела по голове камнем еще разок. Тем самым был положен конец его слабым попыткам подняться с земли.
Сабина приподнялась: вдруг Виксу требуется ее помощь. Но, похоже, инициатива перешла в его руки. Врезав одному из налетчиков локтем в горло, он вогнул ему колено в живот и, когда тот согнулся пополам, повернулся к остальным, чтобы разделаться с ними. Оскалив зубы, будто хищный волк, он налетел на них, раздавая удары, а в следующий миг они, спотыкаясь, устремились прочь.
– Да, не везет тебе с друзьями, – пошутила Сабина.
– Что поделать, – ответил Викс, сплевывая кровь с разбитой губы. Сабина посмотрела на него: высокий, сильный, еще не остывший от ярости. – Спасибо, что помогла.
– Пожалуйста. – Она поднялась на ноги и, довольная собой, отшвырнула прочь камень. – Моя первая драка, а я уже своими силами уложила одного. Какой замечательный день!
– Это точно! – поддакнул Викс, затем в два шага пересек булыжную мостовую и, прижав Сабину спиной к стене какого-то дешевого доходного дома, принялся осыпать поцелуями.
«Так меня еще не целовали», – подумала Сабина. Нет, опыт по части поцелуев у нее был. Например, с тем же Виксом, но тогда они с ним оба были детьми. Или кое с кем из женихов. Сабина нарочно провоцировала их, желая изведать, что чувствуешь, когда в тебя впиваются чужие губы. Впрочем, женихи не шли дальше легких прикосновений, испуганно косясь при этом на дверь – вдруг сюда войдет отец – и тогда прощай все надежды! Впрочем, нет, одно исключение имелось. Один жених, явно искушенный в этом деле, засунул ей в рот свой язык так глубоко, как будто пытался проверить, что она ела на обед.
– Ты слишком маленькая, – недовольно произнес Викс и для удобства оторвал ее от земли. Сабина усмехнулась, запрокинула голову, подставляя для поцелуя губы, и обвила его шею руками. Викс едва не раздавил ее в лепешку, прижав ее к стене. Но, о боги, какая теплая была эта грудь, такая теплая, как будто кровь, что текла в его жилах, была горячее, чем у остальных людей. Сабина чувствовала, как бьется его сердце, ощущала солоноватый привкус его разбитой губы. Она потрогала его шею и легонько начертила пальцем букву «О». Викс простонал, и его губы сместились ниже, к ее плечам и шее.
Его рука скользнула ей в волосы и сорвала увядший венок.
– Эй, что вы делаете, развратники! – вернул их с небес на грешную землю чей-то недовольный голос. – Не могли найти себе другое место! Живо убирайтесь прочь от моих дверей!
Дверь приоткрылась, и изнутри на потемневшую улицу упал луч света. А в следующий миг Сабину кто-то больно ударил по голове. Викс выругался, и они оба посмотрели в лицо новому обидчику. Вернее, обидчице, ибо это оказалась широколицая тетка. Казалось, она вот-вот лопнет от злости и праведного гнева.
